За ней стоял мальчишка без бровей и широко улыбался мне. Я, как дядя Кирша, сделала благородное лицо.
Тетя Груша и старуха с поднятой бровью заметили друг дру-га и покивали. Тогда я покивала мальчишке без бровей. Он по-махал мне рукой и подпрыгнул.
- Заплатите штраф, - повторил милиционер, и мужик, пошарив в кармане телогрейки, достал три кругленькие монетки. Я зна-ла, что в каждой из них умещается по рублю.
Я вспомнила, как мы с тетей Грушей сидели за столом, на-крытым зеленой скатертью. На столе лежала книга, раскрытая на странице с картинкой лошади, впряженной в телегу с мужиком. Там на картинке была точно такая же, с тяжелыми копытами, белая лошадь и точно такой же белесый широколицый мужик. Ниже шли строчки стихов, и тетя Груша читала мне звонким голосом. За окном крупным снегом осыпаiлась зима, и это стихотворение про зиму мы с тетей Грушей выучили наизусть.
Мужик заплатил штраф и надрывно крикнул:
- Но!
И следом сразу же добавил потухающим голосом:
- Бесполезно!
И все затихли от такого надрывного горя, и даже милиционер не знал, что делать. Штраф он уже получил, телега не трогалась, люди не расходились. Он стоял, опустив жезл, и молчал.
- Зима! - громко сказала я, вспомнив тети-Грушино чтение. - Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь. Его лошадка, снег почуя...
Все обернулись на меня и я продолжила:
- ...плетется рысью как-нибудь...
И даже мужик обернулся на меня с телеги.
- Я скоро научусь читать, - объяснила я всем. - А пока я еще читать не умею. Мне сейчас читает тетя Груша! - и я указала на тетю Грушу. Тетя Груша скромно потупилась. - А вы? Вы умеете читать? - спросила я у мужика на телеге.
Но он только махнул на меня рукой. Я увидела, что у него красная сморщенная ладонь. Он отвернулся и закрыл лицо рукавом. Он горевал.
Белая лошадь тряхнула головой и медленно тронулась. Теле-га отъехала, открыв нас с тетей Грушей в полный рост. В толпе послышались смешки, вспыхнули огоньками сразу с нескольких сторон. "Наверное, они смеются над тети-Грушиными сапогами", - подумала я, но не успела узнать, потому что тетя Груша потащила меня через дорогу.
Милиционер радостно засвистел, и я с облегчением увидела, что мы идем не домой, а в библиотеку.
Библиотека была пуста, но на столе перед книжными стеллажами стояла чашка недопитого чая, надкушенное яблоко и развер-нутая конфета "Мишка на Севере".
Тетя Груша покашляла и сказала: "Здравствуйте!", я покаш-ляла следом, и тогда из-за стеллажей вышла библиотекарь. Каждый раз, когда мы приходили сюда, меня удивляло, почему муж
ским сло-вом "библиотекарь" называется женщина. У нее были короткие воло-сы, круглые очки, рубашка с черным галстуком, коричневый пиджак, но дальше вместо брюк шла коричневая юбка и черные стоптанные сапо-ги.
Мы с тетей Грушей вернули "Питера Пена" и взяли почитать "Сказки Пушкина".
- Вам не трудно управляться одной с такой девочкой? - спро-сила библиотекарь, когда мы собирались уходить.
- Совсем не трудно, - ответила тетя Груша. - К тому же моя Леля может по-английски.
- Вот как? - сказала библиотекарь и надкусила конфетку "Мишка на Севере".
Я слегка кивнула. Ее нос был тесно зажат очками и казался очень маленьким, поэтому она каждый раз глубоко вздыхала, прежде чем начать говорить. Кончик ее носа, весь усеянный черными точечками, был белым и рыхлым и походил на булочку с маком, разломленную пополам.
