Я последовал его примеру и, воспользовавшись случаем, закурил свою трубку.
Глава IX. Пир
В нескольких шагах от нас жрецы остановились, по-видимому пораженные нашей внешностью, действительно не выдерживавшей никакого сравнения с их собственной, ибо все они были ярко выраженного вэллосского типа. Но еще больше удивила их зажженная мною спичка и дымившаяся трубка – ибо этот народ употреблял только нюхательный табак.
Спичка выгорела, и я зажег новую. При виде внезапно появившегося огня они отступили на два шага. Наконец, указывая на огонек, один из них спросил на том же арабском наречии, которое употребляли вэллосы:
– Что это, о чужеземец?
– Волшебный огонь, – ответил я по наитию, – который я приношу в дар великому богу Хоу-Хоу.
Это сообщение, по-видимому, умиротворило их. Они опустили копья и заговорили с новым человеком, появившимся на сцене в этот момент. Вновь пришедший был красивый статный мужчина внушительной внешности, с горбатым носом и черными блестящими глазами. На голове у него была также жреческая тиара, и белая одежда его была расшита золотом.
– Он у них большой человек, баас, – прошептал Ханс. Я кивнул головой и заметил, что жрецы низко кланялись, обращаясь к нему.
Сам Дэча, собственной персоной, подумал я – и не ошибся. Он подошел и, глядя на серную спичку, спросил:
– Где живет твой волшебный огонь, чужеземец?
– В этой клетке, покрытой священными тайными письменами, – ответил я, показывая ему коробочку с этикеткой WaxVestas.MadeinEngland, и торжественно прибавил: – Горе непосвященному, если он тронет ее, ибо огонь выскочит и сожрет безумца, о Дэча.
Дэча, следуя примеру своих товарищей, отступил на шаг и заметил:
– Откуда ты знаешь мое имя и кто посылает самовоспламеняющийся огонь в дар Хоу-Хоу?
– Разве имя Дэчи не прогремело до краев земли? – спросил я, и это замечание, кажется, очень понравилось жрецу. – А посылается огонь великим волхвом (хоть и не столь великим, как Дэча) – старцем, носящим имя Зикали, имя Открывающего Пути, имя Того-Кому-Не-Следовало-Родиться.
– Мы слышали о нем. Его посланцы были здесь во дни наших отцов. Чего же от нас хочет Зикали, о чужеземец?
– Он хочет листьев от Древа Видений, что растет в саду Хоу-Хоу. Дэча кивнул головой, и за ним все остальные жрецы.
По-видимому, все они знали о Древе Видений, как его называл Зикали.
– Почему же Зикали сам не явился за листьями?
– Потому что он стар и немощен. Потому что он занят великими делами. Потому что ему было удобнее послать меня, который в любви ко всему святому возгорелся желанием воздать дань Хоу-Хоу и познакомиться с великим Дэчей.
– Понимаю, – ответил жрец, весьма польщенный, как это явствовало из его расплывшейся физиономии. – А как тебя зовут, о вестник Зикали Великого?
– Меня зовут Быстрокрылый Ветер, ибо я прохожу без дорог и никто не видит ни прихода моего, ни ухода. А этого моего маленького спутника с великой душой, – и я указал на ухмылявшегося Ханса, – зовут Господин Огня и Свет-Во-Мраке (совершенная истина, которая произвела должное впечатление), – ибо он страж волшебного огня (тоже правда, так как у Ханса все карманы были набиты наворованными у меня спичками). Если его оскорбить, он может сжечь дотла этот остров; он могущественнее, чем недра этой горы.
– Неужели?! Упаси нас, Хоу-Хоу! – сказал Дэча, глядя на Ханса с большим уважением.
– О да! Даже я при всем могуществе опасаюсь его, дабы он не обратил меня в пепел.
Но тут Дэчу взяло сомнение, и он спросил:
– Скажите, о Быстрокрылый Ветер и Господин Огня, как явились вы на наш остров? Мы заметили лодку с нашими мятежными подданными, слугами старого узурпатора Вэллу; за ними послана погоня, чтобы убить их за кощунственное приближение к святыне. Не эта ли лодка вас привезла?
– Она, – ответил я смело. – Когда мы пришли в тот город, я встретил даму, очень красивую даму по имени Сабила, и спросил ее, где проживает великий Дэча. Она сказала, что знает тебя и что ты самый красивый и благородный из всех известных ей мужчин. Потом\ она сказала, что возьмет несколько слуг, в том числе простофилю Иссикора, от которого никак не может отвязаться, и сама отвезет нас на остров в надежде лишний раз увидеть тебя. Итак, она привезла нас сюда и высадила сперва у развалин древней столицы, дабы я мог посмотреть на них. Но твои люди грубо прогнали ее, и нам пришлось идти пешком в твой город. Вот и все.
Дэча взволновался:
– Будем молить Хоу-Хоу, чтобы эти дураки не убили ее вместе с остальными!
