Трудности возникли из-за невозможности договориться о приемлемой для обеих сторон сумме. Таня считала возможным уплатить тридцать пять долларов, что, по ее мнению, превышало истинную стоимость чемодана; пассажир настаивал на выплате ему сорока пяти долларов. В конце концов сговорились на сорока, поскольку жалобщик не подозревал, что агентам по обслуживанию пассажиров дается право при особенной назойливости пассажиров удовлетворять их претензии в размерах шестидесяти долларов. Даже в тех случаях, когда можно было заподозрить мошенничество, авиакомпании считали, что быстрая расплата на месте обходится дешевле, чем отнимающие много времени пререкания. По правилам, агенты-контролеры должны были брать на заметку поврежденный багаж при регистрации, на деле же это выполнялось редко. В результате некоторые пассажиры, искушенные в этих вопросах, пользовались своей осведомленностью, чтобы заменить изношенный чемодан на новый.
Таня всегда с неохотой выплачивала деньги – пусть не свои, а авиакомпании, – в тех случаях, когда предполагала жульничество.
Разделавшись со скандалистом, надо было уже срочно заниматься пассажирами рейса два, которые все еще продолжали подъезжать к аэровокзалу. По счастью, пассажирский автобус успел прибыть из города за несколько минут до окончания посадки, и пассажиров направили в вестибюль «Д» к выходу сорок семь. Через две-три минуты Таня сама должна была пойти туда же на случай, если в последнюю минуту появится какой-нибудь запоздавший пассажир и возникнут затруднения с посадкой его в самолет.
Д.О.Герреро все еще продолжал стоять в очереди за страховым полисом, а по радио уже объявили посадку на рейс два.
Торопливый, запоздавший пассажир, бросившийся в глаза капитану Вернону Димиресту, был не кто иной, как Герреро с маленьким, плоским, похожим на портфель чемоданчиком, в котором он нес бомбу.
Соскочив с автобуса, Герреро бросился прямо к стойке страховой компании и оказался в очереди пятым. Две девушки обслуживали пассажиров с такой медлительностью, что от этого можно было рехнуться. Одна девушка – пышногрудая блондинка в блузке с очень глубоким вырезом – уже бог знает сколько времени вела переговоры со своей клиенткой, пожилой дамой. Девушка, как видно, уговаривала клиентку застраховаться на более крупную сумму; клиентка колебалась. Судя по всему, очередь Герреро подойдет минут через двадцать, не раньше, а к тому времени посадка на рейс два может уже закончиться. Но Герреро понимал одно: он должен застраховать свою жизнь и должен попасть в самолет.
В объявлении о посадке говорилось, что она будет производиться через выход сорок семь. Герреро уже сейчас следовало бы находиться там. Он почувствовал, что его начинает трясти озноб, а рука, сжимавшая чемоданчик, стала липкой от пота. В двадцатый раз он поглядел на часы в вестибюле. Прошло уже шесть минут с тех пор, как по радио объявили посадку на рейс два. Еще немного, и прозвучит последнее предупреждение… дверь самолета захлопнется… Необходимо было что-то предпринять – и срочно.
Герреро бесцеремонно протиснулся вперед. Он уже не думал о том, что его невежливое поведение может привлечь к себе внимание: ему было не до того. Один из стоявших в очереди запротестовал:
– Эй, дружище, мы ведь тоже спешим. Разве вы не видите – здесь очередь.
Но Герреро, пропустив эти слова мимо ушей, обратился к пышногрудой блондинке:
– Будьте добры… На мой самолет уже объявлена посадка. На тот, что отлетает в Рим. Мне нужна страховка. Я не могу ждать.
Протестовавший пассажир из очереди вмешался:
– Так лети не страхуясь. В следующий раз будешь приезжать загодя.
У Герреро чуть не сорвалось с языка: «Следующего раза уже не будет!» Но вместо этого он снова взмолился:
– Прошу вас!
Он ждал резкого отпора, но, к его удивлению, блондинка сочувственно улыбнулась.
– Вы летите в Рим?
– Да-да. Посадка уже объявлена.
– Я знаю. – Она снова улыбнулась. – Самолет «Транс-Америки» рейс два «Золотой Аргос».
Невзирая на владевшее Герреро беспокойство, от его внимания не укрылось, что девушка говорила с венгерским акцентом и в голосе ее звучали волнующие нотки.
Он постарался взять себя в руки и сказал спокойно:
– Да, именно на этот самолет.
