ДРАМА НА НИОБЕЕ
Научно-фантастическая повесть
1
В Музее Космоса всегда было полно посетителей. Всего больше их
скапливалось в "романтических" залах - так у сотрудников Музея именовались
четыре помещения со стереографиями планет, моделями звездолетов, муляжами
зверей, растений и рыб, огромными панно равнин, горных хребтов и вулканов,
звездными картами знаменитых космических рейсов, где светила складывались
в сочетания, несхожие со звездными пейзажами Земли и солнечных планет. "По
необычному облику местных небес вы сразу понимаете, как далеко в космос
проникли уже наши первые звездопроходцы, их успехи и представлены в этих
залах", - увлеченно говорил посетителям экскурсовод, элегантный робот,
смахивающий скорей на подвижного паренька, чем на ученый автомат. И,
переходя от звездных карт и стереографий к стоявшим тут же статуям
прославленных астронавтов, он дотрагивался указкой до каждой статуи - она
оживала и говорила голосом умершего звездопроходца, как шел его рейс и что
этот рейс дал миру.
Кроме "романтических" залов, в Музее Космоса были и залы
технологические. Здесь среди посетителей преобладали не экскурсанты, а
специалисты - знакомились детально с условиями полетов, с природой далеких
миров, образцами минералов, особенностями жизни, если жизнь была. Тысячи
проблем рождал каждый космический рейс, о многих зрительно оповещали
экспонаты. И посетители этих залов не прохаживались в них, не бросали по
сторонам любопытные взгляды, а садились перед каким-либо облюбованным
экспонатом и возились с ним, осматривали, трогали, вдумывались в его
назначение...
Был еще один зал, "пантеонный", так он именовался на музейном
жаргоне, хотя и мало напоминал тот торжественный Пантеон, что высился на
Главной площади Столицы. В официальном Пантеоне, усыпальнице великих людей
человечества, стояли саркофаги с их телами, в зале звучала тихая музыка,
посетители переходили от одного саркофага к другому, слушали негромкую
справку о жизненном пути того, на чью статую и усыпальницу сейчас
смотрели. В Пантеоне души настраивались на величественный лад истории. А в
"пантеонном" зале Музея Космоса не было и тени величественности, это был
скорее склад, а не выставочный зал, но склад, хранивший сокровища -
навечно сохраненный мозг знаменитых покорителей космоса. И пускали сюда
лишь по особому разрешению директора Музея Космоса. Ибо здесь нечем было
любоваться, нечем восхищаться, ни о какой беде, приключившейся с героями
космоса, не приходилось скорбеть. Вдоль стен стояли ванны из прозрачной
стали, в каждой, в специальной жидкости, плавал вынутый из черепной
коробки мозг умершего астронавта, удостоенного такого почетного отличия.
Возле ванны возвышался на урне из малахита, как на постаменте, мраморный
бюст того, кто некогда был обладателем мозга, а в урне покоился его прах.
Это был архив, а не выставка, хранилище ценностей, а не объект для зрелищ,
и, пожалуй, напрасно музейные работники присвоили этому залу пышное
название "пантеонный". Впрочем, оно выражало не так внешнюю обрядность
зала, как их собственное отношение к тому богатству, что в нем хранилось.
Но однажды в летнее утро 2183 года директор подписал разрешение
посетить "пантеонный" зал группе экскурсантов. Двадцать семь выпускников
Высшей школы звездоплавания пожелали на прощание с Землей - их всех
переводили на инопланетные базы - познакомиться и с этим всегда закрытым
помещением. Группу принял консультант Музея, немолодой мужчина, высокий,
красивый, широкоплечий, с большими ярко-голубыми глазами. Он с
любопытством оглядел группу.
- Больше половины - женщины, - констатировал он низким, хрипловатым
голосом. - В мое время женщин в космос старались не брать.
- С тех пор многое изменилось, - вежливо возразил староста группы
экскурсантов. - Космос, впрочем, и в ваше время нигде не был заколочен
досками для женщин.
Консультант усмехнулся:
- Заколочен досками не был, верно. Но звездные рейсы имеют свои
особенности. Вы все астронавигаторы?
- Двое штурманов дальнего звездоплавания, шестеро астронавигаторов
второго разряда, остальные - инженеры разных специальностей, -
отрапортовал староста и поинтересовался: - Собственно, о каком времени вы
говорите, как о своем? Оно давно было?
