Ему вдруг захотелось, чтобы зазвонил входной колокольчик, чтобы
потребовалось открыть приемный люк. А потом взять в руки скальпель.
Не должно здесь быть этого чаепития - в нем есть что-то неправильное,
то, чего в жизни не бывает: жизнь, как бы мы ни надеялись, далека
от содержания эротических юношеских снов.
Колокольчик не зазвонил. А мать Ясна продолжала свои расспросы.
- Вы ведь не женаты, насколько мне известно?
- Не женат.
Репне вдруг показалось, что это не просто праздный интерес. С какой
стати вообще мать Ясна явилась сюда? Что ей от него нужно?
- В вас борются два духа, мой мальчик, дух Семаргла, с его отвращением
к женщинам, и дух Перуна. Отсюда и все сложности. Мне очень жаль,
что вам не удалось обуздать в себе Семаргла. Его дух при исчезнувшем
Таланте - лишь генератор неизбежных бед.
- Зачем вы мне это говорите? - спросил Репня, стиснув персты. - Зачем
вы явились сюда?!
Его любовь к матери Ясне стремительно улетучивалась. Он снова увидел,
что перед ним сидит стареющая женщина, которой почему-то пожелалось
сексуальных приключений со своим бывшим воспитанником. С одним из
бывших... Неужели ей это не надоело? Ведь вся ее жизнь была сплошным
сексуальным приключением. В котором ломались хрупкие жизни ее юных
любовников...
Мать Ясна встала, подошла к нему, по-хозяйски погладила по голове.
Репня, не удержавшись, резким движением оттолкнул ее руку.
- Ну-ну, мой мальчик... Успокойтесь. Вы слишком агрессивны в обращении
с женщиной!
И тут Репня вспомнил, что, когда он лежал на теле этой старухи, у
него не было ни малейшего желания бить ее. Неужели он излечился от
своей болезни? Или это Ясна его излечила?.. Впрочем, ведь она же волшебница.
Он вдруг обнаружил, что впервые подумал о ней просто как об "Ясне".
Без добавочного словечка "мать". Ведь матерью она ни для него,
ни для любого другого из словен не являлась. И пусть секс не лишал
ее, в отличие от всех прочих волшебниц, Таланта, но ведь ребенка родить
она все-таки побоялась! Ему показалось, что она чего-то ждет от своего
бывшего воспитанника, но чего, он не знал, а спросить боялся.
- Значит, вы желаете знать, зачем я захотела с вами встретиться? -
В голосе Ясны зазвучали резкие металлические нотки. - Все очень просто,
мой мальчик, все очень просто... Вам ведь известно, какие задачи возложило
на меня государство. И я должна решать эти задачи... К сожалению,
в последнее время мне стали надоедать пятнадцатилетние ничего не умеющие
юнцы. Вот я и решила воспользоваться помощью опытного, знающего толк
в сексе мужчины. И должна сказать, вы полностью вылечили меня. Я опять
чувствую в себе дух Додолы.
Репня вспыхнул. Ясна снова, как и пятнадцать лет назад, обвела его
вокруг перста. Он-то подумал, что она тоже вспоминает тот памятный
день, а она... Какой же он осел! Как он мог подумать, что эта, с позволения
сказать, женщина может чувствовать хоть что-то, похожее на любовь!
Всю свою жизнь она ломала души неокрепших пацанов, и дальше будет
заниматься тем же, покудова ее тело будет манить юнцов, не познавших
еще более молодых женщин.
В нем с новой силой вспыхнула ненависть. Эта женщина воспользовалась
им, как своего рода массажером. Сама, являясь машиной по естественному
отбору среди начинающих волшебников, она и его сделала машиной. И
ведь решилась же, сучка, на такое! Не стала искать любовника на стороне
- пришла к тому, кто уже был ею однажды сокрушен.
- Я благодарна вам за помощь, мой мальчик! Вы были на высоте. А теперь
мне пора.
Репня стал медленно подниматься из-за стола:
- Ну нет!.. Вы думаете, я позволю вам снова ломать жизнь мальчишек?
Как бы не так! - Он загородил своим телом дверь.
Ясна фыркнула, неторопливо направилась к шкафу, взяла свою шляпку.
Потом смерила Репню с ног до головы презрительным взглядом, подошла
вплотную и прошипела:
- Чем же вы собираетесь помешать мне, вы, бесталанный щенок, способный
лишь на то, чтобы резать мертвечину? Я получила от вас все, что желала.
Прочь с дороги!
Он уложил ее на пол одним ударом, и удар этот был страшен. Однако
она не потеряла сознания, приподнялась на локтях, пытаясь сесть, и
прохрипела:
- Щенок бесталанный...
На этот раз он ударил Ясну в челюсть ногой, вогнав все остальные слова,
которыми она хотела его одарить, ей обратно в глотку.
Остальное проходило как бы за пределами его сознания. Он рычал, но
ему казалось, что рычит совсем не он, а кто-то другой, и не здесь,
а далеко-далеко. Он наносил по трепыхающемуся на полу телу удар за
ударом, но ему виделось, что эти удары наносят все несостоявшиеся
волшебники, и это в них во всех живет неотвязная мысль: "Убью
стерву!" Как ни странно, но судорожные движения забиваемой насмерть
женщины не были защитой. Она даже не пыталась прикрыть руками голову.
Она лежала на спине и неотрывно смотрела на своего мучителя, даже
не зажмуриваясь, когда на нее обрушивался очередной удар. Потом ее
губы сделали попытку произнести какую-то фразу, и, наверное, произнесли,
но избивающая ее банда так и не расслышала какую, а повторить Ясна
не успела - очередной удар сотни ног пришелся стерве в висок и стал
смертельным.
Стихло рычание многочисленных глоток. Наступила звенящая тишина, и
Репня с удивлением обнаружил, что он тут один. Он да лежащее на полу
тело. Лицо Ясны превратилось в сплошной синячище, и из этого месива
выглядывали остановившиеся глаза, в которых навсегда застыло странное
ощущение - словно перед смертью ее посетило озарение, и она поняла,
что это расплата за содеянное.
Репня помотал головой. Его вдруг заколотила мелкая дрожь - он наконец
осознал, что такое натворил.
И если бы сейчас раздался звук колокольчика, Репня бы тоже расценил
его, как расплату за содеянное. И пошел бы открывать дверь, и равнодушно
выслушал бы ахи и охи, и не подумал бы сопротивляться, когда за ним
явились стражники.
Но Мокоши было угодно, чтобы колокольчик не зазвонил.
Репня помаленьку пришел в себя. В кабинете по-прежнему висела звенящая
тишина. За стеной в прозекторской лежали мертвые тела. Перед ним тоже
лежало мертвое тело. Мертвецы в морге - это нормально, скорее лишним
был тут он, живой. Но мертвые не должны лежать в кабинете, здесь люди
отдыхают, заполняют документы, пьют чай и занимаются любовью. Иногда.
Репня снова взглянул в лицо убитой им женщины. Это оказалось непростым
делом, и он удивился: уж ему-то вздрагивать от такой картины!..
Все было прекрасно. Пожалуй, даже хорошо знакомые с Ясной люди не
опознали бы сейчас лежащий перед ним труп. И аура наверняка уже погасла.
Значит, так тому и быть! Вот токмо содержимое ее сумочки... Он оглянулся.
Впрочем, нет, сумочки с нею не было, это он помнит точно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86