Девушка обратилась к стоявшим в очереди – теперь ее улыбка уже предназначалась им:
– У этого пассажира в самом деле очень мало времени. Я думаю, вы не станете возражать, если я сначала обслужу его.
Все в этот вечер складывалось так неудачно, что Герреро едва поверил своим ушам: неужели на этот раз ему повезло? Один из стоявших в очереди негромко буркнул что-то, но протестовавший ранее пассажир промолчал.
Девушка достала чистый бланк и улыбнулась клиентке, с которой только что вела разговор:
– Это займет всего минуту.
Теперь Герреро увидел, что ее улыбка снова предназначена ему, и вдруг почувствовал магическую силу этой улыбки и понял, почему никто из стоявших в очереди не стал особенно протестовать. Когда девушка, улыбаясь, посмотрела ему в глаза, Герреро, вообще не слишком падкий до женщин, почувствовал, что обезоружен, что тает, как воск. К тому же у нее был такой пышный бюст, какого он, кажется, отродясь не видел.
– Меня зовут Банни, – сказала девушка с иностранным акцентом. – А вас? – Она уже взяла шариковую ручку, приготовившись писать.
Банни зарекомендовала себя в аэропорту как чрезвычайно ловкий страховой агент.
Она обожала всевозможные конкурсы, особенно те, в которых победа приносила материально ощутимые результаты. Именно поэтому работа страхового агента нравилась ей, ведь страховая компания время от времени устраивала для своих сотрудников конкурсы с выдачей премий. Один из таких конкурсов был уже объявлен и заканчивался сегодня вечером.
Памятуя об этом конкурсе, Банни и отнеслась столь отзывчиво к Герреро, когда он объявил, что летит в Рим. Объяснялось это тем, что Банни не хватало сорока очков, чтобы получить на конкурсе вожделенную премию – электрическую зубную щетку. Она уже пришла было в отчаяние – казалось, до конца смены ей не удастся набрать недостающую сумму очков: все выписанные сегодня страховые полисы были на внутриконтинентальные рейсы, которые не приносили много очков и, следовательно, давали маленькие премии. Вот если бы ей удалось застраховать этого отлетавшего за границу пассажира на максимальную сумму, она сразу получила бы двадцать пять очков и тогда набрать остальные очки не составило бы труда. Теперь вопрос был в том, на какую сумму намерен застраховаться этот пассажир и удастся ли ей, Банни, уговорить его на максимальную.
Обычно ей это удавалось. В таких случаях Банни действовала без затей: она просто пускала вход свою самую обольстительную улыбку, придвигалась поближе к клиенту, давая ему возможность вдоволь налюбоваться на ее пышный бюст, и разъясняла, какую выгоду извлечет он из этой страховки, если повысит ее на сравнительно небольшую сумму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Таня всегда с неохотой выплачивала деньги – пусть не свои, а авиакомпании, – в тех случаях, когда предполагала жульничество.
Разделавшись со скандалистом, надо было уже срочно заниматься пассажирами рейса два, которые все еще продолжали подъезжать к аэровокзалу. По счастью, пассажирский автобус успел прибыть из города за несколько минут до окончания посадки, и пассажиров направили в вестибюль «Д» к выходу сорок семь. Через две-три минуты Таня сама должна была пойти туда же на случай, если в последнюю минуту появится какой-нибудь запоздавший пассажир и возникнут затруднения с посадкой его в самолет.
Д.О.Герреро все еще продолжал стоять в очереди за страховым полисом, а по радио уже объявили посадку на рейс два.
Торопливый, запоздавший пассажир, бросившийся в глаза капитану Вернону Димиресту, был не кто иной, как Герреро с маленьким, плоским, похожим на портфель чемоданчиком, в котором он нес бомбу.
Соскочив с автобуса, Герреро бросился прямо к стойке страховой компании и оказался в очереди пятым. Две девушки обслуживали пассажиров с такой медлительностью, что от этого можно было рехнуться. Одна девушка – пышногрудая блондинка в блузке с очень глубоким вырезом – уже бог знает сколько времени вела переговоры со своей клиенткой, пожилой дамой. Девушка, как видно, уговаривала клиентку застраховаться на более крупную сумму; клиентка колебалась. Судя по всему, очередь Герреро подойдет минут через двадцать, не раньше, а к тому времени посадка на рейс два может уже закончиться. Но Герреро понимал одно: он должен застраховать свою жизнь и должен попасть в самолет.
