пустые старые кошельки, два-три янтарных мундштука в золотой оправе, прибор для обрезки сигар, кнопки и разноцветные карандаши.
В другом ящике хранилась почтовая бумага с короной, конверты, визитные карточки, клей и перочинный нож со сломанным лезвием. Дверцы одного из книжных шкафов изнутри были оклеены зеленой тканью.
Внутри шкафа были не книги, на всех полках лежали аккуратно перевязанные пачки писем, и на каждой из них была бумажка с указанием даты.
— Это о них вы говорили мне недавно? — спросил Мегрэ у Алена Мазерона.
Тот кивнул.
— И вы знаете, от кого они?
Мазерон снова кивнул.
— Ваш дядя вам о них говорил?
— Я не знаю, говорил ли он мне о них, но об этом знали все.
— Кто эти все?
— Люди из дипломатического мира, из светских кругов…
— Вам доводилось читать какие-нибудь из этих писем?
— Никогда.
— Вы можете оставить нас и заняться обедом? — сказал Мегрэ Жакетте.
— Вы думаете, я смогу есть в такой день?
— И все же оставьте нас одних. Вы наверняка найдете себе какое-нибудь занятие.
Ей явно не хотелось оставлять их наедине. Несколько раз он заметил гневные взгляды, которые она бросала на него украдкой.
— Вы меня поняли?
— Я знаю, что меня это не касается, но…
— В чем дело?
— Чужая переписка — это святое.
— Даже если она поможет нам найти убийцу?
— Она вам ни в чем не поможет.
— Вы, вероятно, мне скоро понадобитесь. А пока…
Он посмотрел на дверь, и Жакетта неохотно ушла. Ее бы, наверное, возмутило, если бы она увидела, как Мегрэ усаживается за письменный стол на место графа де Сент-Илера, а Жанвье раскладывает перед ним письма.
— Садитесь, — сказал он Мазерону. — Вы знаете, от кого эти письма?
— Да. Вы сейчас, конечно, увидите, что все они подписаны «Изи».
— Кто такая Изи?
— Изабель де В. Принцесса де В. Дядя всегда называл ее Изи…
— Это его любовница?
Почему Мегрэ казалось, что у его собеседника голова пономаря, как будто у пономарей какие-то особенные головы? Мазерон, как и Жакетта, выжидал, прежде чем отвечать на вопросы.
— Похоже, что они не были любовниками.
Мегрэ развязал пачку писем, датированную 1914 годом, через несколько дней после объявления войны.
— Сколько лет сейчас принцессе?
— Дайте сосчитать… Она на пять или шесть лет моложе дяди… Значит, семьдесят один или семьдесят два…
— Она часто приходила сюда?
— Я ее никогда не видел. Думаю, ее никогда здесь не было, а если и была, то еще до того.
— До чего?
— До ее свадьбы с принцем де В.
— Послушайте, месье Мазерон. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне эту историю поподробнее…
— Изабель была дочерью герцога де С.
Странно было слышать имена, которые знаешь из истории Франции.
— А дальше?
— Моему дядюшке в 1910 году было двадцать шесть лет, когда он с ней познакомился. Точнее, он узнал ее еще совсем юной девушкой в замке герцога, где проводил свой отпуск. Потом он долго ее не видел, а когда они снова встретились, то полюбили друг друга.
— Отец графа к тому времени уже умер?
— Да, два года назад.
— Он оставил состояние?
— Только этот дом и кое-какие земли в Солони.
— Почему они не поженились?
— Не знаю. Возможно, потому, что мой дядя начинал свою дипломатическую карьеру и его отправили в Польшу вторым или третьим секретарем посольства.
— Они были помолвлены?
— Нет.
Мегрэ было неловко просматривать разложенные перед ним письма. Против ожидания это были не любовные послания. Писавшая их девушка живо повествовала о разных мелких событиях своей жизни и о светской жизни Парижа.
Она не называла адресата на «ты» и подписывалась «Преданная вам Изи».
— И что произошло потом?
— Перед войной 1914 года — кажется, это случилось в 1913-м — Изабель вышла замуж за принца де В.
— Она его любила?
— Если верить тому, что рассказывают, то нет. Говорят даже, что она ему откровенно это сказала. Я слышал об этом еще ребенком от своих родителей.
— Ваша мать была сестрой графа де Сент-Илера?
— Да.
— Она вышла замуж за человека из другого круга?
— Она вышла за моего отца-художника, который пользовался определенным успехом в свое время. Сейчас его забыли, но кое-где еще можно видеть его картины. Позднее, чтобы зарабатывать на жизнь, он стал реставратором картин.
Все это время до полудня у Мегрэ было такое впечатление, что он с превеликим трудом вытаскивает каждую толику истины. И ему никак не удавалось получить четкое представление о случившемся. Эти люди казались ему нереальными, словно вышедшими из романов начала века.