- Удивительно, - вздохнула библиотекарь, отпивая из чашки. - Как такая девочка может говорить по-английски! Это вы ее нау-чили? - обратилась она к тете Груше и достала из ящика стола ме-шочек с конфетами.
- Нет, - ответила тетя Груша. - Ее научила мама.
- Удивительно, - повторила библиотекарь, развязала мешочек и достала конфету "Чародейка". - Куда вы водите ее на прогулку?
- Мы гуляем в палисаднике перед домом и ходим в зоопарк, - от-ветила тетя Груша.
- Удивительно! - воскликнула библиотекарь, перекусила пополам "Чародейку" и улыбнулась мне.
Мы собрались уходить, но я поймала ее улыбку и вступила в разговор.
- Пожалуйста, - начала я и слегка поклонилась. Тетя Груша и библиотекарь улыбнулись, глядя на меня. - Пожалуйста, покажите, какие у вас есть конфеты? - спросила я и улыбнулась в ответ.
- Удивительно! - сказала библиотекарь и гневно посмотрела на тетю Грушу. - Есть конфеты очень вредно, девочка! От них крошат-ся зубы и толстеют ноги, ты поняла?
Она убрала мешочек обратно в стол и сухо попрощалась с на-ми. По дороге домой мы с тетей Грушей увидели высокую бабку в берете, лежащем на щеке, и мальчишку без бровей, они шли нам навстречу.
- Вова, - спрашивала его высокая бабка, - когда ты потеряешься на улице или в магазине, что ты будешь делать?
- Я подойду к милиционеру, - отвечал мальчишка без бровей, - и скажу, что я Вова Зорин-Трубецкой. А потом назову свой адрес.
Мы с тетей Грушей внимательно слушали.
- А какой у тебя адрес? - выспрашивала бабка.
- Улица Гоголя. Дом семнадцать дробь "а", квартира три
дцать, - отчеканил мальчишка без бровей.
- У нас точно такой же адрес, - взволнованно сказала я тете Груше, только квартира у нас тридцать один.
- Это наши соседи, - сказала мне тетя Груша.
Я успокоилась и стала думать, почему наш дом называется не просто семнадцать, а еще и дробь "а". Особенно меня удивля-ло слово "дробь".
И вдруг мальчишка без бровей поднял глаза и увидел нас с тетей Грушей.
- Леля, любимая! - крикнул он, вырвался от высокой бабки и побежал к нам.
Я спряталась от него за тетю Грушу. Но он забежал за нее и сказал:
- Я Вова!
Его куртка была расстегнута, и когда он бежал ко мне, я видела, как под курткой у него подпрыгивает живот.
А его бабка тем временем подняла берет со щеки и закрепила на голове. Но берет долго не продержался. Ополз на другую щеку.
- Здравствуйте, Аграфена Федосеевна, - кивнула она.
- Еще раз, Анна Федоровна, - кивнула тетя Груша.
- Я ему говорю, - и она указала на мальчишку без бровей, - что к вам скоро внученьку привезут. Так он меня замучил: "Когда да когда!"
Вовка смущенно улыбнулся.
По палисаднику вместе с подростками шел дядя Кирша. Подростки окружили его со всех сторон, как будто бы взяли в плен. Впереди всех, приседая и приплясывая, бежал коротышка Арбуз. Дядя Кирша остановился и подростки остановились тоже, засмеялись над чем-то, и дядя Кирша засмеялся в ответ. Потом они расступились, выпуская его, и он с достоинством направился к нам.
- Ты не слышал, что они сказали дяде Кирше? - спросила я у Вовки.
- Они сказали, что зарежут его.
- И что он ответил?
- Я не слышал...
Когда к нам подошел дядя Кирша, мне показалось, что он сильно напуган.
- Ну как? - спросила его тетя Груша, но он не ответил.
Он поклонился Вовкиной бабушке и сказал:
- Бонжур, мадам Зорина-Трубецкая!
Вовкина бабушка засмеялась и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29