Для Урана и Нептуна понадобится по два килограмма, для Сатурна и Титании ~ по килограмму. Для Луны ничего не нужно, только энергия на преобразовательные процессы.
В целом потребуется для Солнечной сжигать в помощь светилу около двухсот килограммов антивещества в секунду, или трехсот тысяч тонн его в год. Цифра фантастическая, если сравнить ее с количеством синтезированной антиртути.
Цифра ничтожная, если сопоставить ее с ежегодной убылью массы Солнца на излучение и помнить, что эта энергия заменит Солнце десяти мирам. Но главное: цифра реальная. Мощность Трассы в первые же годы после открытия может быть доведена до полумиллиона тонн в год – с накоплением, избытка для других дел.
Какие преобразовательные процессы возбудит эта энергия на холодных чужих мирах, чтобы, минуя долгий бестолковый путь естественной эволюции, привести их в нормальное квазиземное с стояние? Ясно, что процесс всюду будет один: труд и творчество многих миллионов людей.
Из доклада «Перепроектирование Солнечной системы»
И вот слово «будет» можно заменить на «есть». Уже готовы, сформированы миллионные отряды переселенцев на каждую планету.
Испытания АИСов у Сатурна прошли блестяще, конструкция себя оправдала, десятки таких устройств, «помощников» Солнца, скоро займут свои места. И энергия для них есть.
…Но все же, все же, все же – чем эта растянувшаяся на четыре парсека Трасса, в одну сторону тянется вереница пустых роботов-гонщиков, в противоположную «груженые», с шарами, у Тризвездия загрузка, здесь разгрузка, – чем отличается она от старых, ныне музейных эскалаторных лент, которыми уголек из карьеров на-гора выдавали? Только масштабами. Вот то-то и есть. Потому что энергия – первичная реальность.
Но вело к ней знание. Освоили, познав. И у тебя знание.
То первичнее, нужнее.
– Но ведь здесь о жизни. О жизни по-крупному. Куда же первичнее!
– Нет той нужды. Живое субъективно, оно стремится к истине о себе, только когда совсем зарез. В остальных случаях его занимают истины о другом и других – объективные истины. В этом разница открытия у Тризвездия и моего, в автоклавах. Значит… ложь умолчанием?
– Нет. Истина умолчанием. Я не знаю до конца. Тот случай, когда молчание честнее слов.
Кожа на внутренней стороне рук зудела. Ило взглянул: так и есть, сыпь.
Он сосредоточился. За минуту сыпь и покраснения исчезли, кожа стала гладкой, упругой – молодой. Так каждый раз: как поглотит глубокая мысль, сильное переживание, вегетативные нервы выходят из-под контроля. Да оно и пора.
«Творческий человек должен жить столько, сколько ему надо для исполнения всех замыслов» – гордый тезис Ило. Жить – не просто существовать, превосходить других в работоспособности, понимании мира. Гореть ярче. Он, биолог, знал и умел это.
– Вот ты и дожил до завершения самого крупного замысла.
– А не лучше ли было – не дожить?
– Если на то пошло, это в твоей власти.
– И пусть дальнейшее решают другие? Трусливая мысль…
«Э!..» Ило с досадой дернул головой, развернул кресло к сферодатчику:
– Иловиенаандр 182 просит Эолинга 38, где бы он ни находился, прибыть к нему в лабораторию!
«Лучше спорить с ним, чем с собой».
…И его замысел начинался с допущения, что энергии вдоволь. И еще с одного: жизнь штука крупномасштабная, наилучшая лаборатория для создания ее – планета, где ее еще нет.
Поэтому у них на Полигоне вся площадь под герметичным шатром, десятки квадратных километров, и была засыпана глыбами и осколками минералов с Сатурна и Луны, Марса и Титании, с Ио и Нептуна. Хоть и мало этот фундамент отличался от имеющегося в литосфере Земли, но – для чистоты опыта. Берем самое первозданное, от начальных «доменных» процессов образования планет, засосавшее в расплавленные окислы весь кислород, самое безжизненное, вымороженное космическим холодом и метановыми вьюгами. И атмосферу такую же, от диких планет – из летучей, вонючей мерзости, которую не приняла твердь: метан, аммиак, сероводород, хлор, угарный газ, чуть-чуть азота. Скоплений воды на тех планетах не имелось – и у них на Полигоне тоже. Воду еще требовалось доказать.
И атмосферу надо было доказать – возможность получить из первичного газокаменного безобразия в изобилии кислород, углекислоту, азот – весь набор.
А хорошо бы еще – почву… Воздух, вода, почва – три древних начала жизни. И четвертое – огонь.
Самое первое – огонь. Энергия.
Движение воздуха от двери. Эоли быстро вошел, повернул спинкой вперед стул, оседлал. Он был разгорячен полетом.
– С Полигона? – спросил Ило. – Ли там?