– Присоединяюсь к твоей молитве, – ответил я, – ибо она слишком прекрасна, чтобы умереть. Но стой, я скажу тебе, что случилось. Господин Огня, дай огонь.
Ханс зажег спичку о то место, на котором сидят, – единственное не промокшее место во всей его персоне, – и поднес ее мне, сложив ладони лодочкой. Я с таинственным бормотанием смотрел на огонь.
– Все благополучно, – произнес я наконец. – Лодка Сабилы Прекрасной избавилась от преследователей; семь – нет, восемь лодок подоспели ей на выручку из города, когда твои люди уже настигали ее.
В этот момент, как нельзя более кстати, явился вестник и с церемонными поклонами доложил в точности то же самое.
– Удивительно! – воскликнул жрец. – Удивительно! Перед нами настоящие волшебники! – он с благоговейным страхом уставился на нас. Но потом его опять взяло сомнение.
– Господин, – сказал он, – Хоу-Хоу – правитель Волосатого Народа. До нас дошла молва, что некие странники таинственным образом убили громом женщину из племени Хоу-Хоу. Не ты ли сделал это, господин?
– Да, – ответил я, – она приставала к Свету-Во-Мраке со своими ухаживаниями, и он убил ее.
– Но как он это сделал, господин?
Теперь уместно будет сказать, что один обитатель поселка встретил нас далеко не доброжелательно, а именно большая злая собака, все время рычавшая на нас, а в данный момент трепавшая Ханса за полу.
– Стреляй, Ханс! Застрели ее насмерть! – шепнул я по-голландски, и Ханс, со свойственной ему сообразительностью, засунул руку в карман, схватился за револьвер, прижал голову животного к дулу и выстрелил через материю. Собака отправилась ко всем псам.
Среди жрецов произошло смятение. Один упал замертво со страху. Все остальные, кроме Дэчи, поджав хвосты, удалились.
– Это волшебный огонь, – небрежно заметил я. – А теперь, благородный Дэча, дай нам кров и пищу, ибо стало сыро и мы проголодались.
– О, конечно, конечно, господин! – воскликнул Дэча и пошел с нами вперед, пропуская меня между собой и Хансом. Остальные, оправившись от испуга, торжественно понесли куда-то дохлую собаку.
Мы поднялись на голую каменную террасу горы, в правом углу которой я заметил за садом зев большой пещеры. А на краю террасы, над озером горели на расстоянии двадцати шагов одна от другой две огненные колонны, которые раньше не видны были за деревьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Глава IX. Пир
В нескольких шагах от нас жрецы остановились, по-видимому пораженные нашей внешностью, действительно не выдерживавшей никакого сравнения с их собственной, ибо все они были ярко выраженного вэллосского типа. Но еще больше удивила их зажженная мною спичка и дымившаяся трубка – ибо этот народ употреблял только нюхательный табак.
Спичка выгорела, и я зажег новую. При виде внезапно появившегося огня они отступили на два шага. Наконец, указывая на огонек, один из них спросил на том же арабском наречии, которое употребляли вэллосы:
– Что это, о чужеземец?
– Волшебный огонь, – ответил я по наитию, – который я приношу в дар великому богу Хоу-Хоу.
Это сообщение, по-видимому, умиротворило их. Они опустили копья и заговорили с новым человеком, появившимся на сцене в этот момент. Вновь пришедший был красивый статный мужчина внушительной внешности, с горбатым носом и черными блестящими глазами. На голове у него была также жреческая тиара, и белая одежда его была расшита золотом.
– Он у них большой человек, баас, – прошептал Ханс. Я кивнул головой и заметил, что жрецы низко кланялись, обращаясь к нему.
Сам Дэча, собственной персоной, подумал я – и не ошибся. Он подошел и, глядя на серную спичку, спросил:
– Где живет твой волшебный огонь, чужеземец?
– В этой клетке, покрытой священными тайными письменами, – ответил я, показывая ему коробочку с этикеткой WaxVestas.MadeinEngland, и торжественно прибавил: – Горе непосвященному, если он тронет ее, ибо огонь выскочит и сожрет безумца, о Дэча.
Дэча, следуя примеру своих товарищей, отступил на шаг и заметил:
– Откуда ты знаешь мое имя и кто посылает самовоспламеняющийся огонь в дар Хоу-Хоу?
– Разве имя Дэчи не прогремело до краев земли? – спросил я, и это замечание, кажется, очень понравилось жрецу. – А посылается огонь великим волхвом (хоть и не столь великим, как Дэча) – старцем, носящим имя Зикали, имя Открывающего Пути, имя Того-Кому-Не-Следовало-Родиться.
– Мы слышали о нем. Его посланцы были здесь во дни наших отцов. Чего же от нас хочет Зикали, о чужеземец?
– Он хочет листьев от Древа Видений, что растет в саду Хоу-Хоу. Дэча кивнул головой, и за ним все остальные жрецы.
