За столь пространным
объяснением крылась попытка оправдать вчерашний разговор с Полиной, о
содержании которого Леонид был вправе думать что угодно. Поймав себя на
этой мысли, Олег рассердился: "Какого черта он должен оправдываться! Если
сверять взаимные претензии, то еще неизвестно, кто кому остался должен".
- Полина передала твои поздравления, - словно угадав его мысли, но
без какого-либо подтекста, с подкупающей улыбкой, сказал Леонид. - Мне
приятно, что ты помнишь. В субботу будем рады видеть тебя у нас. Сорок -
не юбилей, но отметим эту дату как положено у православных.
Олег вручил ему авторучку в подарочном футляре.
- А это напрасно! - Закалюк сделал вид, что смущен, но авторучку
взял, открыл футляр. - Никак Паркер! Такие подарки даже боязно принимать.
Как бы не обвинили потом во взяточничестве.
Это могло быть сказано без всякой задней мысли, но Олег слишком
хорошо знал Леонида, чтобы не уловить намека. Очевидно, он был в курсе
неудачного визита адвоката Кривошапко к вице-президенту компании и сейчас
пытался выяснить не связывает ли Олег этот визит с ним - Леонидом? Он
ничем не рисковал - у Олега не было оснований бросить ему такое обвинение,
а значит вице-президенту не оставалось ничего другого, как сделать вид,
что он не понял намека и тем самым подчеркнуть, что все прекрасно понял,
но вынужден молчать. Однако такая позиция не устраивала Олега.
Подхватив тон и улыбку хозяина кабинета, Олег заверил его, что ежели
Леониду Максимовичу Закалюку будет предъявлено такое обвинение, то Олег
Николаевич Савицкий, по своему обыкновению, даст такие показания, которые
устроят и обвиняемого, и следователя. Контрнамек был не из корректных -
Олег недвусмысленно напомнил Леониду их беседу одиннадцатилетней давности
в арестантской палате госпиталя и те последствия, что имел этот разговор.
Закалюк помрачнел, бросил на него сердитый взгляд, вернулся за
массивный письменный стол, жестом указал Олегу на стул в почтительном
отдалении от себя, предупредил, что в кабинете не курят.
Важных посетителей об этом не предупреждают и не беседуют с ними
из-за баррикады из красного дерева - Олегу давали понять, что его не
считают важной персоной.
Леонид, несомненно, подготовился к их встрече и припас нечто такое,
что должно было, если не сразить, то по меньшей мере сбить спесь с
новоиспеченного вице-президента. И Олег не ошибся.
Придвинув к себе добротную папку из тисненой кожи, Закалюк извлек из
нее платежное поручение:
- Мы не забываем о своих долгах и возвращаем их при первой
возможности.
В поручении стоял штамп банка, подтверждающий перечисление на счет
компании "Скиф-Холдинг" тридцати миллионов долларов США за поставленное
Дулибскому филиалу импортное оборудование. Если бы не разговор с Винницким
и Брыкайло, Олег был бы приятно удивлен такой неожиданностью. Впрочем, и
без этих разговоров, он, верно, задумался бы, чем вызвано такое решение
генерального директора не очень благополучного в финансовом отношении
объединения, которому есть куда в первую очередь расходовать не часто
получаемую валюту. Уже возвращая документ, Олег обратил внимание, что
плательщиком значится тот же Дулибский филиал, который почти год находится
в стадии реконструкции, а стало быть не имеет никаких доходов. Объяснение
могло быть только одно: деньги пропущены через банковский счет филиала
транзитом, с тем, чтобы скрыть истинного плательщика.
- Что тебя смущает? - испытывающе посмотрел на него Леонид.
- Два обстоятельства. За несвоевременную оплату вы должны нам еще
штраф в сумме до двадцати миллионов, абсолютную цифру я уточню.
- Скажи спасибо, что заплатили это. Второе обстоятельство?
- Платеж со счета неработающего филиала.
- А это уж позволь нам решать, с какого счета и кому платить, -
насупился Закалюк. Однако тут же спохватился, изменил тон, добавил, как бы
оправдываясь. - Нормальные расчеты ведутся при нормальном состоянии
экономики. Но когда тебе перекрывают кислород то здесь, то там, поневоле
станешь нарушать любые правила. Экономика слишком серьезная вещь, чтобы
допускать к ней политиков. А сейчас политики только этим и занимаются,
курам на смех, производственникам на беду. Какие еще вопросы?
- Первостепенный вопрос один - перепрофилирование Октябрьского
комплекса.
- На сегодняшний день это нереально.
- Но реальны санкции, что мы предъявим за нарушение вами условий
генерального контракта. По самым скромным подсчетам они втрое превысят
сумму, перечисленную за оборудование.
