Надеюсь, что это перевели правильно? Это все равно, что посадить кота в мешок. А мы послужим веревочкой.
Дикстер посмотрел на инопланетянина, который старательно шевелил щупальцами, но выглядел совсем несчастным. Наемники молчали, обмениваясь мрачными взглядами. Они знали, что кот на самом деле – тигр, а поймать его хотят в слишком маленький мешок.
– Понятно? Есть вопросы? Тогда все свободны. Идите к своим космолетам и ждите моего сигнала. Таск, на пару слов. – Генерал покачнулся. Таск бросился к нему.
– Я позабочусь о Ноле, – крикнул ему вслед Линк. – Можешь не торопиться с возвращением.
– Я подожду тебя, Таск. Прямо здесь, – сказала Нола.
Улыбнувшись Таску, она оттолкнула Линка, пытавшегося взять ее под руку.
«Ну, парень, – подумал Таск, – никогда не знаешь, как себя вести. Может быть, она просто кокетничает? В конце концов мне никогда не нравились толстые коротышки...»
– Да, сэр?
Генерал отошел от панели, за которую держался, посмотрел на механиков «Непокорного», занятых работой у космолетов, и повел Таска в сторону.
– Таск, я буду давать команды тебе и другим пилотам с капитанского мостика. Пароль: «Осторожно выходи и возвращайся». Понял?
– Да, сэр. Вы думаете, он действительно что-то затевает? Командующий ведь нас всех помиловал. Может, Дерек Саган и не тот, за кого себя выдает, но все знают, что он справедливый и честный. Он держит свое слово. Думаю, вы зря беспокоитесь.
Дикстер посмотрел через плечо Таска и увидел Нолу – веселую, улыбающуюся. Таск и Нола знали о Снага Оме. Другие наемники если и не знали адонианца, то слышали о торпедоносце. Они все понимали, что надвигается что-то грандиозное.
– Ты прав, Таск, – сказал генерал, делая попытку улыбнуться и похлопывая наемника по спине. – Это все из-за космической болезни. А может быть, от стимуляторов. Я бросаюсь на собственную тень. Будь осторожнее, хорошо? Не принимай приказов ни от кого, кроме меня.
– Есть, сэр. Какие еще приказания?
– Никаких. Иди. Там тебя ждут.
– Да, сэр. Благодарю, сэр. – Таск улыбнулся, отдал честь и побежал к Ноле.
Дикстер наблюдал, как молодые люди, обнявшись и наклонив друг к другу головы, шли по палубе. Ему послышалось, что Таск прошептал: «Старик точно нервный!»
«Таск не знает, никто не знает, что это моя вина, – подумал Дикстер. – Почему я не оставил все как было? Но нет, мне надо было шпионить, совать нос не в свои дела. А впрочем, от этого все равно ничего не изменилось бы. В глазах Сагана мы виноваты в том, что просто находились на этой планете».
– Сэр. – Подошел Беннетт.
– Да, Беннетт?
– Капитан Уильямс передает вам привет и спрашивает, не придете ли вы на мостик, сэр.
В тоне Беннетта звучало одобрение. В его глазах капитан Уильямс был в высшей степени благородным и воспитанным человеком. Пусть капитан – отпрыск коррумпированной и прогнившей системы, пусть он в тесной связи с Командующим, что для генерала, как было известно Беннетту, равносильно связи с самим дьяволом, но этот Уильямс по крайней мере знает, как надо разговаривать с генералом.
– Беннетт, вы замечали, что капитан Уильямс постоянно улыбается? – спросил генерал Дикстер, нетвердой походкой направляясь в свою каюту.
– У капитана Уильямса исключительно ровные и крепкие зубы.
«Как у акулы», – подумал Джон Дикстер.
* * *
Лорд Саган из своей белой с копьевидным носом космической шлюпки наблюдал, как другие космолеты легион за легионом стартовали с «Феникса» и еще двух кораблей. Они вылетали в строгом порядке за исключением одного – из последнего, Голубого легиона. Увидел он и космолет Дайена, тот двигался, как все. Иначе и быть не могло: компьютер отлично выполнял программу, которую заложил в нее Командующий, предусмотрев все вплоть до того, чтобы мальчику вытирали нос.
Привлекший внимание Командующего космолет из Голубого легиона под номером шесть, стартовав с взлетной палубы, сделал неожиданный разворот и чуть не врезался в корпус «Феникса». Чувствовалось, что пилот опытный, потому что сумел сделать маневр и спасти и космолет, и корабль. Но Саган сделал отметку на компьютере – включить пилота в рапорт. Он внимательно присмотрелся к космолету. Все-таки было в нем что-то странное! Что-то... знакомое.