— Если я правильно понимаю, Арман де Сент-Илер не женился на Изабель, потому что не располагал достаточным состоянием?
— Думаю, да. Так мне говорили, и это представляется наиболее вероятным.
— Тогда она вышла замуж за принца де В., которого, как вы говорите, не любила и честно ему в этом призналась.
— Это был уговор между двумя состоятельными семействами.
— У них были дети?
— Да, один сын, который родился через несколько лет после их свадьбы.
— И что с ним сталось?
— Принцу Филиппу сейчас должно быть лет сорок пять. Он женился на девушке из Маршанжи и почти постоянно живет в своем замке в Женесту, недалеко от Кана, где у него есть конный завод и фермы. Он отец пятерых или шестерых детей.
— Примерно полвека, судя по этим письмам, Изабель и ваш дядя переписывались. Они писали друг другу почти каждый день письма на нескольких страницах.
Ее муж знал об этом?
— Говорят, что да.
— Вы его знаете?
— Только в лицо.
— Что это за человек?
— Светский человек и коллекционер.
— Что он коллекционирует?
— Всякие медали, табакерки…
— Он вел светский образ жизни?
— Да, каждую неделю устраивал приемы в особняке на улице Варенн, а осенью — в своем замке в Сен-Совер-ан-Бурбонне.
У Мегрэ передернулось лицо. С одной стороны, он чувствовал, что все это вроде бы правда, а с другой — все персонажи казались ему нереальными.
— Улица Варенн, — возразил он, — в пяти минутах ходьбы отсюда.
— И все же я готов поклясться, что за пятьдесят лет мой дядя и принцесса никогда не встречались.
— Только писали друг другу каждый день?
— Письма у вас перед глазами.
— И муж был в курсе дела?
— Изабель не согласилась бы писать тайком.
Мегрэ чуть было не разозлился, как будто над ним насмехались. Однако письма действительно лежали перед ним, и в них было немало многозначительных фраз.
«…Сегодня в десять часов утра ко мне приходил аббат Гож, и мы много говорили о вас. Мне отрадно сознавать, что связывающие нас узы так прочны, что никому не дано их разорвать…»
— Принцесса очень набожна?
— Да, она даже устроила часовню в особняке на улице Варенн.
— А ее муж?
— Он тоже католик.
— У него были любовницы?
— Говорят, что да.
Другое письмо, более позднее.
«…Всю свою жизнь я буду признательна Юберу за то, что он сумел понять…»
— Полагаю, что Юбер — это принц де В.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
В другом ящике хранилась почтовая бумага с короной, конверты, визитные карточки, клей и перочинный нож со сломанным лезвием. Дверцы одного из книжных шкафов изнутри были оклеены зеленой тканью.
Внутри шкафа были не книги, на всех полках лежали аккуратно перевязанные пачки писем, и на каждой из них была бумажка с указанием даты.
— Это о них вы говорили мне недавно? — спросил Мегрэ у Алена Мазерона.
Тот кивнул.
— И вы знаете, от кого они?
Мазерон снова кивнул.
— Ваш дядя вам о них говорил?
— Я не знаю, говорил ли он мне о них, но об этом знали все.
— Кто эти все?
— Люди из дипломатического мира, из светских кругов…
— Вам доводилось читать какие-нибудь из этих писем?
— Никогда.
— Вы можете оставить нас и заняться обедом? — сказал Мегрэ Жакетте.
— Вы думаете, я смогу есть в такой день?
— И все же оставьте нас одних. Вы наверняка найдете себе какое-нибудь занятие.
Ей явно не хотелось оставлять их наедине. Несколько раз он заметил гневные взгляды, которые она бросала на него украдкой.
— Вы меня поняли?
— Я знаю, что меня это не касается, но…
— В чем дело?
— Чужая переписка — это святое.
— Даже если она поможет нам найти убийцу?
— Она вам ни в чем не поможет.
— Вы, вероятно, мне скоро понадобитесь. А пока…
Он посмотрел на дверь, и Жакетта неохотно ушла. Ее бы, наверное, возмутило, если бы она увидела, как Мегрэ усаживается за письменный стол на место графа де Сент-Илера, а Жанвье раскладывает перед ним письма.
— Садитесь, — сказал он Мазерону. — Вы знаете, от кого эти письма?
— Да. Вы сейчас, конечно, увидите, что все они подписаны «Изи».
— Кто такая Изи?
— Изабель де В. Принцесса де В. Дядя всегда называл ее Изи…
— Это его любовница?
Почему Мегрэ казалось, что у его собеседника голова пономаря, как будто у пономарей какие-то особенные головы? Мазерон, как и Жакетта, выжидал, прежде чем отвечать на вопросы.
— Похоже, что они не были любовниками.
Мегрэ развязал пачку писем, датированную 1914 годом, через несколько дней после объявления войны.
