Из пятидесяти шести человек, покинувших аванпост вблизи Мукхи, в живых осталось лишь двенадцать. Кроме топора Паги и ножей в ножнах, у оставшихся оружия не было.
— Я не думаю, что даже речному божку удастся одолеть Квазина, — сказал бард. — Наверняка, он не мог утонуть. Это слишком заурядная смерть для такого героя. Если ему суждено умереть, то это должно произойти в окружении горы трупов его врагов, сам он и его дубина непременно обагрились бы кровью, а Сисискен парила бы над ним в ожидании того мгновения, когда она сможет взять с собой его душу в сад, заранее приготовленный для величайших героев.
Пага, уже державшийся на ногах, несмотря на слабость, недоверчиво фыркнул:
— Он, хотя и гигант, но все же человек, а для реки все люди равны.
Коротышка бросил взгляд вверх на Хэдона, странно улыбаясь:
— Теперь я твой раб, Хэдон. Я обязан тебе жизнью. Однажды Ви спас мне жизнь, и я стал, в соответствии с обычаями моего народа, его собственностью.
— Теперь ты не среди своего народа.
Пага сплюнул:
— Это правда. Правда также и то, что моего народа больше не существует. Выжил только я, Пага, уродливый одноглазый коротышка, отверженный. Но я хочу следовать традиции, и теперь я твой, Хэдон. Надеюсь, что принесу тебе больше удачи, чем я принес Ви. Однако я также принадлежу и Лалиле, и окажусь в очень затруднительном положении, если мне придется выбирать между вами двумя.
— Если я добьюсь своего, она и я станем одним целым, — почти отчеканил Хэдон.
Это заявление удивило его самого, но, похоже, Лалила поразилась еще больше. У нее перехватило дыхание и она посмотрела на Хэдона с неподдающимся прочтению выражением лица.
Итак, все идет своим путем, — подытожил Пага. — Однако этого и следовало ожидать.
Лалила не произнесла ни слова. Хэдон, чувствуя себя в дурацком положении, отвернулся. В этот момент остальные закричали. И тут Хэдон увидел массивную темную голову Квазина, появившуюся в брызгах на бурлящей поверхности воды ниже водопада. Он медленно плыл к ним, и, когда встал на мелководье, из глубокого пореза на боку ручьем потекла кровь. Квазин не обращал на рану никакого внимания. Лицо его потемнело и исказилось от ярости.
— Я потерял свою дубину! — рычал громила. — Моя драгоценная дубина! Выпала из рук, когда я силился уцепиться за камень! Я нырнул за ней, но течение, слишком сильное даже для такого гиганта, как я, снесло меня! Где этот речной божок? Я схвачу его и буду душить до тех пор, пока он не отдаст мне мое оружие!
— Храбро сказано, — ухмыльнулся Пага.
Квазин уставился на коротышку:
— Я могу наступить на тебя и вдавить в землю, будто отвратительную ящерицу, уродец. Не серди меня, поскольку я горю желанием убить кого-нибудь. Кто-то должен заплатить за мою потерю!
Пага поднялся на ноги и принялся развязывать узел, которым был привязан ремень к запястью.
— Этот топор чуть не погубил меня. Из-за него убили Ви. Я не думаю, что те желтоволосые преследовали бы нас с таким рвением, не гори они желанием заполучить топор, хотя с такой же долей вероятности можно предположить, что они стремились захватить Лалилу. В любом случае, я убежден, что Топор Победы, как иногда я называю это оружие, какое-то время приносит удачу своему владельцу, а затем доводит его до гибели.
Развязав узел, он протянул топор Квазину.
— На, гигант, держи подарок от карлика. Возьми топор и пользуйся им как подобает. Ви за несколько дней за своей гибели распорядился, как мне поступить в случае его смерти. Я сказал Ви, что не хочу владеть топором как своей собственностью. Я пообещал, что буду носить топор только до тех пор, пока не встречу достойного человека. Ты как раз тот, кто нужен, поскольку сомневаюсь, что на земле есть кто-нибудь сильнее тебя. Но предупреждаю: удача, которую приносит оружие, не длится долго.
Квазин взялся за древко правой рукой и стал вращать топором.
— Ха, вот это могучее оружие! С его помощью я смогу сокрушить орды!
— Вне всякого сомнения, — подтвердил Пага. — Но тот, кто любит убивать, в конце концов, обязательно будет убит сам.
— Меня не волнуют твои дикие суеверия! — проревел Квазин. — Однако я благодарен тебе, человечек, хотя, наверное, ты не ждешь от меня любви за этот подарок!
— Подарки не приносят любви ни тому, кто дарит их, ни тому, кто их получает, гигант, — проговорил Пага. — К тому же, я люблю Лалилу и Абет и, полагаю, Хэдона. Большего мне и не надо. А что касается твоей любви, так ты любишь лишь себя.