- Лет сорок назад. Что вы смотрите с таким удивлением? Мне уже под
девяносто.
Лет шестьдесят консультанту можно было дать, но не больше.
Экскурсанты изобразили на лицах почтительное удивление и промолчали.
Консультант поручил экскурсию человекообразному автомату с румяным лицом и
широкими усами, он, видимо, копировал кого-то из астронавигаторов,
невысокого, плотного, очень энергичного, - посетители все же не припомнили
оригинала. Голос робота им показался знакомым, он восстанавливал чей-то
давно слышанный - экскурсанты на лекциях часто прокручивали пленки с
рассказами звездопроходцев об их экспедициях. И если бы автомат повторил
хоть одну из прославленных чеканных фраз старых героев, напомнил бы хоть
об одном знаменитом приключении, слушатели не затруднились бы установить,
чей голос воспроизводил робот. Но он не рассказывал о космических драмах,
победах, неудачах, а читал как по писаному обычную музейную лекцию.
Профессора Высшей школы звездоплавания излагали свой учебный материал
интересней.
- Все первые астронавты были титанами ума и характера, - вещал усатый
автомат, - Но несовершенная техника двадцать первого века была бессильна
сохранить их интеллект в его биологической целостности. Только семьдесят
лет назад нашли способ консервировать живые клетки. В нашем Музее
сохраняется тридцать четыре мозга тридцати пяти великих австронавигаторов,
извлеченных из их черепных коробок в момент смерти. Мозг, конечно, сейчас
не действует, но и не разрушается. Он хранится для будущих поколений в
своеобразном "Банке интеллектов". Почему для будущих, а не для настоящих?
Сегодня воскресить мозг можно, лишь вживив его в тело нормального
человека, но кто захочет расставаться со своим мозгом ради чужого, хотя бы
и великого? Но в будущем найдут способ оживления любого мозга, отделенного
от своего носителя. И тогда обратятся в наш "Банк интеллектов" за займом
могучих характеров и выдающихся умов. И великие люди прошлого оживут и
будут реально - и с того момента вечно! - участвовать в общественной
жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Научно-фантастическая повесть
1
В Музее Космоса всегда было полно посетителей. Всего больше их
скапливалось в "романтических" залах - так у сотрудников Музея именовались
четыре помещения со стереографиями планет, моделями звездолетов, муляжами
зверей, растений и рыб, огромными панно равнин, горных хребтов и вулканов,
звездными картами знаменитых космических рейсов, где светила складывались
в сочетания, несхожие со звездными пейзажами Земли и солнечных планет. "По
необычному облику местных небес вы сразу понимаете, как далеко в космос
проникли уже наши первые звездопроходцы, их успехи и представлены в этих
залах", - увлеченно говорил посетителям экскурсовод, элегантный робот,
смахивающий скорей на подвижного паренька, чем на ученый автомат. И,
переходя от звездных карт и стереографий к стоявшим тут же статуям
прославленных астронавтов, он дотрагивался указкой до каждой статуи - она
оживала и говорила голосом умершего звездопроходца, как шел его рейс и что
этот рейс дал миру.
Кроме "романтических" залов, в Музее Космоса были и залы
технологические. Здесь среди посетителей преобладали не экскурсанты, а
специалисты - знакомились детально с условиями полетов, с природой далеких
миров, образцами минералов, особенностями жизни, если жизнь была. Тысячи
проблем рождал каждый космический рейс, о многих зрительно оповещали
экспонаты. И посетители этих залов не прохаживались в них, не бросали по
сторонам любопытные взгляды, а садились перед каким-либо облюбованным
экспонатом и возились с ним, осматривали, трогали, вдумывались в его
назначение...