— Сколько лет сейчас принцессе?
— Дайте сосчитать… Она на пять или шесть лет моложе дяди… Значит, семьдесят один или семьдесят два…
— Она часто приходила сюда?
— Я ее никогда не видел. Думаю, ее никогда здесь не было, а если и была, то еще до того.
— До чего?
— До ее свадьбы с принцем де В.
— Послушайте, месье Мазерон. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне эту историю поподробнее…
— Изабель была дочерью герцога де С.
Странно было слышать имена, которые знаешь из истории Франции.
— А дальше?
— Моему дядюшке в 1910 году было двадцать шесть лет, когда он с ней познакомился. Точнее, он узнал ее еще совсем юной девушкой в замке герцога, где проводил свой отпуск. Потом он долго ее не видел, а когда они снова встретились, то полюбили друг друга.
— Отец графа к тому времени уже умер?
— Да, два года назад.
— Он оставил состояние?
— Только этот дом и кое-какие земли в Солони.
— Почему они не поженились?
— Не знаю. Возможно, потому, что мой дядя начинал свою дипломатическую карьеру и его отправили в Польшу вторым или третьим секретарем посольства.
— Они были помолвлены?
— Нет.
Мегрэ было неловко просматривать разложенные перед ним письма. Против ожидания это были не любовные послания. Писавшая их девушка живо повествовала о разных мелких событиях своей жизни и о светской жизни Парижа.
Она не называла адресата на «ты» и подписывалась «Преданная вам Изи».
— И что произошло потом?
— Перед войной 1914 года — кажется, это случилось в 1913-м — Изабель вышла замуж за принца де В.
— Она его любила?
— Если верить тому, что рассказывают, то нет. Говорят даже, что она ему откровенно это сказала. Я слышал об этом еще ребенком от своих родителей.
— Ваша мать была сестрой графа де Сент-Илера?
— Да.
— Она вышла замуж за человека из другого круга?
— Она вышла за моего отца-художника, который пользовался определенным успехом в свое время. Сейчас его забыли, но кое-где еще можно видеть его картины. Позднее, чтобы зарабатывать на жизнь, он стал реставратором картин.
Все это время до полудня у Мегрэ было такое впечатление, что он с превеликим трудом вытаскивает каждую толику истины. И ему никак не удавалось получить четкое представление о случившемся. Эти люди казались ему нереальными, словно вышедшими из романов начала века.
— Если я правильно понимаю, Арман де Сент-Илер не женился на Изабель, потому что не располагал достаточным состоянием?
— Думаю, да. Так мне говорили, и это представляется наиболее вероятным.
— Тогда она вышла замуж за принца де В., которого, как вы говорите, не любила и честно ему в этом призналась.
— Это был уговор между двумя состоятельными семействами.
— У них были дети?
— Да, один сын, который родился через несколько лет после их свадьбы.
— И что с ним сталось?
— Принцу Филиппу сейчас должно быть лет сорок пять. Он женился на девушке из Маршанжи и почти постоянно живет в своем замке в Женесту, недалеко от Кана, где у него есть конный завод и фермы. Он отец пятерых или шестерых детей.
— Примерно полвека, судя по этим письмам, Изабель и ваш дядя переписывались. Они писали друг другу почти каждый день письма на нескольких страницах.
Ее муж знал об этом?
— Говорят, что да.
— Вы его знаете?
— Только в лицо.
— Что это за человек?
— Светский человек и коллекционер.
— Что он коллекционирует?
— Всякие медали, табакерки…
— Он вел светский образ жизни?
— Да, каждую неделю устраивал приемы в особняке на улице Варенн, а осенью — в своем замке в Сен-Совер-ан-Бурбонне.
У Мегрэ передернулось лицо. С одной стороны, он чувствовал, что все это вроде бы правда, а с другой — все персонажи казались ему нереальными.
— Улица Варенн, — возразил он, — в пяти минутах ходьбы отсюда.
— И все же я готов поклясться, что за пятьдесят лет мой дядя и принцесса никогда не встречались.
— Только писали друг другу каждый день?
— Письма у вас перед глазами.
— И муж был в курсе дела?
— Изабель не согласилась бы писать тайком.
Мегрэ чуть было не разозлился, как будто над ним насмехались. Однако письма действительно лежали перед ним, и в них было немало многозначительных фраз.
«…Сегодня в десять часов утра ко мне приходил аббат Гож, и мы много говорили о вас. Мне отрадно сознавать, что связывающие нас узы так прочны, что никому не дано их разорвать…»
— Принцесса очень набожна?
— Да, она даже устроила часовню в особняке на улице Варенн.
— А ее муж?
— Он тоже католик.
— У него были любовницы?
— Говорят, что да.
Другое письмо, более позднее.
«…Всю свою жизнь я буду признательна Юберу за то, что он сумел понять…»
— Полагаю, что Юбер — это принц де В.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28