– На это у меня и расчет, – с улыбкой сказал он. – К тому времени, когда я доберусь до Дунпелдира, она уже оправится и станет снова думать о нарядах и украшениях. Ты ведь, конечно, слышал? Она две недели назад слегла родами, прежде срока.
Ульфин замер, и наступившая тишина прозвучала громче любого возгласа, так что Ниниан очнулся от грез и вскинул голову. Я против воли весь напрягся. Почувствовав, что возбудил особое внимание, золотых дел мастер довольно спросил:
– А ты что, разве не знал?
– Да нет. После Изуриума мы не останавливались в городах. Две недели? Это точно?
– Точно, милорд. Даже слишком точно, на взгляд иных. – Он засмеялся. – Кто и считать-то прежде не умел, куда ни посмотришь, целыми днями на пальцах высчитывали. Но как они ни подсчитывай, как ни старайся, хоть из кожи вон, а все равно выходит, что зачала она в сентябре. Это значит, под Лугуваллиумом, – мигнул старый сплетник, – когда помер король Утер.
– Возможно, – ответил я с полным безразличием. – А что король Лот? Я слыхал, он отправился в Линнуис навстречу Артуру?
– Отправился, верно. Он поди еще и не слыхал этой новости. Мы и сами ее узнали только в Элфете, когда останавливались там на ночлег. И как раз королевин гонец там проезжал, восточной дорогой. Что-то он такое говорил, что, мол, эта дорога безопаснее, но сдается мне, ему просто ведено было слишком-то не спешить. Пока известие достигнет ушей Лота, вроде бы и не так мало времени прошло со свадьбы.
– А дитя? – спросил я как бы невзначай. – Мальчик?
– Да, и поговаривают, хилый. Еще выйдет на поверку, что как Лот ни торопился, а наследника не получил.
– Э, ладно. Еще успеет. – Я переменил тему: – А ты не боишься вот так путешествовать, с эдаким драгоценным грузом?
– Признаюсь, чего уж там. Кошки на сердце скребли. Обычно летом, когда я запираю свою мастерскую и пускаюсь в странствия, я беру с собой только тот товар, что раскупают на базарах, ну да еще побрякушки разные для купеческих жен. Но нынешний год мне не повезло, я не управился закончить работу над этими украшениями, чтобы показать их королеве Моргаузе до ее отъезда на север. Вот и приходится мне нести их ей вслед. Ну, зато теперь мне привалила удача встретить такого честного попутчика, как ты. Не нужно быть Мерлином, чтобы понимать такие вещи... я отлично вижу, что ты человек честный и благородный, вроде меня. Но скажи мне, на завтрашний день удача меня не покинет? Будем ли мы иметь удовольствие, сударь мой, разделять ваше общество до Корбриджа?
На этот счет я уже успел принять решение.
– Хоть до самого Дунпелдира, если угодно. Я держу путь как раз туда. А если ты по дороге будешь делать остановки, чтобы торговать своим товаром, то меня и это не смущает, я получил недавно известие, что мне можно не спешить.
Он очень обрадовался и, по счастью, не заметил, как удивленно посмотрел на меня Ульфин. А я прикинул, что золотых дел мастер может мне быть полезен. Уж наверно, он не сидел бы до этих пор в Йорке, не заручившись от Моргаузы обещанием, что она допустит его к себе и посмотрит его изделия. Вскоре из его рассказа выяснилось, что я не ошибся. Почти без расспросов с моей стороны он словоохотливо описал мне, как сумел в Йорке познакомиться с юной служанкой Моргаузы – Линд. В награду за пару дешевых побрякушек та взялась замолвить о нем слово перед королевой, и действительно, хотя сам Бельтан не был допущен пред королевины очи, Линд отнесла несколько вещиц своей госпоже, и Моргауза заинтересовалась его работой. Все это он рассказывал мне со многими подробностями. Он болтал, а я молча слушал, а потом, как бы между прочим, спросил:
– Ты упомянул про Моргаузу и Мерлина. Она что же, разослала солдат искать его? Но зачем?
– Да нет, ты неверно меня понял. Я просто пошутил. В Йорке, прислушиваясь к людской молве, я узнал, что будто бы у нее с Мерлином была под Лугуваллиумом ссора и что с тех пор она якобы поминает его имя только с ненавистью, хотя прежде всегда выражала завистливое восхищение его искусством. Ну и потом, все сейчас гадали, куда он мог скрыться? Да только будь она хоть трижды королева, против такого человека она все равно бессильна.
А ты, слава богу, изрядно подслеповат, подумал я, не то пришлось бы мне остерегаться такого проницательного всезнайки. Впрочем же, хорошо, что судьба свела меня с ним. С такими мыслями я сидел и помалкивал, и наконец даже он почувствовал, что пора спать. Мы перестали подбрасывать сучья в костер и, завернувшись в одеяла, улеглись между корнями деревьев. Я лежал и размышлял о том, что, путешествуя вместе с настоящим странствующим мастером, я буду правдоподобнее выглядеть в своем теперешнем обличье; к тому же он послужит при дворе Моргаузы если не моими глазами, то по крайней мере ушами, от него многое можно будет узнать. А Ниниан, который ему заменяет глаза? Снова словно бы холодное дыхание тронуло мне затылок, и все мои досужие предположения без следа растаяли, как тени при восходе солнца. Что это? – мелькнула у меня мысль. Предчувствие? Пробуждение прежних пророческих сил? Но и эта мысль расплылась и растаяла под шелест ночного ветра в плакучих ветвях берез и шорох рассыпающихся пеплом головешек. Бессонная ночь обступила меня со всех сторон. Не хочу, не буду сейчас думать о хилом младенце в Дунпелдире. Но все-таки, а вдруг он не выживет и мне не надо будет из-за него ломать голову?
Но нет, я знал, что на это надеяться нечего.

10
От Виновии до крепостного городка Корбридж не будет и тридцати миль, но мы добирались туда добрых шесть дней. Двигались мы не по прямой дороге, а всяческими окольными путями, сворачивая в каждую деревеньку, к каждому хутору.
Неторопливое наше путешествие было довольно приятным. Бельтану явно нравилось, что есть с кем поболтать, и жизнь Ниниана тоже стала легче, оттого что он перевалил на одного из наших мулов свою нелегкую ношу. Золотых дел мастер был, правда, чересчур разговорчив, но неизменно добродушен, к тому же его усердие и искусство заслуживали бесспорного уважения. Мы то и дело задерживались в каком-нибудь бедном селении, где он охотно брался за работу: что-то мастерил или чинил для его жителей; ну а уж в больших деревнях и в придорожных тавернах у него от заказчиков не было отбою.
Хватало дел и мальчику Ниниану, но в пути и во время, ночных бесед у костра у нас с ним завязалась странная дружба. Он больше помалкивал, но, когда выяснилось, что мне знакомы нравы птиц и зверей, что как врачеватель я владею знаниями о травах да еще умею читать звездные письмена на ночном небе, он стал держаться поближе ко мне и даже, пересилив себя, обращался ко мне с расспросами. Оказалось, что он любит музыку и слух его верен; я показал ему, как настраивать струны моей арфы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136