- Вопрос о санкциях я урегулирую с Шумским.
Это было сказано таким небрежным тоном, что Олег едва сдержался.
- Не урегулируешь, Леонид Максимович! За ваши художества только по
Октябрьскому комплексу мы уплатили иностранным фирмам огромные неустойки и
списывать их на вашу бедность не намерены. Это одно. Теперь другое. Если
вопрос о перепрофилировании комплекса не будет решен, компания расторгнет
договор о поставках комплектующих изделий Головному предприятию.
- Не много ли на себя берешь? - впервые за все годы их знакомства
вспылил Леонид.
- В пределах предоставленных мне полномочий.
Олег передал Закалюку целевую доверенность, выданную Правлением
компании вице-президенту, что предоставляла ему полномочия, Шумский
предусмотрел и это. Леонид ознакомился с доверенностью, но не вернул ее,
положил перед собой.
- Высоко взлетел! - сердито буркнул он.
- Было с кого пример брать, - парировал Олег.
- Сравнил! Двадцать лет я вкалывал, как каторжный, прежде чем стал
генеральным.
- А я тем временем прохлаждался в милиции, Афганистане,
реанимационных отделениях госпиталей. Это хочешь сказать?
- Я не заставлял тебя ехать в Афганистан.
- Меня никто не заставлял. Но ты знаешь, как и почему я там оказался.
Поймал себя на том, что позволил Леониду взвинтить себя, отвлечь от
главного разговора, и сбавил тон.
- Однако полагаю, что сейчас не время перелопачивать прошлое, сводить
старые счеты, даже если таковые остались.
Леонид удивленно, словно впервые увидел его, посмотрел на Олега, а
затем усмехнулся.
- Какие там счеты! Это же надо: завелись, как мальчишки по схеме -
сам дурак. Нашли что вспоминать. Чепуха все это!
Олег был ошеломлен. Неужто Леонид в самом деле считает их былые
отношения нормальными, а те, мягко говоря, недоразумения, что возникали
между ними не раз, не заслуживающими памяти? Впрочем, не исключено, что
это своеобразный маневр, начатый с искусно разыгранной несдержанности, что
должна была вызвать у собеседника ответную реакцию, изменить ход его
мыслей, отвлечь от мелькнувших догадок;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
объяснением крылась попытка оправдать вчерашний разговор с Полиной, о
содержании которого Леонид был вправе думать что угодно. Поймав себя на
этой мысли, Олег рассердился: "Какого черта он должен оправдываться! Если
сверять взаимные претензии, то еще неизвестно, кто кому остался должен".
- Полина передала твои поздравления, - словно угадав его мысли, но
без какого-либо подтекста, с подкупающей улыбкой, сказал Леонид. - Мне
приятно, что ты помнишь. В субботу будем рады видеть тебя у нас. Сорок -
не юбилей, но отметим эту дату как положено у православных.
Олег вручил ему авторучку в подарочном футляре.
- А это напрасно! - Закалюк сделал вид, что смущен, но авторучку
взял, открыл футляр. - Никак Паркер! Такие подарки даже боязно принимать.
Как бы не обвинили потом во взяточничестве.
Это могло быть сказано без всякой задней мысли, но Олег слишком
хорошо знал Леонида, чтобы не уловить намека. Очевидно, он был в курсе
неудачного визита адвоката Кривошапко к вице-президенту компании и сейчас
пытался выяснить не связывает ли Олег этот визит с ним - Леонидом? Он
ничем не рисковал - у Олега не было оснований бросить ему такое обвинение,
а значит вице-президенту не оставалось ничего другого, как сделать вид,
что он не понял намека и тем самым подчеркнуть, что все прекрасно понял,
но вынужден молчать. Однако такая позиция не устраивала Олега.
Подхватив тон и улыбку хозяина кабинета, Олег заверил его, что ежели
Леониду Максимовичу Закалюку будет предъявлено такое обвинение, то Олег
Николаевич Савицкий, по своему обыкновению, даст такие показания, которые
устроят и обвиняемого, и следователя. Контрнамек был не из корректных -
Олег недвусмысленно напомнил Леониду их беседу одиннадцатилетней давности
в арестантской палате госпиталя и те последствия, что имел этот разговор.
Закалюк помрачнел, бросил на него сердитый взгляд, вернулся за
массивный письменный стол, жестом указал Олегу на стул в почтительном
отдалении от себя, предупредил, что в кабинете не курят.
Важных посетителей об этом не предупреждают и не беседуют с ними
из-за баррикады из красного дерева - Олегу давали понять, что его не
считают важной персоной.