— Берегись, коротышка, или ты станешь первой жертвой своего собственного дара!
— Слон всегда трубит при виде мыши, — парировал Пага.
Топор и в самом деле был любопытной штукой. Если бы Хэдон не был фехтовальщиком, он, скорей всего, страстно желал бы иметь такой же. Массивная головка топора была столь тяжела, что лишь очень сильный человек мог им пользоваться. Топор, грубо исполненный из куска железа и какого-то другого металла, имел острый край. Рукоятка, по словам Паги, была изготовлена из прочной кости задней лапы антилопы[11] какой-то породы, которая встречается только в северной части земель за Звенящим Морем. Этот зверь вдвое больше антилопы канны. У него нет рогов, но на голове какие-то костяные наросты, острыми веточками расходящиеся во все стороны. Это животное Пага выкопал из болота, в котором зверь пролежал так долго, что почти превратился в камень. Человечек проделал глубокое отверстие на одном конце кости, чтобы вставить туда шейку топора, и перевязал его полосками шкуры похожего на антилопу существа, но меньших размеров[12]. После того, как древко и сам топор были накрепко скреплены меж собой при помощи этих полосок, Пага завязал узлами их концы и залил соединения смолой нагретого янтаря. Костяное древко также обмотал полосками шкуры. На другом конце кости, которая по крепости не уступала слоновой, имелась выпуклость — сустав. Пага так отшлифовал ее, что получился гладкий шар.
— Ты забыл, что ранен? — спросил Хэдон Квазина.
Квазин изумленно взглянул на свой бок:
— Мне нужно заняться раной. — И поспешил показать ее жрице, чтобы та позаботилась о ней.
Остаток дня путники провели, занимаясь изготовлением копий. Мужчины нашли несколько похожих на кварц камней, которые Пага затесал, придав им остроконечную форму. Пага единственный из всех владел этим искусством. Хэдон внимательно следил за его действиями: вдруг вновь понадобится изготовить оружие из камня.
В конце концов Хэдон решил, что простого наблюдения недостаточно. Он попросил Пагу научить его, и после нескольких болезненных ударов, разбив в кровь пальцы, Хэдону удалось отколоть от “мамы”, как называл Пага ту часть камня, с которой следовало работать, “дочек”. Первый камень Хэдон испортил, но со второй попытки сделал вполне сносный, по мнению Паги, наконечник копья, но особой похвалы, однако, не удостоился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Я не думаю, что даже речному божку удастся одолеть Квазина, — сказал бард. — Наверняка, он не мог утонуть. Это слишком заурядная смерть для такого героя. Если ему суждено умереть, то это должно произойти в окружении горы трупов его врагов, сам он и его дубина непременно обагрились бы кровью, а Сисискен парила бы над ним в ожидании того мгновения, когда она сможет взять с собой его душу в сад, заранее приготовленный для величайших героев.
Пага, уже державшийся на ногах, несмотря на слабость, недоверчиво фыркнул:
— Он, хотя и гигант, но все же человек, а для реки все люди равны.
Коротышка бросил взгляд вверх на Хэдона, странно улыбаясь:
— Теперь я твой раб, Хэдон. Я обязан тебе жизнью. Однажды Ви спас мне жизнь, и я стал, в соответствии с обычаями моего народа, его собственностью.
— Теперь ты не среди своего народа.
Пага сплюнул:
— Это правда. Правда также и то, что моего народа больше не существует. Выжил только я, Пага, уродливый одноглазый коротышка, отверженный. Но я хочу следовать традиции, и теперь я твой, Хэдон. Надеюсь, что принесу тебе больше удачи, чем я принес Ви. Однако я также принадлежу и Лалиле, и окажусь в очень затруднительном положении, если мне придется выбирать между вами двумя.
— Если я добьюсь своего, она и я станем одним целым, — почти отчеканил Хэдон.
Это заявление удивило его самого, но, похоже, Лалила поразилась еще больше. У нее перехватило дыхание и она посмотрела на Хэдона с неподдающимся прочтению выражением лица.
Итак, все идет своим путем, — подытожил Пага. — Однако этого и следовало ожидать.
Лалила не произнесла ни слова. Хэдон, чувствуя себя в дурацком положении, отвернулся. В этот момент остальные закричали. И тут Хэдон увидел массивную темную голову Квазина, появившуюся в брызгах на бурлящей поверхности воды ниже водопада. Он медленно плыл к ним, и, когда встал на мелководье, из глубокого пореза на боку ручьем потекла кровь. Квазин не обращал на рану никакого внимания. Лицо его потемнело и исказилось от ярости.
