В одних интервью приходится подталкивать, в других – только слушать. В случае с Маршаллом Финн заметил, что чем короче был вопрос, тем длиннее ответ.
– В самом деле?
– С тех пор много воды утекло. И Дина помолвлена с вами. Тем не менее я все-таки предложил бы любую поддержку или помощь той, кого любил, особенно в таких ужасающих обстоятельствах.
– А Анджела Перкинс? – Финн облокотился на спинку стула. Внешне он казался расслабившимся, но на самом деле держался настороже, наблюдая за выражением глаз Маршалла. – Ее вы любили?
– Нет, – коротко ответил тот. – Не любил.
– Но ведь ваши отношения с Диной прервались из-за вашей связи с мисс Перкинс?
– Это была не связь. – Маршалл сжал руки над поверхностью стола. – Это была минутная потеря самоконтроля и здравого смысла. Я достаточно быстро понял, что Анджела подстроила этот инцидент из своих собственных соображений.
– Каких же?
– По моему мнению, чтобы манипулировать Диной и причинить ей страдание. Ей это удалось. – Его улыбка стала тонкой и безрадостной. – Тем не менее Дина не согласилась работать у Анджелы в Нью-Йорке, но разорвала наши с ней отношения. – Вы сожалеете об этом?
– Я сожалею, мистер Райли, что Дина отказалась считать этот инцидент тем, чем он в действительности был. Меньше, чем ничего. Чисто физиологическая реакция на преднамеренно подстроенные стимулы. И речи не было о каких-нибудь чувствах, совершенно нет.
– Некоторые люди более эмоционально относятся к сексу, чем другие. – Финн широко улыбнулся, специально дразня Маршалла. – Дина очень эмоциональна.
– Действительно, – произнес Маршалл и остановился. Но Финн молчал, и раздражение подтолкнуло его говорить дальше. – Не понимаю, каким образом моя несчастливая оплошность может иметь отношение к расследованию?
– Я не говорил, что она имеет, – дружелюбно отозвался Финн. – Но, просто чтобы закрыть этот вопрос, может, вы мне скажете, где вы были в ночь убийства? Между одиннадцатью и двумя часами?
– Я был дома.
– Один?
– Да, один. – Маршалл расслабился, почувствовав себя увереннее. Его взгляд смягчился. – Уверен, вы согласитесь, что если бы я планировал убийство, то мне хватило бы ума обеспечить себе алиби. Тем не менее я поужинал в одиночестве, потом несколько часов работал над делами своих клиентов, потом лег спать.
– Вы с кем-нибудь разговаривали? Вам кто-нибудь звонил?
– На звонки должна отвечать моя секретарша. Я не люблю, когда меня прерывают во время работы, исключая чрезвычайные случаи. – Он нахально улыбнулся. – Советуете ли вы обратиться к моему адвокату, мистер Райли?
– Если вы считаете, что он вам понадобится. – Если он лгал, размышлял Финн, то делал это очень хладнокровно. – Когда вы в последний раз видели Анджелу?
Впервые за все время разговора глаза Маршалла вспыхнули от искреннего удовольствия.
– Я, не видел Анджелы с тех пор, как она переехала в Нью-Йорк. Должно быть, уже больше двух лет.
– Общались ли вы с ней после того эпизода?
– Зачем? У нас не было любовной связи, как я уже объяснил.
– С Диной у вас тоже не было любовной связи, – заметил Финн, с удовлетворением наблюдая, как улыбка исчезла с лица Маршалла. – Но вы продолжали искать с ней встречи.
– Примерно с год. Но она не хотела простить меня.
– Но вы посылали ей записки. Звонили по телефону.
– Нет, ничего подобного. Только после того, как услышал о случившемся. Она не ответила на мои звонки, поэтому мне следует признать, что она также не хочет или не нуждается в моей помощи. – Уверенный, что отвечал более чем рассудительно, Маршалл опять похлопал себя по манжетам и встал. – Я уже говорил, что в семь у меня встреча, и мне надо поехать домой переодеться. Должен заметить, что это была интересная беседа. Пожалуйста, не забудьте передать Дине мои наилучшие пожелания.
– Не думаю, что это необходимо. – Финн тоже встал, но пока не собирался уходить. – У меня есть еще один вопрос. Вы можете считать его вопросом репортера психологу.
Губы Маршалла насмешливо дернулись.
– Ну разве я могу отказаться?
– Речь идет о наваждении или навязчивых идеях. – Финн замолчал, и его последнее слово как бы повисло в воздухе. Он ждал, не заметит ли какого-нибудь знака: нервного тика, или Маршалл отведет взгляд, или у него дрогнет голос. – Если внимание мужчины или женщины сконцентрировано на ком-нибудь достаточно долго, например, два-три года, если этот человек мечтает, фантазирует, но не решается заговорить с объектом своей привязанности лицом к лицу и если в своих фантазиях он решит, что его предали, что он должен тогда почувствовать? Любовь? Или ненависть?
– Трудный вопрос, мистер Райли, при недостаточной информации. Могу сказать, что любовь и ненависть замысловато сплетены в одно целое, как гласят поэты. Возобладает ли одно из этих чувств либо другое, в зависимости от обстоятельств, но в любом случае это может оказаться опасно. Наваждения редко бывают конструктивными как для одной, так и для другой стороны. Скажите, вы планируете провести шоу на эту тему?
– Возможно. – Финн направился за своим пальто. – Как неспециалисту, мне интересно, может ли человек, страдающий от подобной навязчивой идеи, скрывать это от окружающих? Вести себя каждый день как ни в чем не бывало, никогда не позволяя маске соскользнуть? – Он смотрел Маршаллу в лицо. – Старик Джон Смит, скосивший полдюжины человек в «Кей-Марте». Соседи считают, что он был спокойным, славным парнем.
– Так случается, не правда ли? Обычный человек достаточно умен, чтобы позволить окружающим увидеть только то, что он хочет. К тому же большинство людей видят только то, что сами хотят видеть в каждом конкретном случае. Если бы человеческая натура была попроще, нам с вами обоим пришлось бы искать другую работу.
– В чем-то вы правы. Спасибо, что уделили мне время.
Пока Финн шел из офиса через приемную к площадке с лифтом, он спрашивал себя, мог ли Маршалл Пайк спокойно выстрелить женщине в лицо и уйти?
Хладнокровия ему было не занимать. В этом Финн был уверен.
Но под внешним лоском скрывалось какое-то заискивание, раздумывал Финн. Это могла быть чисто автоматическая реакция, как безусловный рефлекс. Нет, скорее всего неловкость Маршалла объяснялась тем, что Финн был репортером. Этот человек что-то скрывал, и Финну предстояло разнюхать, что именно. Пожалуй, не мешает забежать в отель и узнать, не видел ли там кто-нибудь Маршалла в день смерти Анджелы.
Маршалл сидел за столом в своем офисе. Он ждал и ждал, пока не услышал тихого гудения лифта. Потом он опять ждал, пока не наступила полная тишина. Тогда Маршалл схватил телефон и набрал номер, вытирая лицо влажной ладонью.
И услышал голос Финна, сообщающий информацию, которую он уже знал: Дины не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140