– Не все мы были рождены для хорошей жизни, Лью. Когда в следующем месяце выйдет моя книга, ты вместе со всеми остальными сможешь прочитать, как я преодолевала препятствия в начале пути и своим трудом пробилась наверх. – Вздохнув, она отпустила парикмахершу. – Прекрасно, дорогая, ступай. Во-первых, Лью, хочу сказать, что мне не нравится, когда ты споришь со мной в присутствии персонала.
– Анджела, я не…
– И, во-вторых, – перебила она все так же холодно-вежливо, – не стоит переживать. Я не собираюсь допускать никаких ошибок или создавать у мягкосердечной публики неблагоприятное впечатление о себе самой. Я лично стану спонсором этой семьи, которая выступит на шоу, и Дэн уже позаботился, чтобы эта новость просочилась в аудиторию. Вначале я из скромности воздержусь от комментариев, а потом неохотно соглашусь, что нашла работу для обоих родителей, плюс шестимесячная квартплата и пособие на еду и одежду. А теперь… – вставая, Анджела в последний раз поправила прическу, – я хочу посмотреть на них до начала передачи.
– Они в зеленой гостиной, – пробормотал Лью. – Я решил пока что не сводить их вместе с Вокером.
– Прекрасно. – Она проскользнула мимо него в коридор. Сама благосклонность и доброжелательность, тепло поздоровалась с семьей из четырех человек, которые сидели на диване перед телевизором, нервно прижавшись друг к другу. Отмахнувшись от благодарностей, сунула им в руки печенье и чашки, погладила младшего мальчика по голове и пощекотала старшего под подбородком.
Но ее улыбка исчезла бесследно, как только она повернула обратно, в гримерную.
– Они совершенно не похожи на людей, которые уже шесть недель живут на улице! Почему у них такая опрятная одежда? Почему они такие чистые?
– Я… Они знали, что их покажут по национальному телевидению, Анджела. Поэтому оделись во все самое лучшее. У них тоже есть гордость.
– Ну, тогда пойди и испачкай их! – бросила Анджела, как отрезала. Она чувствовала приближение мигрени, словно груженый состав мчался к ней на всех парах, и страстно хотела принять таблетки. – Я хочу, чтобы они выглядели бедняками, а не средним классом, которым просто временно не везет!
– Но они и есть средний класс, – начал было Лью. Она застыла, повернулась, пронзив его ледяным, как у куклы, взглядом.
– Мне плевать, даже если у них всех есть эти чертовы степени бакалавров из Гарварда! Ты меня понимаешь? Телевидение передает картинку. Возможно, ты об этом забыл. Я хочу, чтобы они выглядели так, словно мы только что подобрали их прямо на улице. Посыпь детей какой-нибудь грязью. И чтобы их одежда стала дырявой!
– Анджела, мы не можем этого сделать. Это не театр. Это переходит границу…
– Не говори мне, чего ты не можешь! – Она резко ткнула розовым ноготком ему в грудь. – Я говорю тебе, что надо сделать! Это мое шоу, не забывай. Теперь убирайся и делай что-нибудь, чтобы отработать свою зарплату! – Анджела вытолкнула его из комнаты и захлопнула за ним дверь.
Приступ паники чуть не охватил ее еще в коридоре. По коже бегали мурашки; вся дрожа, Анджела прислонилась к двери. Скоро ей придется выйти отсюда. Выйти и пойти прямо в студию, к зрителям. Они будут выжидать, пока она сделает неверное движение, скажет не правильную реплику. И если она допустит хотя бы одну ошибку, они бросятся на нее, словно стая диких собак.
И она все потеряет. Все.
Переступая ватными ногами, Анджела бросилась через комнату. Дрожащими руками налила себе шампанского. Это поможет, знала она. После многих лет отрицания вдруг оказалось, что всего один бокал перед шоу мог прогнать прочь эту холодную, липкую дрожь. Второй успокаивал грызущие ее страхи.
Жадными глотками Анджела осушила бокал, затем налила второй уже более твердой рукой. «Третий бокал не помешает, – заверила она себя. – Только сгладит острые углы. Интересно, где я слышала это раньше?» – подумала Анджела, поднося хрусталь к губам.
Ее мать. О Господи, ее мать!
Только сгладишь острые углы, Анджи. Несколько глотков джина сразу же сгладят их все, малышка.
В ужасе она уронила полный бокал, расплескивая пенящееся вино по ковру. Шампанское разлилось, словно кровь, а Анджела, дрожа, отвернулась.
Нет, ей этого не надо. Она не такая, как ее мать. Она – Анджела Перкинс. И – самая лучшая.
