– Нет, не случайные странники, – отозвалась Атене, – одного из них ожидало мое сердце. По причинам, тебе известным, Хесеа не может быть этой женщиной.
– На Горе живет много женщин, – сухо проронил Шаман, – если женщины имеют ко всему этому какое-то отношение.
– Я, во всяком случае, имею, и я не отпущу его на Гору.
– Племянница, Хес могущественна, и в ее вроде бы мирных словах заключена ужасная угроза. Она могущественна исстари, у нее есть слуги на земле и в небесах; они-то предупредили ее о прибытии этих людей и, конечно, сообщат обо всем, что с ними будет. Я – се враг, я знаю это; вот уже много поколений знает это и дом Рассенов. Поэтому не перечь ее воле, чтобы ее месть не обрушилась на нас всех, ведь она – дух и ужасна в гневе. Она пишет, что прибытие предопределено.
– А я говорю, что один из них останется здесь. Другой, если захочет, может отправляться.
– Скажи прямо, Атене, чего ты добиваешься: чтобы этот человек, которого зовут Лео, стал твоим любовником?
Она поглядела ему в глаза и смело ответила:
– Нет, я хочу, чтобы он стал моим мужем.
– Но и у него должно быть такое желание, а этого что-то не заметно. И как одна женщина может иметь двух мужей?
Она положила руку ему на плечо:
– У меня нет мужа. И ты хорошо это знаешь, Симбри. Заклинаю тебя узами нашего близкого родства: приготовь новое зелье…
– Чтобы мы были связаны более тесными узами – узами убийства? Нет, Атене; твой грех и так уже лежит тяжким бременем на моей совести. Ты очень хороша собой; попробуй уловить его в свои сети или же отпусти, что было бы гораздо лучше.
– Не могу отпустить. Хотела бы, чтобы смогла, но не могу. Я люблю его так же сильно, как ненавижу ту, кого он любит, но что-то отвращает от меня его сердце. О, великий Шаман, ты, что смотришь и шепчешь заклятия, ты, что читаешь книгу Будущего и Прошлого, скажи мне, что говорят твои звезды, твое провидение.
– Много утомительных часов я занимался своим делом в тайном уединении, и вот что я узнал, Атене, – сказал он. – Ты права, судьба этого человека тесно сплетена с твоей, но между вами – стена, непроницаемая для моих глаз; не могут перебраться через нее и мои слуги. Но мне удалось выяснить, что тебе и ему, а также и мне угрожает смерть.
– Тогда пусть приходит смерть, – с мрачной гордостью воскликнула она, – уж тогда-то я смогу отрешиться от своих мук.
– Это еще неизвестно, – сказал он. – Сила, нас преследующая, может спуститься за нами в темную бездну Смерти. И я чувствую, что за всем, происходящим в глубине наших душ, день и ночь наблюдают глаза Хес.
– Попробуй запорошить их пылью иллюзий – ты это умеешь. Завтра пошли гонцов на Гору, пусть передадут Хесеа, что прибыли два старых незнакомца, – запомни, два старых, что они очень больны, сломали себе кости при падении в реку и что, когда они поправятся, луны через три, я отошлю их, чтобы они могли задать свой вопрос Оракулу. Возможно, она поверит и будет терпеливо ждать, а если нет, по крайней мере не будет больше никаких объяснений. А сейчас я должна отдохнуть – или моя голова не выдержит. Дай мне снотворное, чтобы я спала покрепче, без всяких снов, я никогда так не нуждалась в отдыхе, как сейчас, ведь я тоже чувствую на себе ее глаза. – И она повернулась к двери.
Я поспешил отойти – и как раз вовремя: идя по темному коридору, я услышал, как скрипнула отворяемая дверь.
Глава VIII. Псы-палачи
На следующее утро, часов около десяти или чуть позже, Шаман Симбри вошел в мою комнату и спросил, как мне спалось.
– Очень хорошо, – ответил я, – я спал, как убитый. Даже если бы выпил снотворного, я не мог бы спать крепче.
– В самом деле, друг Холли? Вид у тебя, однако, усталый.
– Мне снились тревожные сны, – ответил я. – Такие сны мешают выспаться. Но по твоему лицу, друг Симбри, видно, что ты вообще не спал, никогда не видел тебя таким разбитым.
– Я очень устал, – вздохнул он, – всю эту ночь я волхвовал – наблюдал за воротами.
– За воротами? – спросил я. – За теми, через которые мы вошли в эту страну? Если да, то лучше за ними наблюдать, чем проходить через них.
– Я наблюдал за воротами Прошлого и Будущего. Ведь через них вы и проходили на своем пути из удивительного Прошлого к еще неведомому Будущему.
– Тебя интересует и то и другое, не правда ли?
– Возможно, – ответил он и добавил: – я пришел сказать вам, что через час вы отправляетесь в город; туда только что отбыла Хания, чтобы сделать все нужные приготовления.
– Помнится, ты говорил, что она уехала несколько дней назад… Ладно, я вполне здоров и готов к путешествию, но как чувствует себя мой приемный сын?
– Все лучше и лучше. Ты сам его увидишь. Так повелела Хания. Рабы уже принесли тебе одежды, и я покидаю тебя.
Слуги помогли мне надеть чистое добротное белье, широкие шерстяные шаровары и безрукавку и, наконец, очень удобное длинное черное пальто из верблюжьей шерсти, подбитое мехом, если слово «пальто» здесь уместно. Мой наряд довершили плоская шапка из такого же материала и пара сапог из сыромяти.
Как только я был готов, желтолицые слуги взяли меня за руку и провели по коридорам и лестницам к наружной двери.
Здесь, к большой своей радости, я нашел Лео, он был бледен и встревожен, но выглядел достаточно хорошо для человека, который перенес тяжелую болезнь. Одет он был так же, как и я, но его одежды были лучшего качества, а пальто – белого цвета и с капюшоном, подшитым, очевидно, для того, чтобы уберечь его раненую голову и от холода и от жары. Белое пальто было очень ему к лицу, хотя и не представляло собой ничего необычного или даже просто примечательного. Он бросился ко мне, крепко пожал руку и спросил, как я себя чувствую и где меня прятали все это время; я заметил, что теплота его приветствия не ускользнула от Симбри, стоявшего рядом.
Я ответил, что чувствую себя неплохо, тем более что мы наконец вместе, а об остальном поговорим позднее.
Нам подали паланкины, в длинные шесты которых были впряжены два пони – один впереди, другой сзади. Мы сели в паланкины, по знаку Симбри рабы взяли пони под уздцы, и отправились в путь, оставив позади мрачный старый дом над воротами; мы были первыми чужестранцами, которые побывали в нем в течение многих поколений.
На протяжении мили дорога шла по дну извилистого скалистого ущелья, затем круто повернула – и перед нашими глазами открылась страна Калун. У наших ног бежала река, вероятно та же самая, что текла недалеко от ворот, питаемая горными снегами. Стремительная здесь, ниже, на обширных аллювиальных землях, она разливалась широким, неторопливым потоком, который, извиваясь, катил по бескрайним равнинам, пока не терялся в голубой дымке.
На севере, однако, однообразие ровного ландшафта нарушалось той самой Горой, которая служила нам ориентиром, – Домом Огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87