В объявлении о посадке говорилось, что она будет производиться через выход сорок семь. Герреро уже сейчас следовало бы находиться там. Он почувствовал, что его начинает трясти озноб, а рука, сжимавшая чемоданчик, стала липкой от пота. В двадцатый раз он поглядел на часы в вестибюле. Прошло уже шесть минут с тех пор, как по радио объявили посадку на рейс два. Еще немного, и прозвучит последнее предупреждение… дверь самолета захлопнется… Необходимо было что-то предпринять – и срочно.
Герреро бесцеремонно протиснулся вперед. Он уже не думал о том, что его невежливое поведение может привлечь к себе внимание: ему было не до того. Один из стоявших в очереди запротестовал:
– Эй, дружище, мы ведь тоже спешим. Разве вы не видите – здесь очередь.
Но Герреро, пропустив эти слова мимо ушей, обратился к пышногрудой блондинке:
– Будьте добры… На мой самолет уже объявлена посадка. На тот, что отлетает в Рим. Мне нужна страховка. Я не могу ждать.
Протестовавший пассажир из очереди вмешался:
– Так лети не страхуясь. В следующий раз будешь приезжать загодя.
У Герреро чуть не сорвалось с языка: «Следующего раза уже не будет!» Но вместо этого он снова взмолился:
– Прошу вас!
Он ждал резкого отпора, но, к его удивлению, блондинка сочувственно улыбнулась.
– Вы летите в Рим?
– Да-да. Посадка уже объявлена.
– Я знаю. – Она снова улыбнулась. – Самолет «Транс-Америки» рейс два «Золотой Аргос».
Невзирая на владевшее Герреро беспокойство, от его внимания не укрылось, что девушка говорила с венгерским акцентом и в голосе ее звучали волнующие нотки.
Он постарался взять себя в руки и сказал спокойно:
– Да, именно на этот самолет.
Девушка обратилась к стоявшим в очереди – теперь ее улыбка уже предназначалась им:
– У этого пассажира в самом деле очень мало времени. Я думаю, вы не станете возражать, если я сначала обслужу его.
Все в этот вечер складывалось так неудачно, что Герреро едва поверил своим ушам: неужели на этот раз ему повезло? Один из стоявших в очереди негромко буркнул что-то, но протестовавший ранее пассажир промолчал.
Девушка достала чистый бланк и улыбнулась клиентке, с которой только что вела разговор:
– Это займет всего минуту.
Теперь Герреро увидел, что ее улыбка снова предназначена ему, и вдруг почувствовал магическую силу этой улыбки и понял, почему никто из стоявших в очереди не стал особенно протестовать. Когда девушка, улыбаясь, посмотрела ему в глаза, Герреро, вообще не слишком падкий до женщин, почувствовал, что обезоружен, что тает, как воск. К тому же у нее был такой пышный бюст, какого он, кажется, отродясь не видел.
– Меня зовут Банни, – сказала девушка с иностранным акцентом. – А вас? – Она уже взяла шариковую ручку, приготовившись писать.
Банни зарекомендовала себя в аэропорту как чрезвычайно ловкий страховой агент.
Она обожала всевозможные конкурсы, особенно те, в которых победа приносила материально ощутимые результаты. Именно поэтому работа страхового агента нравилась ей, ведь страховая компания время от времени устраивала для своих сотрудников конкурсы с выдачей премий. Один из таких конкурсов был уже объявлен и заканчивался сегодня вечером.
Памятуя об этом конкурсе, Банни и отнеслась столь отзывчиво к Герреро, когда он объявил, что летит в Рим. Объяснялось это тем, что Банни не хватало сорока очков, чтобы получить на конкурсе вожделенную премию – электрическую зубную щетку. Она уже пришла было в отчаяние – казалось, до конца смены ей не удастся набрать недостающую сумму очков: все выписанные сегодня страховые полисы были на внутриконтинентальные рейсы, которые не приносили много очков и, следовательно, давали маленькие премии. Вот если бы ей удалось застраховать этого отлетавшего за границу пассажира на максимальную сумму, она сразу получила бы двадцать пять очков и тогда набрать остальные очки не составило бы труда. Теперь вопрос был в том, на какую сумму намерен застраховаться этот пассажир и удастся ли ей, Банни, уговорить его на максимальную.
Обычно ей это удавалось. В таких случаях Банни действовала без затей: она просто пускала вход свою самую обольстительную улыбку, придвигалась поближе к клиенту, давая ему возможность вдоволь налюбоваться на ее пышный бюст, и разъясняла, какую выгоду извлечет он из этой страховки, если повысит ее на сравнительно небольшую сумму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149