— Я потерял свою дубину! — рычал громила. — Моя драгоценная дубина! Выпала из рук, когда я силился уцепиться за камень! Я нырнул за ней, но течение, слишком сильное даже для такого гиганта, как я, снесло меня! Где этот речной божок? Я схвачу его и буду душить до тех пор, пока он не отдаст мне мое оружие!
— Храбро сказано, — ухмыльнулся Пага.
Квазин уставился на коротышку:
— Я могу наступить на тебя и вдавить в землю, будто отвратительную ящерицу, уродец. Не серди меня, поскольку я горю желанием убить кого-нибудь. Кто-то должен заплатить за мою потерю!
Пага поднялся на ноги и принялся развязывать узел, которым был привязан ремень к запястью.
— Этот топор чуть не погубил меня. Из-за него убили Ви. Я не думаю, что те желтоволосые преследовали бы нас с таким рвением, не гори они желанием заполучить топор, хотя с такой же долей вероятности можно предположить, что они стремились захватить Лалилу. В любом случае, я убежден, что Топор Победы, как иногда я называю это оружие, какое-то время приносит удачу своему владельцу, а затем доводит его до гибели.
Развязав узел, он протянул топор Квазину.
— На, гигант, держи подарок от карлика. Возьми топор и пользуйся им как подобает. Ви за несколько дней за своей гибели распорядился, как мне поступить в случае его смерти. Я сказал Ви, что не хочу владеть топором как своей собственностью. Я пообещал, что буду носить топор только до тех пор, пока не встречу достойного человека. Ты как раз тот, кто нужен, поскольку сомневаюсь, что на земле есть кто-нибудь сильнее тебя. Но предупреждаю: удача, которую приносит оружие, не длится долго.
Квазин взялся за древко правой рукой и стал вращать топором.
— Ха, вот это могучее оружие! С его помощью я смогу сокрушить орды!
— Вне всякого сомнения, — подтвердил Пага. — Но тот, кто любит убивать, в конце концов, обязательно будет убит сам.
— Меня не волнуют твои дикие суеверия! — проревел Квазин. — Однако я благодарен тебе, человечек, хотя, наверное, ты не ждешь от меня любви за этот подарок!
— Подарки не приносят любви ни тому, кто дарит их, ни тому, кто их получает, гигант, — проговорил Пага. — К тому же, я люблю Лалилу и Абет и, полагаю, Хэдона. Большего мне и не надо. А что касается твоей любви, так ты любишь лишь себя.
— Берегись, коротышка, или ты станешь первой жертвой своего собственного дара!
— Слон всегда трубит при виде мыши, — парировал Пага.
Топор и в самом деле был любопытной штукой. Если бы Хэдон не был фехтовальщиком, он, скорей всего, страстно желал бы иметь такой же. Массивная головка топора была столь тяжела, что лишь очень сильный человек мог им пользоваться. Топор, грубо исполненный из куска железа и какого-то другого металла, имел острый край. Рукоятка, по словам Паги, была изготовлена из прочной кости задней лапы антилопы[11] какой-то породы, которая встречается только в северной части земель за Звенящим Морем. Этот зверь вдвое больше антилопы канны. У него нет рогов, но на голове какие-то костяные наросты, острыми веточками расходящиеся во все стороны. Это животное Пага выкопал из болота, в котором зверь пролежал так долго, что почти превратился в камень. Человечек проделал глубокое отверстие на одном конце кости, чтобы вставить туда шейку топора, и перевязал его полосками шкуры похожего на антилопу существа, но меньших размеров[12]. После того, как древко и сам топор были накрепко скреплены меж собой при помощи этих полосок, Пага завязал узлами их концы и залил соединения смолой нагретого янтаря. Костяное древко также обмотал полосками шкуры. На другом конце кости, которая по крепости не уступала слоновой, имелась выпуклость — сустав. Пага так отшлифовал ее, что получился гладкий шар.
— Ты забыл, что ранен? — спросил Хэдон Квазина.
Квазин изумленно взглянул на свой бок:
— Мне нужно заняться раной. — И поспешил показать ее жрице, чтобы та позаботилась о ней.
Остаток дня путники провели, занимаясь изготовлением копий. Мужчины нашли несколько похожих на кварц камней, которые Пага затесал, придав им остроконечную форму. Пага единственный из всех владел этим искусством. Хэдон внимательно следил за его действиями: вдруг вновь понадобится изготовить оружие из камня.
В конце концов Хэдон решил, что простого наблюдения недостаточно. Он попросил Пагу научить его, и после нескольких болезненных ударов, разбив в кровь пальцы, Хэдону удалось отколоть от “мамы”, как называл Пага ту часть камня, с которой следовало работать, “дочек”. Первый камень Хэдон испортил, но со второй попытки сделал вполне сносный, по мнению Паги, наконечник копья, но особой похвалы, однако, не удостоился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71