– Нет. Улетела с Алем.
– Куда?
Пожатием плеч молодой биолог выразил не только, что он не знает, куда эти двое полетели, но и что ему до этого совершенно нет дела. Ило сочувственно сощурил глаза, но сразу отвел их в сторону, чтобы этим непрошеным сочувствием не задеть самолюбие помощника. Переменил тему.
– Ну, как наши зверушки?
– Плодятся, едят и умирают. И снова плодятся, снова едят. Сильные хватают слабых, те боятся. И в глазах у всех вечный вопрос живого: зачем мы? А кстати, зачем?
– Не знаешь?
– Можно подумать, что ты знаешь!
– Знаю: просто так.
Эоли внимательно взглянул на своего наставника. Ило никогда ничего не говорил ради красного словца: любая реплика, любое слово отражали зреющую в нем мысль или новое решение.
2. ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ДИАЛОГ
ИРЦ. Соединяю Альдобиана 42/256 с Этосом 53 и Реминной из Института человека на Кубе, по их вызову.
ЭТ. Здравствуй, Аль. Инн и я исследуем природу «атавистического рефлекса перехода» у детей. Что-то у нас не ладно. Решили обратиться к тебе за консультацией.
БЕРН. Рад буду помочь.
ИНН. Этот рефлекс наблюдается примерно у половины детей. Когда ребенок переходит дорогу, то сначала поворачивает голову одну сторону, а за серединой дороги – в противоположную: влево, потом вправо.
Нейроизмерения показывают, что дитя вертит гол вой в инстинктивном ожидании опасности. Какой? В какое время она проявляла себя как устойчиво повторяющийся раздражитель? В твое время у детей был такой рефлекс?
БЕРН. Хм… Рефлекса не было, но как раз существовала причина его возникновения: правила движения по улицам и дорогам. Они и закрепились.
Исследуемые вами младенцы – потомки горожан или жителей пригородов. И тем, и другим приходилось, пересек дороги или улицы, смотреть в оба: то влево, то вправо – чтобы не оказаться под колесами.
ИНН и ЭТ. Как, разве машины тогда не уступали дорогу людям?!
ИНН. Что-то очень уж просто. Не путаешь ли ты? Ведь у части детей мы наблюдаем и «аномальный рефлекс перехода»: поворот головы сначала вправо, а за серединой дороги – влево…
ЭТ. Да ведь отворачиваясь от Опасности – от машин, по-твоему, – не уцелеешь!
Такое поведение не могло закрепиться рефлексом у потомков, закрепляется способствующее выживанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
В целом потребуется для Солнечной сжигать в помощь светилу около двухсот килограммов антивещества в секунду, или трехсот тысяч тонн его в год. Цифра фантастическая, если сравнить ее с количеством синтезированной антиртути.
Цифра ничтожная, если сопоставить ее с ежегодной убылью массы Солнца на излучение и помнить, что эта энергия заменит Солнце десяти мирам. Но главное: цифра реальная. Мощность Трассы в первые же годы после открытия может быть доведена до полумиллиона тонн в год – с накоплением, избытка для других дел.
Какие преобразовательные процессы возбудит эта энергия на холодных чужих мирах, чтобы, минуя долгий бестолковый путь естественной эволюции, привести их в нормальное квазиземное с стояние? Ясно, что процесс всюду будет один: труд и творчество многих миллионов людей.
Из доклада «Перепроектирование Солнечной системы»
И вот слово «будет» можно заменить на «есть». Уже готовы, сформированы миллионные отряды переселенцев на каждую планету.
Испытания АИСов у Сатурна прошли блестяще, конструкция себя оправдала, десятки таких устройств, «помощников» Солнца, скоро займут свои места. И энергия для них есть.
…Но все же, все же, все же – чем эта растянувшаяся на четыре парсека Трасса, в одну сторону тянется вереница пустых роботов-гонщиков, в противоположную «груженые», с шарами, у Тризвездия загрузка, здесь разгрузка, – чем отличается она от старых, ныне музейных эскалаторных лент, которыми уголек из карьеров на-гора выдавали? Только масштабами. Вот то-то и есть. Потому что энергия – первичная реальность.
Но вело к ней знание. Освоили, познав. И у тебя знание.
То первичнее, нужнее.
– Но ведь здесь о жизни. О жизни по-крупному. Куда же первичнее!
– Нет той нужды. Живое субъективно, оно стремится к истине о себе, только когда совсем зарез. В остальных случаях его занимают истины о другом и других – объективные истины. В этом разница открытия у Тризвездия и моего, в автоклавах. Значит… ложь умолчанием?
– Нет. Истина умолчанием. Я не знаю до конца. Тот случай, когда молчание честнее слов.
Кожа на внутренней стороне рук зудела. Ило взглянул: так и есть, сыпь.