– Милорд, – доложили ему по связи, – легионы завершили старт. Красный и Зеленый пошли на сближение с противником.
Командующий переключил внимание на развернувшуюся перед ним картину сражения. Другой бы на его месте остался на «Фениксе» и наблюдал сражение на огромном экране компьютера, где космолеты представлялись маленькими светящимися точками, и оттуда отдавал приказы. Однажды лорд Саган, прислушавшись к уверениям президента Роубса, что Командующий слишком ценен для Республики, чтобы рисковать своей жизнью, решил не покидать капитанского мостика, но кончилось все равно тем, что он ударил кулаком по экрану и приказал приготовить его космолет.
Если бы он был Филиппом Македонским, то сидел бы на коне и с высокой горы наблюдал за воинами, то бросавшимися в бой, то отступавшими. Космолет Сагана и находился как бы над сражением, и его окружал эскорт. Он наблюдал за яркими вспышками – Божьими искрами, как сказала бы Мейгри, – которые то разгорались, то затухали, то исчезали совсем. Сюда, в точку наблюдения, ни звука не доносилось от бешеной пляски чудищ, созданных разумом и волей человека.
Саган на минуту подумал, что было бы, если бы люди слышали стоны и крики умиравших. Покончили бы они с войнами? Нет, решил он. Филипп за свою жизнь наслушался достаточно этих криков, но оставался завоевателем, пока не услышал свой собственный предсмертный крик.
Саган покачал головой, отбрасывая философские рассуждения. Показался корабль-носитель коразианцев, который называл и «материнским».
Огромное черное устрашающее сооружение в форме ракеты грузно плыло навстречу темным пятном на фоне ярких звезд. Коразианцам не нужен был свет. У них не было глаз, не было зрительных рецепторов, поэтому не было нужды тратить энергию на освещение. Коразианцы действовали по сигналу компьютера, по его команде. Именно с помощью компьютера они завоевывали планеты.
Название «материнский» имело буквальный смысл. Из ужасных черных яиц вылуплялись сотни смертоносных чудищ. Коразианцы по своей природе не обладали творческими способностями. Творчество подразумевает различие мнений, взглядов. Коразианцы имели коллективный разум. Каждое существо думало как все. Они все были равны; у них отсутствовала власть, им не нужны были руководители. У всех была одна цель, отвечавшая общей необходимости. Если необходимо производить компьютеры – ставилась цель, и все занимались этим. Если требовалось захватить планету, они коллективно ее захватывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Дикстер посмотрел на инопланетянина, который старательно шевелил щупальцами, но выглядел совсем несчастным. Наемники молчали, обмениваясь мрачными взглядами. Они знали, что кот на самом деле – тигр, а поймать его хотят в слишком маленький мешок.
– Понятно? Есть вопросы? Тогда все свободны. Идите к своим космолетам и ждите моего сигнала. Таск, на пару слов. – Генерал покачнулся. Таск бросился к нему.
– Я позабочусь о Ноле, – крикнул ему вслед Линк. – Можешь не торопиться с возвращением.
– Я подожду тебя, Таск. Прямо здесь, – сказала Нола.
Улыбнувшись Таску, она оттолкнула Линка, пытавшегося взять ее под руку.
«Ну, парень, – подумал Таск, – никогда не знаешь, как себя вести. Может быть, она просто кокетничает? В конце концов мне никогда не нравились толстые коротышки...»
– Да, сэр?
Генерал отошел от панели, за которую держался, посмотрел на механиков «Непокорного», занятых работой у космолетов, и повел Таска в сторону.
– Таск, я буду давать команды тебе и другим пилотам с капитанского мостика. Пароль: «Осторожно выходи и возвращайся». Понял?
– Да, сэр. Вы думаете, он действительно что-то затевает? Командующий ведь нас всех помиловал. Может, Дерек Саган и не тот, за кого себя выдает, но все знают, что он справедливый и честный. Он держит свое слово. Думаю, вы зря беспокоитесь.
Дикстер посмотрел через плечо Таска и увидел Нолу – веселую, улыбающуюся. Таск и Нола знали о Снага Оме. Другие наемники если и не знали адонианца, то слышали о торпедоносце. Они все понимали, что надвигается что-то грандиозное.
– Ты прав, Таск, – сказал генерал, делая попытку улыбнуться и похлопывая наемника по спине. – Это все из-за космической болезни. А может быть, от стимуляторов. Я бросаюсь на собственную тень. Будь осторожнее, хорошо? Не принимай приказов ни от кого, кроме меня.
– Есть, сэр. Какие еще приказания?
– Никаких. Иди. Там тебя ждут.
– Да, сэр. Благодарю, сэр. – Таск улыбнулся, отдал честь и побежал к Ноле.
