Морган заставил себя лечь в постель, он спал лишь урывками. После шести утра, оставив наконец попытки уснуть, он пошел на кухню. Телефон зазвонил, когда он заваривал кофе. По звуку было ясно, что звонят из автомата. В трубке послышался звон опускаемых монет, затем голос с явным ольстерским акцентом произнес:
– Вы, полковник? Я – Киган, Семас Киган.
– Откуда звонишь?
– Из Баллимены. Решил, что вам будет небезынтересно узнать: я только что рассчитался с Талли и Тимом Патом Кеогом.
– Окончательно?
– И бесповоротно.
Через несколько секунд Морган нарушил тягостное молчание.
– И что собираешься делать дальше?
– Поеду отдохнуть на юг.
– А потом?
– А что вы думаете, полковник? Обратной дороги нет, как говорим мы в ИРА, сами знаете. Вы хороший человек, но мы по разные стороны баррикад.
– Постараюсь не забыть на случай, если нам доведется еще раз встретиться.
– Думаю, нам лучше не встречаться. Киган прервал разговор. Морган постоял некоторое время молча и повесил трубку.
– Да здравствует Республика, Семас Киган, – тихо произнес он и отправился на кухню.
* * *
Морган сидел у окна и пил кофе. Он чувствовал себя усталым и разочарованным. Но не потому, что несколько часов назад убил человека. За прошедшие годы он слишком многих отправил на тот свет. Впрочем, он вообще ни о чем не жалел. В конце концов, Форд был профессиональным убийцей.
– И ты тоже, старина, – тихо заметил сам себе Морган по-валийски. – По крайней мере, многие так считают.
Ему вспомнились слова Кэтрин Рили. Она права. Он не продвинулся ни на шаг. С самого начала он располагал только двумя зацепками. Лизелотта Гофман и „маузеры". И обе завели его в тупик.
Так что же осталось? Газеты на столе, каждая со своей версией покушения на Кохена. Сколько раз он штудировал их? Морган подвинул к себе „Телеграф" и снова углубился в статью. Прочитав ее, налил себе еще кофе и в задумчивости откинулся на спинку стула. Конечно, в ней ничего не говорилось о смерти Меган в тоннеле, поскольку прессе не позволили установить связь между двумя событиями. В одной из газет промелькнула заметка о том что водитель угнанной машины сбил школьницу и скрылся, бросив автомобиль у Крейвен-Хилл-Гарденз в районе Бейсуотер.
Без особой надежды Морган отметил, что почему-то не побывал на том месте, где Критянин оставил машину. Не то что бы там могло оказаться что-нибудь интересное. Просто другого не оставалось, раз он окончательно зашел в тупик, а времени только шесть утра, серого и промозглого лондонского утра.
Морган остановился у Крейвен-Хилл-Гарденз и углубился в карту Лондона, прослеживая извилистый и нелогичный маршрут Критянина и представляя охватившую его панику, когда все пошло не так, как планировалось. Что же произошло после того, как убийца избавился от машины?
Морган вылез из „порше" и пошел по тротуару, восстанавливая наиболее логичный ход событий. Свернул на Лейнстер-террас и оказался рядом с оживленной Бейсуотер-роуд, напротив которой находился парк Кенсингтон-Гарденз.
– На его месте я побежал бы туда, – пробормотал Морган. – Через дорогу, в темноту, а потом на другую сторону парка.
Перейдя дорогу, он автоматически направился к ближайшему входу в парк и двинулся по дорожке, оставив справа Круглый пруд. Несмотря на неурочный час, вокруг сновали люди: любители бега в спортивных костюмах и собачники, с утра пораньше выгуливавшие своих любимцев.
Ворота королевы выходили прямо на Алберт-Холл. Отсюда путей было множество. Самый очевидный – в метро. Стоит оказаться в подземке – и ищи свищи.
Морган снова вернулся туда, где Лейнстер-террас сливалась с Бейсуотер-роуд, и остановился вне себя от ярости и разочарования, не в силах отправиться домой.
– Ты ведь скрылся где-то, ублюдок, – пробормотал он. – Но где?
Морган перешел дорогу и зашагал по тротуару в направлении Куинзвей. Бесполезно, конечно. Он устало остановился около итальянского ресторанчика и закурил.
На стене рядом с витриной висели афиши. Его внимание привлекло бледное, красивое лицо с темными пронзительными глазами. Крупные буквы внизу гласили: „Микали".
Морган двинулся было прочь, но вдруг повернулся и вновь вчитался в плакат. Странное совпадение: судя по папке Бейкера, Микали находился в числе тех знаменитостей, что жили в отеле на Каннском кинофестивале в день, когда Критянин застрелил итальянского кинорежиссера по поручению „Черных бригад".
И тут ему в глаза бросились дата и время, обозначенные на афише: „Пятница, 21 июля, 1972 года, 20.00".
Нет, невозможно. Просто безумие! И все же, вопреки здравому смыслу, он побежал в сторону Лейнстер-террас и, остановившись на углу, представил, как Критянин бросает машину и появляется здесь.
Вдалеке, над кронами деревьев, возвышался купол Алберт-Холл. Морган быстро перебежал через улицу и нырнул в темноту парка.
Он спустился по лестнице, ведущей от памятника принцу Альберту, ускользнул от первых утренних машин и остановился перед входом в Алберт-холл. На стенде неподалеку висели многочисленные афиши концертов. Даниель Баренбойм, Преви, Моура Лимпани и Джон Микали. „Джон Микали в сопровождении Венского филармонического оркестра исполнит Второй концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова в пятницу 21 июля 1972 года, в 20.00".
– О Боже! – вырвалось у Моргана. – Так вот куда он стремился. Потому-то и поехал через Паддингтонский тоннель. Потому-то и бросил машину на Бейсуотер.
* * *
Глупо, конечно, но тем не менее, вернувшись домой, Морган снова принялся рыться в газетах. Сведения о покушении на Кохена и гибели Меган оказались упомянуты на разных страницах „Дейли телеграф" от двадцать второго числа. В том же номере была страница с новостями музыки. Вот! Подробный отчет критика о состоявшемся накануне концерте и фотография музыканта.
Морган долго вглядывался в нее. Красивое, серьезное лицо, темные волосы и глаза. Чепуха, разумеется, но он все равно снял с полки издание „Кто есть кто" и нашел статью о Микали. Сразу же в глаза бросилась фраза о службе музыканта в Алжире в составе Иностранного легиона – после чего он уже больше не казался себе идиотом.
Ровно в девять секретарша Бруно Фишера отперла дверь конторы на Голден-сквер. Не успела она снять пальто, как зазвонил телефон.
– Доброе утро, – проворковала девушка. – Агентство Фишера.
– Мистер Фишер у себя? – спросил низкий мужской голос со слабым уэльсским акцентом.
Секретарша присела на краешек стола.
– Мистер Фишер не появляется раньше одиннадцати.
– Если не ошибаюсь, именно он представляет интересы Джона Микали?
– Верно.
– Меня зовут Льюис, – сообщил Морган. – Я аспирант Королевского музыкального колледжа. Тема моей работы – современные концертирующие пианисты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58