«Не будет никаких ошибок», – пообещала она себе, поворачиваясь к зеркалу. Собственное отражение, холеное и элегантное, успокоило Анджелу. Она сейчас выйдет к зрителям и сделает все как надо. И опять эти дикие псы будут слушаться ее, как домашние болонки. Она приручит их и заставит себя полюбить!
– Доволен, Лью? – Все еще сопровождаемая эхом аплодисментов, Анджела упала в кресло за своим столом. – Я же говорила тебе, что все получится!
– Ты была великолепна, Анджела, – сказал он, потому что она ждала именно такой реакции.
– Нет, она была не правдоподобно хороша. – Дэн присел на угол стола и наклонился вперед, чтобы поцеловать Анджелу. – Посадить малыша к себе на колени – это было гениально.
– Я люблю детей, – соврала Анджела. – А этот, кажется, сообразительный парнишка. Мы еще посмотрим, как он будет успевать в школе. Теперь… – она откинулась назад, вытряхивая бездомную семью из своих мыслей так же небрежно, как стряхнула бы с ног домашние тапочки, – перейдем к делу. Кого она собирается пригласить в следующем месяце?
Лью покорно передал Анджеле список. Ему не надо было объяснять, что речь шла о Дине.
– Те, где против имени стоит звездочка, уже приглашены.
– Ого, да она начала охотиться за крупной рыбкой, – рассуждала Анджела. – Кино, мода. Все так же держится подальше от политики.
– Дерьмо всегда плавает на поверхности, – поддакнул Дэн, зная, что это замечание ей понравится.
– Дерьмо или нет, но нам не по душе, когда ей везет. Она и так уже собрала слишком много прессы. С этим чертовым Джеми Томасом. – Ее губы сжались в узкую гримаску отвращения, когда Анджела вспомнила, что мерзавец теперь разгуливает по Риму.
– У нас есть еще информация на него, – напомнил Дэн. – Можно легко сделать так, чтобы его проблемы с наркотиками просочились в прессу.
– Это нам ничего не даст, а публика будет еще больше сочувствовать Дине. Черт с ним. – Она еще раз пробежала глазами список. – Давайте посмотрим, кого мы здесь знаем настолько хорошо, чтобы убедить их отказаться от Дининого приглашения. – Подняв голову, она равнодушно улыбнулась Лью. – Можешь идти. Ты мне больше не нужен.
Когда Лью тихо закрыл за собой дверь, Дэн подал Анджеле зажженную сигарету.
– Ну у него и рожа!.. Он быстро стареет.
– Но от него тоже есть польза. – Она довольно постучала наманикюренным ноготком по списку. – Ужасно удобно узнавать, кого собирается пригласить наша малышка Ди, чуть ли не раньше ее самой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
– Анджела, я не…
– И, во-вторых, – перебила она все так же холодно-вежливо, – не стоит переживать. Я не собираюсь допускать никаких ошибок или создавать у мягкосердечной публики неблагоприятное впечатление о себе самой. Я лично стану спонсором этой семьи, которая выступит на шоу, и Дэн уже позаботился, чтобы эта новость просочилась в аудиторию. Вначале я из скромности воздержусь от комментариев, а потом неохотно соглашусь, что нашла работу для обоих родителей, плюс шестимесячная квартплата и пособие на еду и одежду. А теперь… – вставая, Анджела в последний раз поправила прическу, – я хочу посмотреть на них до начала передачи.
– Они в зеленой гостиной, – пробормотал Лью. – Я решил пока что не сводить их вместе с Вокером.
– Прекрасно. – Она проскользнула мимо него в коридор. Сама благосклонность и доброжелательность, тепло поздоровалась с семьей из четырех человек, которые сидели на диване перед телевизором, нервно прижавшись друг к другу. Отмахнувшись от благодарностей, сунула им в руки печенье и чашки, погладила младшего мальчика по голове и пощекотала старшего под подбородком.
Но ее улыбка исчезла бесследно, как только она повернула обратно, в гримерную.
– Они совершенно не похожи на людей, которые уже шесть недель живут на улице! Почему у них такая опрятная одежда? Почему они такие чистые?
– Я… Они знали, что их покажут по национальному телевидению, Анджела. Поэтому оделись во все самое лучшее. У них тоже есть гордость.
– Ну, тогда пойди и испачкай их! – бросила Анджела, как отрезала. Она чувствовала приближение мигрени, словно груженый состав мчался к ней на всех парах, и страстно хотела принять таблетки. – Я хочу, чтобы они выглядели бедняками, а не средним классом, которым просто временно не везет!
– Но они и есть средний класс, – начал было Лью. Она застыла, повернулась, пронзив его ледяным, как у куклы, взглядом.
– Мне плевать, даже если у них всех есть эти чертовы степени бакалавров из Гарварда! Ты меня понимаешь? Телевидение передает картинку. Возможно, ты об этом забыл. Я хочу, чтобы они выглядели так, словно мы только что подобрали их прямо на улице. Посыпь детей какой-нибудь грязью. И чтобы их одежда стала дырявой!