Был еще один зал, "пантеонный", так он именовался на музейном
жаргоне, хотя и мало напоминал тот торжественный Пантеон, что высился на
Главной площади Столицы. В официальном Пантеоне, усыпальнице великих людей
человечества, стояли саркофаги с их телами, в зале звучала тихая музыка,
посетители переходили от одного саркофага к другому, слушали негромкую
справку о жизненном пути того, на чью статую и усыпальницу сейчас
смотрели. В Пантеоне души настраивались на величественный лад истории. А в
"пантеонном" зале Музея Космоса не было и тени величественности, это был
скорее склад, а не выставочный зал, но склад, хранивший сокровища -
навечно сохраненный мозг знаменитых покорителей космоса. И пускали сюда
лишь по особому разрешению директора Музея Космоса. Ибо здесь нечем было
любоваться, нечем восхищаться, ни о какой беде, приключившейся с героями
космоса, не приходилось скорбеть. Вдоль стен стояли ванны из прозрачной
стали, в каждой, в специальной жидкости, плавал вынутый из черепной
коробки мозг умершего астронавта, удостоенного такого почетного отличия.
Возле ванны возвышался на урне из малахита, как на постаменте, мраморный
бюст того, кто некогда был обладателем мозга, а в урне покоился его прах.
Это был архив, а не выставка, хранилище ценностей, а не объект для зрелищ,
и, пожалуй, напрасно музейные работники присвоили этому залу пышное
название "пантеонный". Впрочем, оно выражало не так внешнюю обрядность
зала, как их собственное отношение к тому богатству, что в нем хранилось.
Но однажды в летнее утро 2183 года директор подписал разрешение
посетить "пантеонный" зал группе экскурсантов. Двадцать семь выпускников
Высшей школы звездоплавания пожелали на прощание с Землей - их всех
переводили на инопланетные базы - познакомиться и с этим всегда закрытым
помещением. Группу принял консультант Музея, немолодой мужчина, высокий,
красивый, широкоплечий, с большими ярко-голубыми глазами. Он с
любопытством оглядел группу.
- Больше половины - женщины, - констатировал он низким, хрипловатым
голосом. - В мое время женщин в космос старались не брать.
- С тех пор многое изменилось, - вежливо возразил староста группы
экскурсантов. - Космос, впрочем, и в ваше время нигде не был заколочен
досками для женщин.
Консультант усмехнулся:
- Заколочен досками не был, верно. Но звездные рейсы имеют свои
особенности. Вы все астронавигаторы?
- Двое штурманов дальнего звездоплавания, шестеро астронавигаторов
второго разряда, остальные - инженеры разных специальностей, -
отрапортовал староста и поинтересовался: - Собственно, о каком времени вы
говорите, как о своем? Оно давно было?
- Лет сорок назад. Что вы смотрите с таким удивлением? Мне уже под
девяносто.
Лет шестьдесят консультанту можно было дать, но не больше.
Экскурсанты изобразили на лицах почтительное удивление и промолчали.
Консультант поручил экскурсию человекообразному автомату с румяным лицом и
широкими усами, он, видимо, копировал кого-то из астронавигаторов,
невысокого, плотного, очень энергичного, - посетители все же не припомнили
оригинала. Голос робота им показался знакомым, он восстанавливал чей-то
давно слышанный - экскурсанты на лекциях часто прокручивали пленки с
рассказами звездопроходцев об их экспедициях. И если бы автомат повторил
хоть одну из прославленных чеканных фраз старых героев, напомнил бы хоть
об одном знаменитом приключении, слушатели не затруднились бы установить,
чей голос воспроизводил робот. Но он не рассказывал о космических драмах,
победах, неудачах, а читал как по писаному обычную музейную лекцию.
Профессора Высшей школы звездоплавания излагали свой учебный материал
интересней.
- Все первые астронавты были титанами ума и характера, - вещал усатый
автомат, - Но несовершенная техника двадцать первого века была бессильна
сохранить их интеллект в его биологической целостности. Только семьдесят
лет назад нашли способ консервировать живые клетки. В нашем Музее
сохраняется тридцать четыре мозга тридцати пяти великих австронавигаторов,
извлеченных из их черепных коробок в момент смерти. Мозг, конечно, сейчас
не действует, но и не разрушается. Он хранится для будущих поколений в
своеобразном "Банке интеллектов". Почему для будущих, а не для настоящих?
Сегодня воскресить мозг можно, лишь вживив его в тело нормального
человека, но кто захочет расставаться со своим мозгом ради чужого, хотя бы
и великого? Но в будущем найдут способ оживления любого мозга, отделенного
от своего носителя. И тогда обратятся в наш "Банк интеллектов" за займом
могучих характеров и выдающихся умов. И великие люди прошлого оживут и
будут реально - и с того момента вечно! - участвовать в общественной
жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35