Я заметил, что пещера шла наклонно вниз к основанию вулкана, по направлению к центру. Возможно, что по своему происхождению она была проходом, пробитым в скалах при каком-нибудь прошлом извержении. Предположим теперь, что наводнение заливает пещеру и поток воды проникает в недра вулкана. Тогда должно произойти нечто небывалое! Вода и огонь – неуживчивые соседи. Соединяясь, они дают пар, а пар стремится к расширению. Эта мысль неотвязно овладела мной. Но с Хансом я ею не поделился – будучи дикарем, он ничего не смыслил в подобных материях.
Вскоре пришла Драмана и сразу заговорила о ночном ливне; такого, по ее словам, не помнят в стране. Она прибавила, что жрецы водрузили на место большие каменные ворота, преграждающие наводнению доступ на пахотные земли.
Я стал ее расспрашивать об устройстве этих шлюзов. Она сказала, что плохо разбирается, и обещала показать их мне, чтобы я мог изучить их систему.
Драмана мне объяснила, что озеро пока поднялось ненамного, но разлива ожидают на следующую ночь, когда переполненная река принесет воды с севера. Поэтому было решено закрыть шлюзы – нелегкая работа, так как каменные ворота очень тяжелы. Одну любопытную задело рычагом (как я понял из объяснения Драманы) и убило на месте. Ее тело еще лежало около шлюзов, ибо закон запрещал касаться трупа между празднеством Видений и празднеством Свадьбы; последний будет завтра ночью, тогда, – многозначительно прибавила она, – жрецы натешатся над трупами вволю.
– Так это будет праздник Крови? – заметил я.
– Да, праздник Крови, и может быть, вашей крови, господин.
– Этого не бойся, – ответил я небрежно, хотя в действительности мне стало очень не по себе. Я расспросил ее обо всех подробностях обряда Святой свадьбы. По ее словам, Невесту привозят к полуночи, жрецы принимают ее и привязывают к столбу. Затем лодка вэллосов отъезжает, и жрецы также удаляются, оставляя Невесту в одиночестве. На рассвете из пещеры выходит верховный жрец, одетый в шкуры, чтобы походить на изображение бога. Под ликующие возгласы сопровождающих его женщин и Волосатых он отвязывает Невесту и отводит ее в пещеру. Там она исчезает для мира.
– Ты думаешь, Сабилу привезут? – спросил я.
– Конечно, иначе суеверный народ из опасения бедствий убьет моего отца, и Иссикора, и Сабилу. Если ты не спасешь ее своим искусством, господин, Сабила достанется Дэче.
– А ты, Драмана, хочешь ли ты действительно покинуть остров?
– Господин, я уже поклялась тебе, а теперь прибавлю: Дэча меня ненавидит. Когда в его руках окажется Сабила, истинная наследница, меня ожидает жребий той несчастной, что прошлой ночью убила себя, дабы избавиться от худшего. О господин, спаси меня, если можешь!
– Если, смогу – спасу, – ответил я. И правда, я думал о ее спасении не меньше, чем о своем.
Она клятвенно обещала безоговорочно подчиниться всем моим приказаниям. Тогда я спросил, нельзя ли нам раздобыть лодку?
– Невозможно, – ответила она. – Дэча умный. Он сообразил, что ты захочешь бежать. Все лодки угнаны на ту сторону острова под охрану Волосатых. Он потому и позволил тебе свободно бродить по берегу, что бежать отсюда можно только на крыльях. Озеро вплавь не пересечешь – оно слишком велико, а главное, вэллосский берег кишит крокодилами.
Вы, друзья, понимаете, как это меня ошарашило. Однако я и вида не подал, что смущен, и как бы невзначай спросил, водятся ли крокодилы в этой части озера. Оказалось, что нет: вероятно, их отпугивали Вечные Огни или запах дыма над горою.
Наконец мы вышли, невзирая на дождь, который здесь, в Англии, мы назвали бы ливнем. Тогда же, по сравнению с тем, что делалось ночью, мне казалось, что только накрапывает. Для нас дождь был очень кстати, так как даже самая любопытная женщина не высунула бы нос на улицу. Мы могли свободно, никем не замеченные, рассматривать поселок жрецов.
Он был невелик, так как жреческая коллегия, если можно так ее назвать, насчитывала не более пятидесяти человек, не считая жен и наложниц, средним счетом по четыре на брата.
Замечательно, что на острове совершенно не было детей и стариков. Может быть, климат здесь был губителен для детей или их устраняли, принося в жертву Хоу-Хоу. Под давлением постоянной опасности я так и не спросил объяснения этому явлению. Возможно также, что детей и стариков вывозили на материк.
Замечу кстати, что, за исключением Драманы и нескольких опальных жен, которым грозила опасность заклания, женщины были более фанатичными и жестокими поклонницами Хоу-Хоу, чем сами жрецы. В этом я убедился на празднике Видений в пещере.
Мы скоро вышли из поселка и очутились среди возделанных земель, которые обрабатывались рабами из Волосатых, или Хоу-хойа. Почва здесь была чрезвычайно плодородна, как показывал урожай, уже созревший для жатвы. Поля были обнесены каменной оградой и пересекались оросительными каналами, которые наполнялись в засушливое время года и регулировались упомянутыми выше шлюзами. Существование этой оросительной системы служило в моих глазах лишним доказательством, что вэллосы принадлежали по происхождению к какой-нибудь высококультурной расе.
Мы повернули обратно по тропинке вдоль берега и пришли к скале Приношений. По бокам ее горели две странные огненные колонны, а между ними, немного дальше от берега, стоял каменный столб с каменным же кольцом, к которому привязывалась Невеста бога. На кольце уже висели новые веревки, приготовленные для Сабилы.
Осмотрев на скале Приношений все, что можно было осмотреть – вплоть до ступенек пристани, по которой должны повести жертву, мы направились к длинному сараю с крутой тростниковой крышей, скрывавшему, так сказать, аппарат для регулирования шлюзов. Драмана открыла крепкую деревянную дверь каменным ключом, который, по ее словам, получила от Дэчи со строжайшим наказом вернуть по окончании осмотра.
В сарае действительно было на что посмотреть. Ближе к краю через сарай проходил оросительный канал, имевший футов двенадцать в ширину. Таким образом, во всю длину сарая под серединой крыши имелся ров, заполненный водой, что не давало возможности определить его глубину. По обе стороны рва, перпендикулярно к нему, шли очень глубокие желоба, выдолбленные в каменном полу. Эти желоба были закрыты в точности подогнанной каменной плитой в шесть – семь дюймов толщиной, имевшей выемку в верхней своей части. Когда плита поднималась выше уровня каменного дна канала, где обычно она лежала в своем гнезде, образуя часть русла, она совершенно отрезала приток воды из озера и была достаточно высока, чтобы остановить напор воды даже во время наводнения.
Гуд недоуменно смотрел на Аллана.
– Представьте себе, – пояснил Аллан, – театральный занавес, который, вместо того, чтобы падать сверху, вырастает из-под земли, – вернее, из-под воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45