Леонид, несомненно, подготовился к их встрече и припас нечто такое,
что должно было, если не сразить, то по меньшей мере сбить спесь с
новоиспеченного вице-президента. И Олег не ошибся.
Придвинув к себе добротную папку из тисненой кожи, Закалюк извлек из
нее платежное поручение:
- Мы не забываем о своих долгах и возвращаем их при первой
возможности.
В поручении стоял штамп банка, подтверждающий перечисление на счет
компании "Скиф-Холдинг" тридцати миллионов долларов США за поставленное
Дулибскому филиалу импортное оборудование. Если бы не разговор с Винницким
и Брыкайло, Олег был бы приятно удивлен такой неожиданностью. Впрочем, и
без этих разговоров, он, верно, задумался бы, чем вызвано такое решение
генерального директора не очень благополучного в финансовом отношении
объединения, которому есть куда в первую очередь расходовать не часто
получаемую валюту. Уже возвращая документ, Олег обратил внимание, что
плательщиком значится тот же Дулибский филиал, который почти год находится
в стадии реконструкции, а стало быть не имеет никаких доходов. Объяснение
могло быть только одно: деньги пропущены через банковский счет филиала
транзитом, с тем, чтобы скрыть истинного плательщика.
- Что тебя смущает? - испытывающе посмотрел на него Леонид.
- Два обстоятельства. За несвоевременную оплату вы должны нам еще
штраф в сумме до двадцати миллионов, абсолютную цифру я уточню.
- Скажи спасибо, что заплатили это. Второе обстоятельство?
- Платеж со счета неработающего филиала.
- А это уж позволь нам решать, с какого счета и кому платить, -
насупился Закалюк. Однако тут же спохватился, изменил тон, добавил, как бы
оправдываясь. - Нормальные расчеты ведутся при нормальном состоянии
экономики. Но когда тебе перекрывают кислород то здесь, то там, поневоле
станешь нарушать любые правила. Экономика слишком серьезная вещь, чтобы
допускать к ней политиков. А сейчас политики только этим и занимаются,
курам на смех, производственникам на беду. Какие еще вопросы?
- Первостепенный вопрос один - перепрофилирование Октябрьского
комплекса.
- На сегодняшний день это нереально.
- Но реальны санкции, что мы предъявим за нарушение вами условий
генерального контракта. По самым скромным подсчетам они втрое превысят
сумму, перечисленную за оборудование.
- Вопрос о санкциях я урегулирую с Шумским.
Это было сказано таким небрежным тоном, что Олег едва сдержался.
- Не урегулируешь, Леонид Максимович! За ваши художества только по
Октябрьскому комплексу мы уплатили иностранным фирмам огромные неустойки и
списывать их на вашу бедность не намерены. Это одно. Теперь другое. Если
вопрос о перепрофилировании комплекса не будет решен, компания расторгнет
договор о поставках комплектующих изделий Головному предприятию.
- Не много ли на себя берешь? - впервые за все годы их знакомства
вспылил Леонид.
- В пределах предоставленных мне полномочий.
Олег передал Закалюку целевую доверенность, выданную Правлением
компании вице-президенту, что предоставляла ему полномочия, Шумский
предусмотрел и это. Леонид ознакомился с доверенностью, но не вернул ее,
положил перед собой.
- Высоко взлетел! - сердито буркнул он.
- Было с кого пример брать, - парировал Олег.
- Сравнил! Двадцать лет я вкалывал, как каторжный, прежде чем стал
генеральным.
- А я тем временем прохлаждался в милиции, Афганистане,
реанимационных отделениях госпиталей. Это хочешь сказать?
- Я не заставлял тебя ехать в Афганистан.
- Меня никто не заставлял. Но ты знаешь, как и почему я там оказался.
Поймал себя на том, что позволил Леониду взвинтить себя, отвлечь от
главного разговора, и сбавил тон.
- Однако полагаю, что сейчас не время перелопачивать прошлое, сводить
старые счеты, даже если таковые остались.
Леонид удивленно, словно впервые увидел его, посмотрел на Олега, а
затем усмехнулся.
- Какие там счеты! Это же надо: завелись, как мальчишки по схеме -
сам дурак. Нашли что вспоминать. Чепуха все это!
Олег был ошеломлен. Неужто Леонид в самом деле считает их былые
отношения нормальными, а те, мягко говоря, недоразумения, что возникали
между ними не раз, не заслуживающими памяти? Впрочем, не исключено, что
это своеобразный маневр, начатый с искусно разыгранной несдержанности, что
должна была вызвать у собеседника ответную реакцию, изменить ход его
мыслей, отвлечь от мелькнувших догадок;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71