– Анджела, мы не можем этого сделать. Это не театр. Это переходит границу…
– Не говори мне, чего ты не можешь! – Она резко ткнула розовым ноготком ему в грудь. – Я говорю тебе, что надо сделать! Это мое шоу, не забывай. Теперь убирайся и делай что-нибудь, чтобы отработать свою зарплату! – Анджела вытолкнула его из комнаты и захлопнула за ним дверь.
Приступ паники чуть не охватил ее еще в коридоре. По коже бегали мурашки; вся дрожа, Анджела прислонилась к двери. Скоро ей придется выйти отсюда. Выйти и пойти прямо в студию, к зрителям. Они будут выжидать, пока она сделает неверное движение, скажет не правильную реплику. И если она допустит хотя бы одну ошибку, они бросятся на нее, словно стая диких собак.
И она все потеряет. Все.
Переступая ватными ногами, Анджела бросилась через комнату. Дрожащими руками налила себе шампанского. Это поможет, знала она. После многих лет отрицания вдруг оказалось, что всего один бокал перед шоу мог прогнать прочь эту холодную, липкую дрожь. Второй успокаивал грызущие ее страхи.
Жадными глотками Анджела осушила бокал, затем налила второй уже более твердой рукой. «Третий бокал не помешает, – заверила она себя. – Только сгладит острые углы. Интересно, где я слышала это раньше?» – подумала Анджела, поднося хрусталь к губам.
Ее мать. О Господи, ее мать!
Только сгладишь острые углы, Анджи. Несколько глотков джина сразу же сгладят их все, малышка.
В ужасе она уронила полный бокал, расплескивая пенящееся вино по ковру. Шампанское разлилось, словно кровь, а Анджела, дрожа, отвернулась.
Нет, ей этого не надо. Она не такая, как ее мать. Она – Анджела Перкинс. И – самая лучшая.
«Не будет никаких ошибок», – пообещала она себе, поворачиваясь к зеркалу. Собственное отражение, холеное и элегантное, успокоило Анджелу. Она сейчас выйдет к зрителям и сделает все как надо. И опять эти дикие псы будут слушаться ее, как домашние болонки. Она приручит их и заставит себя полюбить!
– Доволен, Лью? – Все еще сопровождаемая эхом аплодисментов, Анджела упала в кресло за своим столом. – Я же говорила тебе, что все получится!
– Ты была великолепна, Анджела, – сказал он, потому что она ждала именно такой реакции.
– Нет, она была не правдоподобно хороша. – Дэн присел на угол стола и наклонился вперед, чтобы поцеловать Анджелу. – Посадить малыша к себе на колени – это было гениально.
– Я люблю детей, – соврала Анджела. – А этот, кажется, сообразительный парнишка. Мы еще посмотрим, как он будет успевать в школе. Теперь… – она откинулась назад, вытряхивая бездомную семью из своих мыслей так же небрежно, как стряхнула бы с ног домашние тапочки, – перейдем к делу. Кого она собирается пригласить в следующем месяце?
Лью покорно передал Анджеле список. Ему не надо было объяснять, что речь шла о Дине.
– Те, где против имени стоит звездочка, уже приглашены.
– Ого, да она начала охотиться за крупной рыбкой, – рассуждала Анджела. – Кино, мода. Все так же держится подальше от политики.
– Дерьмо всегда плавает на поверхности, – поддакнул Дэн, зная, что это замечание ей понравится.
– Дерьмо или нет, но нам не по душе, когда ей везет. Она и так уже собрала слишком много прессы. С этим чертовым Джеми Томасом. – Ее губы сжались в узкую гримаску отвращения, когда Анджела вспомнила, что мерзавец теперь разгуливает по Риму.
– У нас есть еще информация на него, – напомнил Дэн. – Можно легко сделать так, чтобы его проблемы с наркотиками просочились в прессу.
– Это нам ничего не даст, а публика будет еще больше сочувствовать Дине. Черт с ним. – Она еще раз пробежала глазами список. – Давайте посмотрим, кого мы здесь знаем настолько хорошо, чтобы убедить их отказаться от Дининого приглашения. – Подняв голову, она равнодушно улыбнулась Лью. – Можешь идти. Ты мне больше не нужен.
Когда Лью тихо закрыл за собой дверь, Дэн подал Анджеле зажженную сигарету.
– Ну у него и рожа!.. Он быстро стареет.
– Но от него тоже есть польза. – Она довольно постучала наманикюренным ноготком по списку. – Ужасно удобно узнавать, кого собирается пригласить наша малышка Ди, чуть ли не раньше ее самой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140