Он сосредоточился. За минуту сыпь и покраснения исчезли, кожа стала гладкой, упругой – молодой. Так каждый раз: как поглотит глубокая мысль, сильное переживание, вегетативные нервы выходят из-под контроля. Да оно и пора.
«Творческий человек должен жить столько, сколько ему надо для исполнения всех замыслов» – гордый тезис Ило. Жить – не просто существовать, превосходить других в работоспособности, понимании мира. Гореть ярче. Он, биолог, знал и умел это.
– Вот ты и дожил до завершения самого крупного замысла.
– А не лучше ли было – не дожить?
– Если на то пошло, это в твоей власти.
– И пусть дальнейшее решают другие? Трусливая мысль…
«Э!..» Ило с досадой дернул головой, развернул кресло к сферодатчику:
– Иловиенаандр 182 просит Эолинга 38, где бы он ни находился, прибыть к нему в лабораторию!
«Лучше спорить с ним, чем с собой».
…И его замысел начинался с допущения, что энергии вдоволь. И еще с одного: жизнь штука крупномасштабная, наилучшая лаборатория для создания ее – планета, где ее еще нет.
Поэтому у них на Полигоне вся площадь под герметичным шатром, десятки квадратных километров, и была засыпана глыбами и осколками минералов с Сатурна и Луны, Марса и Титании, с Ио и Нептуна. Хоть и мало этот фундамент отличался от имеющегося в литосфере Земли, но – для чистоты опыта. Берем самое первозданное, от начальных «доменных» процессов образования планет, засосавшее в расплавленные окислы весь кислород, самое безжизненное, вымороженное космическим холодом и метановыми вьюгами. И атмосферу такую же, от диких планет – из летучей, вонючей мерзости, которую не приняла твердь: метан, аммиак, сероводород, хлор, угарный газ, чуть-чуть азота. Скоплений воды на тех планетах не имелось – и у них на Полигоне тоже. Воду еще требовалось доказать.
И атмосферу надо было доказать – возможность получить из первичного газокаменного безобразия в изобилии кислород, углекислоту, азот – весь набор.
А хорошо бы еще – почву… Воздух, вода, почва – три древних начала жизни. И четвертое – огонь.
Самое первое – огонь. Энергия.
Движение воздуха от двери. Эоли быстро вошел, повернул спинкой вперед стул, оседлал. Он был разгорячен полетом.
– С Полигона? – спросил Ило. – Ли там?
– Нет. Улетела с Алем.
– Куда?
Пожатием плеч молодой биолог выразил не только, что он не знает, куда эти двое полетели, но и что ему до этого совершенно нет дела. Ило сочувственно сощурил глаза, но сразу отвел их в сторону, чтобы этим непрошеным сочувствием не задеть самолюбие помощника. Переменил тему.
– Ну, как наши зверушки?
– Плодятся, едят и умирают. И снова плодятся, снова едят. Сильные хватают слабых, те боятся. И в глазах у всех вечный вопрос живого: зачем мы? А кстати, зачем?
– Не знаешь?
– Можно подумать, что ты знаешь!
– Знаю: просто так.
Эоли внимательно взглянул на своего наставника. Ило никогда ничего не говорил ради красного словца: любая реплика, любое слово отражали зреющую в нем мысль или новое решение.
2. ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ДИАЛОГ
ИРЦ. Соединяю Альдобиана 42/256 с Этосом 53 и Реминной из Института человека на Кубе, по их вызову.
ЭТ. Здравствуй, Аль. Инн и я исследуем природу «атавистического рефлекса перехода» у детей. Что-то у нас не ладно. Решили обратиться к тебе за консультацией.
БЕРН. Рад буду помочь.
ИНН. Этот рефлекс наблюдается примерно у половины детей. Когда ребенок переходит дорогу, то сначала поворачивает голову одну сторону, а за серединой дороги – в противоположную: влево, потом вправо.
Нейроизмерения показывают, что дитя вертит гол вой в инстинктивном ожидании опасности. Какой? В какое время она проявляла себя как устойчиво повторяющийся раздражитель? В твое время у детей был такой рефлекс?
БЕРН. Хм… Рефлекса не было, но как раз существовала причина его возникновения: правила движения по улицам и дорогам. Они и закрепились.
Исследуемые вами младенцы – потомки горожан или жителей пригородов. И тем, и другим приходилось, пересек дороги или улицы, смотреть в оба: то влево, то вправо – чтобы не оказаться под колесами.
ИНН и ЭТ. Как, разве машины тогда не уступали дорогу людям?!
ИНН. Что-то очень уж просто. Не путаешь ли ты? Ведь у части детей мы наблюдаем и «аномальный рефлекс перехода»: поворот головы сначала вправо, а за серединой дороги – влево…
ЭТ. Да ведь отворачиваясь от Опасности – от машин, по-твоему, – не уцелеешь!
Такое поведение не могло закрепиться рефлексом у потомков, закрепляется способствующее выживанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80