Вот я и подумал
теперь: "Куплю пару пачек и поставлю в бар, не распечатывая".
Очередь в табачный ларек растянулась метров на пятьдесят,
но шла довольно ходко, да и стоять в ней было веселее, чем за
помидорами: небритый мужичок партизанской наружности в насквозь
промокшей под дождем кроликовой ушанке потешал жаждущих
курильщиков тем, что материл почем зря "радикалов-мудикалов",
которые "коммунистов из советов вып...или, а табачку от этого
не прибавилось". Один солидный мужчина с сигареткой во рту
попытался возразить, что "это коммунистический саботаж, а
мужичок в ответ: "Дай закурить!" У солидного мужчины сразу
отпала охота спорить, но хоть он целую сигарету и не дал, а
докурить оставил на три затяжки. Кончилось, однако, все тем,
что сигареты в ларьке через пять минут кончились. Мужичок тут
же призвал возмущенную очередь лечь на трамвайные рельсы, чтобы
"дать просраться радикалам", но его никто не поддержал - кому
охота лежать под дождем на холодных мокрых рельсах, - а тот
самый солидный мужчина, что оставил докурить, даже обозвал в
сердцах мужичка "большевицким провокатором". Но делать было
нечего: на нет и суда нет, - и очередь, пороптав на
перестройку, самораспустилась.
К лотку с помидорами я подбежал в ту самую секунду, когда
бабуля в коричневой куртке с капюшоном открыла волосатый рот,
чтобы сказать продавщице, сколько помидоров ей нужно.
- Мне три кило, - опередил я бабулю, подскочив к грязному
столу, заменявшему прилавок.
- А рожа не треснет?! - закричал кто-то из конца очереди. =
Ты откуда такой шустрый взялся?
- Я стоял, спросите вот у бабушки, - парировал я, обращаясь
сразу ко всей очереди.
- Не стоял ты, зачем врать-то, - невозмутимо ответила
бабуля. - Дочка, взвесь мне килограммчик покраснее и покрепче,
- повернулась она к продавщице.
- Как это не стоял?! - заорал я, взбесившись от такой
наглости. - Вы же за мной занимали!
- Занимать - занимала, а стоять - не стоял. Если все на час
уходить будут, то от очереди ничего не останется, =
наставительно ответствовала бабуля. - Иди, сынок, в конец
очереди, постой чуток и отоварься по-честному.
- Спасибо, бабуля, - ответил я ей, сплевывая на
разукрашенный мазутными разводами тротуар.
Делать было нечего: не солоно хлебавши я отправился домой.
* * *
- Принес? - спросила Алена, едва открыв дверь.
- Ты что, не видишь? - огрызнулся я.
- Не вижу!
- Значит, не принес.
- Расстроился, да?
- С чего ты взяла?
- Я же вижу...
- То вижу, то не вижу!
- Ладно, не расстраивайся, хочешь, развеселю?
- Мне и так весело, - зло усмехнулся я.
- Вчера в школе в туалете случайно подслушала, как одна
девочка другой загадку загадывала: висит-болтается, на "з"
начинается... Отгадай!
- Залупа, что ли? - угрюмо пожал я плечами.
- Я тоже сначала так подумала, - рассмеялась Алена, - а
оказалось, помидор.
- А почему на "з"? - заинтересовался я.
- Да потому что зеленый, бестолочь! Возвращай деньги, мой
руки и садись к столу.
Я полез в карман за неистраченными деньгами и выудил оттуда
вместе с помятой десятирублевкой два листка с великими
астрологическими предначертаниями... Мессия, которому не дали
помидоров - курам на смех!
- Что это у тебя в руке? - спросила Алена без особого
интереса.
- Да так... мусор всякий, все выбросить забываю.
Я зашел в туалет, чтобы разорвать листки и бросить их в
унитаз... но не разорвал и не бросил, потому что в последний
момент заметил одну интересную деталь: гороскоп был отпечатан
на компьютере, а пояснения к нему - на пишущей машинке. Даже
бумага была разная: один лист - тонкий и с желтоватым оттенком,
а второй - плотный и крахмально-белый. И тут до меня дошло:
гороскоп-то, может, и настоящий, но вот его расшифровка... Ну и
Ольга! Решила сделать из меня мессию, только зачем? Просто для
смеха или еще с какой-то целью? А я-то чуть было не поверил,
вот остолоп! Сегодня же вечером разоблачу ее... Нет, сначала
надо выведать, зачем она это сделала, а то сама вряд ли
признается. Сделаю вид, что поверил, и посмотрю, как она себя
поведет. Зачем ей это понадобилось?!
Заинтригованный ольгиной проделкой, я спрятал листки
обратно в карман, вымыл руки и проследовал на кухню, где меня
уже дожидались жена и теща.
- А с помидорами было бы вкуснее, - как бы про себя
заметила теща, уминая за обе щеки салат.
- А с мухоморчиками не желаете? - не сдержался я.
- Серж! - укоризненно посмотрела на меня Алена. - Слышали
новость? - попыталась она разрядить атмосферу. - Ходят слухи,
что к городу подошла десантная дивизия в полном боевом
снаряжении. Говорят, что военные хотят запугать радикалов,
которые обсуждают в советах вопрос об объявлении Угловского
района зоной, свободной от ядерного оружия.
- А что радикалы? - заинтересовался я.
- Радикалы подняли шум, и по распоряжению из Москвы эта
дивизия брошена на уборку картофеля, но оружие сдавать на
склады она не торопится.
- Интересно знать, что говорит по этому поводу "Вечерний
коммунист"? - покосился я на тещу.
- Обычные учения, - невозмутимо пожала она плечами.
- И кто кого учит? - не отставал я.
- Все, я сыта, - не удостоив меня ответом, теща поднялась
из-за стола и ретировалась в свою комнату.
- Серж, я же просила тебя, - обиженно надула щеки Алена. =
Я же просила тебя не спорить с мамой о политике.
- Во-первых, я не спорил, а только задал вопрос, - как
можно спокойнее ответил я, аккуратно складывая на тарелку вилку
и нож, - а, во-вторых, ты сама начала этот разговор.
- Конечно, во всем всегда виновата я, я одна и больше
никто, - плаксиво констатировала она.
- Десантная дивизия в город еще не вошла, а бои местного
значения уже начались, - вздохнул я. - Как мне надоели эти
споры ни о чем...
- Конечно, я для тебя - ничто! - по-детски захныкала Алена.
- Я не тебя имел в виду, - закричал я, не сдержавшись.
- Ты меня никогда не имеешь в виду!!! - зарыдала она.
- Дурдом какой-то! - я встал из-за стола и, одевшись, вышел
из дома.
* * *
Дождь все шел и шел... а мне идти было некуда, потому что
Ольга меня так рано не ждала. Бесцельно побродив под дождем с
четверть часа, я уже начал подумывать над тем, что неплохо было
бы вернуться в сухую и теплую квартиру и как ни в чем ни бывало
усесться в мягком кресле перед экраном телевизора, но в эту
самую минуту проезжавшая мимо машина обдала меня веером брызг
из лужи, а когда я открыл рот, чтобы громогласно объявить о
своих чувствах к водителю и его матери, из окна злосчастного
автомобиля высунулся мужчина с мегафоном и прокричал в свой
"матюгальник":
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44