... Говорят о голоде в городах, причем спекулирующие банки с фактами в руках обвиняются в искусственной задержке подвоза хлеба... Поймут ли когда-либо гг. соглашатели, что коалиция с буржуазией, коалиция с цензовыми элементами есть союз с мошенниками и спекулянтами, союз с мародерами и локаутчиками?
И не ясно ли само собой, что только в борьбе с помещиками и капиталистами, только в борьбе с империалистами всех мастей, только борясь и побеждая их, - можно будет спасти страну от голода и разрухи, от хозяйственного истощения и финансового краха, от развала и одичания?
И если Советы и Комитеты оказались главными оплотами революции, если Советы и Комитеты победили восставшую контрреволюцию, - не ясно ли из этого, что они, и только они, должны быть теперь основными носителями революционной власти в стране?
Вы спрашиваете: как организовать революционную власть?
Да она уже организуется вне совещания и, быть может, вопреки совещанию, в ходе борьбы с контрреволюцией, на почве фактического разрыва с буржуазией, в борьбе с этой буржуазией, - из революционных рабочих, крестьян, солдат.
Элементы этой власти - революционные Комитеты и Советы в тылу и на фронте.
Зародыш этой власти - то левой крыло, которое, должно быть, будет образовано на совещании.
Совещанию придется оформить и закончить этот процесс вырастания революционной власти, либо сдаться Керенскому на милость и сойти со сцены.
ЦИК уже попытался вчера стать на революционный путь, отвергнув коалицию с кадетами.
Но кадеты - единственная серьезная буржуазная партия. Поймут ли гг. соглашатели, что больше не с кем из буржуазных кругов устраивать коалицию?
Хватит ли у них смелости сделать выбор?
Поживем - увидим.
“Рабочий Путь” № 10,
14 сентября 1917 г.
Передовая
К ИТОГАМ МУНИЦИПАЛЬНЫХ ВЫБОРОВ В ПЕТРОГРАДЕ
Выборы в районные думы по Петрограду (12 районов) уже закончены. Общая сводка цифровых и иных материалов ещё не опубликована; тем не менее, по некоторым данным от районов можно восстановить общую картину хода и исхода выборов.
Из более чем миллиона избирателей избирательное право осуществили около 800 000 человек. В среднем 70 процентов. Абсентеизм отнюдь не “угрожающий”. Вне избирательной черты остались наиболее пролетарские участки таких районов, как Невский и Нарвский (пригороды), пока ещё не присоединённые к городу.
Избирательная борьба развернулась не вокруг местных муниципальных требований, как это делается “обыкновенно” в Европе, а по основным политическим платформам. И это вполне понятно. В момент необычайной революционной встряски, усложнённой войной и разрухой, когда классовые противоречия обнажились до крайних пределов, совершенно немыслимо было удержаться в избирательной борьбе на местных вопросах,— неразрывная связь местных вопросов с вопросами общеполитического положения страны неминуемо должна была прорваться.
Поэтому главными конкурентами на выборах выступили три списка, по числу трёх основных политических платформ: кадетов, большевиков и оборонцев (блок народников, меньшевиков, “Единства”). Беспартийные группы, выражающие собой политическую неопределённость и беспрограммность, при таком положении вещей неминуемо должны были сойти, и действительно сошли, на нет.
Избирателю предстояло сделать выбор:
Либо назад, за разрыв с пролетариатом, за “решительные меры” против революции (кадеты );
Либо вперёд, за разрыв с буржуазией, за решительную борьбу с контрреволюцией, за дальнейшее развитие революции (большевики );
Либо за соглашение с буржуазией, за политику лавирования между революцией и контрреволюцией, т. е. ни назад, ни вперёд (блок оборонцев — меньшевиков и эсеров).
Избиратель сделал выбор. Из 800 000 голосов за блок оборонцев высказалось свыше 400 000; за кадетов — немногим больше 160 000, причём ни в одном районе не получили они большинства; за большевиков — свыше 160 000, причём в наиболее пролетарском районе столицы, на Выборгской стороне, большевики получили абсолютное большинство. Остальное (незначительное) количество голосов распределилось между тридцатью “беспартийными”, “надпартийными” и всякими иными случайными группами и образованьями.
Таков ответ избирателя.
О чём же он говорит?
Первое, что бросается в глаза,— это слабость и немощность беспартийных групп. Сказка о беспартийной “природе” русского обывателя разоблачена выборами вконец. Политическая отсталость, питающая беспартийные группы, отошла, очевидно, в область прошлого. Массовый избиратель определенно стал на путь открытой политической борьбы.
Вторая особенность — это полное поражение кадетов. Как бы ни увёртывались кадеты, они должны признать, что в первой открытой борьбе при свободе выборов они разбиты наголову, не получив в своё распоряжение ни одной районной думы. Ещё не так давно кадеты считали Питер своей вотчиной. Они не раз писали в своих воззваниях, что Петроград “оказывает доверие только партии народной свободы”, при этом ссылались на выборы в Государственную думу по третьеиюньскому закону. Теперь окончательно выяснилось, что кадеты царствовали в Питере милостью царя и его избирательного закона. Стоило сойти со сцены старому режиму, и — кадеты мигом потеряли почву под ногами.
Короче: массовый демократический избиратель — не за кадетов.
Третья особенность — это выяснившийся несомненный рост наших сил, сил нашей партии. Членов нашей партии в Питере 23—25 тысяч; тираж “Правды” 90—100 тысяч, причём 70 000 приходится на один Питер; получили же мы голосов на выборах свыше 160 000, т. е. в семь раз больше количества членов партии и вдвое больше тиража “Правды” в Питере. И это при том адском вое и травле большевиков, которыми терроризировала обывателя почти вся так называемая печать от бульварных “Биржёвки” и “Вечёрки” до министерской “Воли Народа” и “Рабочей Газеты”. Нечего и говорить, что при такой обстановке за нашу партию могли голосовать лишь наиболее стойкие, не поддающиеся “ужасам”, революционные элементы. Таковы, прежде всего,— вождь революции, пролетариат, давший нам преобладание в Выборгской думе, и затем, наиболее верные союзники пролетариата, революционные полки. Затем следует заметить, что свободные выборы привлекли к урнам свежие, не искушённые ещё в политической борьбе, широкие слои населения. Это, прежде всего, женщины и потом десятки тысяч мелких чинов-пиков, заполняющих министерства, а затем множество “мелкого люда”, ремесленников, лавочников и пр. Мы вовсе не рассчитывали и не могли рассчитывать, что эти слои сумеют теперь же порвать со “старым миром” и решительно стать на точку зрения революционного пролетариата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59