И даже после того, как Инес Герреро удалось разыскать, лейтенант Ордвей все еще находился на чрезвычайном совещании в кабинете Мела Бейкерсфелда.
Прошло еще минут пятнадцать, и Эллиота Фримантла охватило беспокойство. Хотя митинг и выглядел довольно внушительно, однако, если власти не начнут его разгонять, заряд, можно сказать, пропал даром. Куда же, черт подери, думал Фримантл, подевалась вся полиция, почему она не исполняет своих обязанностей? Наконец на лестнице административного этажа появились лейтенант Ордвей и Мел Бейкерсфелд и стали спускаться вниз.
Минуту назад все, кто находился в кабинете Мела, разошлись по своим делам. После того как Инес Герреро допросили, а «Золотому Аргосу» отправили вторую радиограмму с предостережением, оставаться здесь было бессмысленно. Таня Ливингстон, управляющий перевозками и старший пилот «Транс-Америки» разошлись по своим служебным помещениям и стали с тревогой ждать новых известий, и все остальные – за исключением Инес Герреро, которую передали для дальнейшего опроса агентам городской полиции, – тоже вернулись к своим непосредственным обязанностям. Таня пообещала таможенному инспектору Стэндишу, чрезвычайно обеспокоенному судьбой своей племянницы, тотчас сообщить ему, как только поступят какие-нибудь сведения с борта самолета.
Мел вышел из кабинета вместе с Недом Ордвеем, еще не решив для себя, где он будет нести эту ночную вахту.
Первым толпу медоувудцев и прежде всего Эллиота Фримантла заметил Нед Ордвей.
– Опять этот чертов адвокат! Я же сказал ему: никаких демонстраций! – И Нед быстро направился к собравшимся в зале ожидания. – Ну, я их живо разгоню.
Мел, спеша за ним следом, предупредил:
– Возможно, он именно на это и рассчитывает – хочет стать в их глазах героем.
Они подошли ближе – Ордвей плечами прокладывал путь в толпе – и услышали, как Эллиот Фримантл вещает:
– Невзирая на заверения управляющего аэропортом, который принимал нас не далее как сегодня вечером, огромные тяжелые машины с душераздирающим ревом продолжают взлетать даже в столь поздний час. Даже в эту самую минуту…
– А ну, прекратите, – без церемоний заявил Нед Ордвей. – Я ведь предупреждал вас, чтоб вы не устраивали здесь демонстраций.
– Позвольте, лейтенант, уверяю вас, что это вовсе не демонстрация. – Фримантл по-прежнему говорил в микрофон, и его слова были слышны во всех уголках зала. – Просто я обещал после беседы с администрацией вашего аэропорта – беседы, должен признаться, совершенно не удовлетворившей меня, – сказать несколько слов для телевидения, а затем отчитаться перед собравшимися здесь людьми…
– Отчитывайтесь в другом месте! – Ордвей повернулся к нему спиной и обратился к тем, кто стоял ближе: – Давайте, давайте расходитесь!
В толпе сердито зашумели, лица стали злыми, враждебными. Ордвей снова повернулся к Фримантлу, и в этот момент защелкали фотоаппараты, вспыхнули потушенные было прожекторы, услужливо высвечивая для телекамер два лица, и Эллиот Фримантл подумал: наконец-то все пошло как надо.
Стоя несколько в стороне, Мел Бейкерсфелд разговаривал с одним из сотрудников телевизионной компании и Томлинсоном из «Трибюн». Репортер начал проглядывать свои заметки и, перевернув страницу блокнота, прочел какую-то запись вслух. Лицо Бейкерсфелда гневно вспыхнуло.
– Я весьма уважаю вас, лейтенант, и исполнен такого же глубокого уважения к мундиру, который вы носите, – говорил тем временем Эллиот Фримантл, обращаясь к Ордвею. – Тем не менее должен заметить, что мы уже пробовали провести сегодня митинг в другом месте – у нас в Медоувуде, – но из-за шума, который создает ваш аэропорт, мы не слышали самих себя.
– Я здесь не для того, чтобы вступать с вами в споры, мистер Фримантл, – оборвал его Ордвей. – Если вы не подчинитесь, я вас арестую. Приказываю вам увести отсюда этих людей.
Из толпы кто-то крикнул:
– А если мы не уйдем, тогда что?
– Стойте здесь, и все! Всех не арестуют! – крикнул кто-то другой.
– Ни в коем случае! – Эллиот Фримантл, исполненный сознания своей правоты, поднял руку вверх. – Прошу вас, выслушайте меня! Мы не позволим себе никаких непорядков и неповиновения закону. Друзья мои и подопечные! Этот лейтенант полиции приказал нам разойтись и покинуть здание. Мы подчинимся его приказу. Мы имеем основание рассматривать это как грубое посягательство на свободу слова… – Ликующие возгласы в толпе. – Однако никто не посмеет сказать, что мы хоть на йоту нарушили закон. – И уже более деловым тоном он добавил: – Заявление для прессы я сделаю вне стен этого здания.
– Одну минуту… – Голос Мела Бейкерсфелда прозвучал громко и резко. Мел прокладывал себе путь сквозь толпу. – Я позволю себе поинтересоваться, Фримантл, какого рода заявление собираетесь вы делать представителям прессы. Будет ли это еще одна попытка подтасовать факты? Или еще одна порция предвзято подобранных судебных решений с целью дезинформировать и завлечь публику, которая плохо разбирается в этих делах? Или обыкновенный, старый как мир способ обмана путем прямых измышлений, в котором вы так понаторели?
Мел говорил громко, его слова отчетливо были слышны всем находившимся не слишком далеко. По толпе пробежал гул голосов. Многие, направлявшиеся уже к выходу, остановились, заинтересованные происходящим.
– Это злостное, клеветническое утверждение! – по укоренившейся привычке воскликнул Эллиот Фримантл. Но тут же, почуяв опасность, пожал плечами: – Впрочем, я не желаю на это отвечать.
– Почему же? Если это клевета, вам ли не знать, как в таких случаях поступают? – Мел преградил адвокату дорогу. – Или вы боитесь, что клевета обернется правдой?
– Мне нечего бояться, мистер Бейкерсфелд. Этот полицейский только что объявил нам, что митинг закрыт. Так что, с вашего позволения…
– Мои слова относились только к вам, – сказал Ордвей. – А мистеру Бейкерсфелду я не указ. Он здесь хозяин. – Ордвей придвинулся поближе к Мелу. Теперь они вдвоем преграждали адвокату дорогу.
– Если бы вы правильно понимали свои обязанности полицейского, – возразил Фримантл, – то не стали бы делать между нами различия.
Мел неожиданно согласился с ним:
– Мне кажется, адвокат прав. – Ордвей с любопытством поглядел на Мела. – Вы действительно не должны делать между нами различия. И вместо того чтобы закрывать этот митинг, вы, надеюсь, предоставите мне такую же возможность поговорить с этими людьми, какой только что воспользовался мистер Фримантл. Если, конечно, вы правильно понимаете свои обязанности.
– Мне кажется, я их понял. – По темному лицу лейтенанта Ордвея, на голову возвышавшегося над всеми, скользнула усмешка. – Вы… и мистер Фримантл хорошо мне их разъяснили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149