По-видимому, все они знали о Древе Видений, как его называл Зикали.
– Почему же Зикали сам не явился за листьями?
– Потому что он стар и немощен. Потому что он занят великими делами. Потому что ему было удобнее послать меня, который в любви ко всему святому возгорелся желанием воздать дань Хоу-Хоу и познакомиться с великим Дэчей.
– Понимаю, – ответил жрец, весьма польщенный, как это явствовало из его расплывшейся физиономии. – А как тебя зовут, о вестник Зикали Великого?
– Меня зовут Быстрокрылый Ветер, ибо я прохожу без дорог и никто не видит ни прихода моего, ни ухода. А этого моего маленького спутника с великой душой, – и я указал на ухмылявшегося Ханса, – зовут Господин Огня и Свет-Во-Мраке (совершенная истина, которая произвела должное впечатление), – ибо он страж волшебного огня (тоже правда, так как у Ханса все карманы были набиты наворованными у меня спичками). Если его оскорбить, он может сжечь дотла этот остров; он могущественнее, чем недра этой горы.
– Неужели?! Упаси нас, Хоу-Хоу! – сказал Дэча, глядя на Ханса с большим уважением.
– О да! Даже я при всем могуществе опасаюсь его, дабы он не обратил меня в пепел.
Но тут Дэчу взяло сомнение, и он спросил:
– Скажите, о Быстрокрылый Ветер и Господин Огня, как явились вы на наш остров? Мы заметили лодку с нашими мятежными подданными, слугами старого узурпатора Вэллу; за ними послана погоня, чтобы убить их за кощунственное приближение к святыне. Не эта ли лодка вас привезла?
– Она, – ответил я смело. – Когда мы пришли в тот город, я встретил даму, очень красивую даму по имени Сабила, и спросил ее, где проживает великий Дэча. Она сказала, что знает тебя и что ты самый красивый и благородный из всех известных ей мужчин. Потом\ она сказала, что возьмет несколько слуг, в том числе простофилю Иссикора, от которого никак не может отвязаться, и сама отвезет нас на остров в надежде лишний раз увидеть тебя. Итак, она привезла нас сюда и высадила сперва у развалин древней столицы, дабы я мог посмотреть на них. Но твои люди грубо прогнали ее, и нам пришлось идти пешком в твой город. Вот и все.
Дэча взволновался:
– Будем молить Хоу-Хоу, чтобы эти дураки не убили ее вместе с остальными!
– Присоединяюсь к твоей молитве, – ответил я, – ибо она слишком прекрасна, чтобы умереть. Но стой, я скажу тебе, что случилось. Господин Огня, дай огонь.
Ханс зажег спичку о то место, на котором сидят, – единственное не промокшее место во всей его персоне, – и поднес ее мне, сложив ладони лодочкой. Я с таинственным бормотанием смотрел на огонь.
– Все благополучно, – произнес я наконец. – Лодка Сабилы Прекрасной избавилась от преследователей; семь – нет, восемь лодок подоспели ей на выручку из города, когда твои люди уже настигали ее.
В этот момент, как нельзя более кстати, явился вестник и с церемонными поклонами доложил в точности то же самое.
– Удивительно! – воскликнул жрец. – Удивительно! Перед нами настоящие волшебники! – он с благоговейным страхом уставился на нас. Но потом его опять взяло сомнение.
– Господин, – сказал он, – Хоу-Хоу – правитель Волосатого Народа. До нас дошла молва, что некие странники таинственным образом убили громом женщину из племени Хоу-Хоу. Не ты ли сделал это, господин?
– Да, – ответил я, – она приставала к Свету-Во-Мраке со своими ухаживаниями, и он убил ее.
– Но как он это сделал, господин?
Теперь уместно будет сказать, что один обитатель поселка встретил нас далеко не доброжелательно, а именно большая злая собака, все время рычавшая на нас, а в данный момент трепавшая Ханса за полу.
– Стреляй, Ханс! Застрели ее насмерть! – шепнул я по-голландски, и Ханс, со свойственной ему сообразительностью, засунул руку в карман, схватился за револьвер, прижал голову животного к дулу и выстрелил через материю. Собака отправилась ко всем псам.
Среди жрецов произошло смятение. Один упал замертво со страху. Все остальные, кроме Дэчи, поджав хвосты, удалились.
– Это волшебный огонь, – небрежно заметил я. – А теперь, благородный Дэча, дай нам кров и пищу, ибо стало сыро и мы проголодались.
– О, конечно, конечно, господин! – воскликнул Дэча и пошел с нами вперед, пропуская меня между собой и Хансом. Остальные, оправившись от испуга, торжественно понесли куда-то дохлую собаку.
Мы поднялись на голую каменную террасу горы, в правом углу которой я заметил за садом зев большой пещеры. А на краю террасы, над озером горели на расстоянии двадцати шагов одна от другой две огненные колонны, которые раньше не видны были за деревьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45