Дикстер наблюдал, как молодые люди, обнявшись и наклонив друг к другу головы, шли по палубе. Ему послышалось, что Таск прошептал: «Старик точно нервный!»
«Таск не знает, никто не знает, что это моя вина, – подумал Дикстер. – Почему я не оставил все как было? Но нет, мне надо было шпионить, совать нос не в свои дела. А впрочем, от этого все равно ничего не изменилось бы. В глазах Сагана мы виноваты в том, что просто находились на этой планете».
– Сэр. – Подошел Беннетт.
– Да, Беннетт?
– Капитан Уильямс передает вам привет и спрашивает, не придете ли вы на мостик, сэр.
В тоне Беннетта звучало одобрение. В его глазах капитан Уильямс был в высшей степени благородным и воспитанным человеком. Пусть капитан – отпрыск коррумпированной и прогнившей системы, пусть он в тесной связи с Командующим, что для генерала, как было известно Беннетту, равносильно связи с самим дьяволом, но этот Уильямс по крайней мере знает, как надо разговаривать с генералом.
– Беннетт, вы замечали, что капитан Уильямс постоянно улыбается? – спросил генерал Дикстер, нетвердой походкой направляясь в свою каюту.
– У капитана Уильямса исключительно ровные и крепкие зубы.
«Как у акулы», – подумал Джон Дикстер.
* * *
Лорд Саган из своей белой с копьевидным носом космической шлюпки наблюдал, как другие космолеты легион за легионом стартовали с «Феникса» и еще двух кораблей. Они вылетали в строгом порядке за исключением одного – из последнего, Голубого легиона. Увидел он и космолет Дайена, тот двигался, как все. Иначе и быть не могло: компьютер отлично выполнял программу, которую заложил в нее Командующий, предусмотрев все вплоть до того, чтобы мальчику вытирали нос.
Привлекший внимание Командующего космолет из Голубого легиона под номером шесть, стартовав с взлетной палубы, сделал неожиданный разворот и чуть не врезался в корпус «Феникса». Чувствовалось, что пилот опытный, потому что сумел сделать маневр и спасти и космолет, и корабль. Но Саган сделал отметку на компьютере – включить пилота в рапорт. Он внимательно присмотрелся к космолету. Все-таки было в нем что-то странное! Что-то... знакомое.
– Милорд, – доложили ему по связи, – легионы завершили старт. Красный и Зеленый пошли на сближение с противником.
Командующий переключил внимание на развернувшуюся перед ним картину сражения. Другой бы на его месте остался на «Фениксе» и наблюдал сражение на огромном экране компьютера, где космолеты представлялись маленькими светящимися точками, и оттуда отдавал приказы. Однажды лорд Саган, прислушавшись к уверениям президента Роубса, что Командующий слишком ценен для Республики, чтобы рисковать своей жизнью, решил не покидать капитанского мостика, но кончилось все равно тем, что он ударил кулаком по экрану и приказал приготовить его космолет.
Если бы он был Филиппом Македонским, то сидел бы на коне и с высокой горы наблюдал за воинами, то бросавшимися в бой, то отступавшими. Космолет Сагана и находился как бы над сражением, и его окружал эскорт. Он наблюдал за яркими вспышками – Божьими искрами, как сказала бы Мейгри, – которые то разгорались, то затухали, то исчезали совсем. Сюда, в точку наблюдения, ни звука не доносилось от бешеной пляски чудищ, созданных разумом и волей человека.
Саган на минуту подумал, что было бы, если бы люди слышали стоны и крики умиравших. Покончили бы они с войнами? Нет, решил он. Филипп за свою жизнь наслушался достаточно этих криков, но оставался завоевателем, пока не услышал свой собственный предсмертный крик.
Саган покачал головой, отбрасывая философские рассуждения. Показался корабль-носитель коразианцев, который называл и «материнским».
Огромное черное устрашающее сооружение в форме ракеты грузно плыло навстречу темным пятном на фоне ярких звезд. Коразианцам не нужен был свет. У них не было глаз, не было зрительных рецепторов, поэтому не было нужды тратить энергию на освещение. Коразианцы действовали по сигналу компьютера, по его команде. Именно с помощью компьютера они завоевывали планеты.
Название «материнский» имело буквальный смысл. Из ужасных черных яиц вылуплялись сотни смертоносных чудищ. Коразианцы по своей природе не обладали творческими способностями. Творчество подразумевает различие мнений, взглядов. Коразианцы имели коллективный разум. Каждое существо думало как все. Они все были равны; у них отсутствовала власть, им не нужны были руководители. У всех была одна цель, отвечавшая общей необходимости. Если необходимо производить компьютеры – ставилась цель, и все занимались этим. Если требовалось захватить планету, они коллективно ее захватывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138