Ньют был, точно, ничего. А насчет провождения с ним всех своих дней – что ж, он не будет рядом достаточно долго, чтобы начать раздражать.
Радио говорило о тропических лесах в Южной Америке.
Новых.
Начал идти град.
Ледяные пули разрывали листья вокруг Них, когда Адам вел их в карьер.
Пес, скуля, крался следом, зажав хвост между ног.
«Это нечестно, – думал он. – Когда я уже почти привык ловить крыс. Когда я почти разобрался с проклятой германской овчаркой по ту сторону дороги. Теперь Он собирается всему этому положить конец, и я опять вернусь к горящим глазам и погоням за потерянными душами. Где в этом смысл? Они не сопротивляются, и никакого вкуса у них нет…»
Венслидэйл, Брайан и Пеппер думали вовсе не так связно. Они всего лишь чувствовали, что не следовать за Адамом так же невозможно, как летать; попытка сопротивляться силе, ведущей их вперед, приведет к множеству сломанных ног, и им все равно придется ползти следом.
Адам и вовсе не думал. Что-то открылось в его сознании и полыхало.
Он усадил их на коробку.
– Здесь мы будем в безопасности, – бросил он.
– Э, – попытался Венслидэйл, – ты не думаешь, что наши матери и отцы…
– Насчет них не волнуйся, – откликнулся Адам высокомерно. – Я могу новых сделать. И никаких укладываний в постель к полдесятому тогда уж точно не будет. Если не хочешь, можешь вообще в постель не ложиться. Или комнату в порядок приводить, или что-то такое. Просто предоставьте все мне, и все будет здорово. – Он им маниакально улыбнулся. – Ко мне несколько новых друзей скоро придут, – сообщил он доверительно. – Вам они понравятся.
– Но… – начал было Венслидэйл.
– Вы только подумайте о том замечательном, что будет после, – с энтузиазмом прервал его Адам. – Америку сможете наполнить всякими новыми ковбоями, индейцами, полицейскими, гангстерами, героями мультиков, пришельцами из космоса и другими штуками. Разве это не чудесно будет?
Венслидэйл несчастно поглядел на двух других. Они все думали одну мысль, которую ни один из них даже в нормальное время не смог бы сносно произнести. Грубо говоря, она была такова – когда-то были настоящие ковбои и гангстеры, и это было здорово. И всегда будут ковбои и гангстеры понарошку, и это тоже было здорово. Но настоящие ковбои и гангстеры понарошку, которые были живые и неживые и могли быть положены обратно в коробку, когда они тебе надоедали – это, казалось им, было вовсе не здорово. Смысл игр в гангстеров, ковбоев, пришельцев и пиратов был в том, что можно было прекратить ими быть и пойти домой.
– Но прежде всего этого, – добавил Адам, – мы уж им всем покажем…
На площадке росло дерево. Оно не было очень большим, листья у него были желтыми, и свет, который оно получало через возбуждающе драматическое затемненное стекло, был неправильным светом. И оно жило на большем количестве наркотиков, чем олимпийский атлет, и в ветвях висели громкоговорители. Но это было дерево, и если полузакрыть глаза и глядеть на него сквозь искусственный водопад, можно было почти поверить, что смотришь на больное дерево сквозь туман слез.
Джейми Хернез любил под ним есть свой ланч. Начальник наорал бы на него, если бы узнал, но Джейми вырос на ферме, ферма эта была достаточно хороша, и он любил деревья и не хотел переезжать в город, но что он мог сделать? Эта работа не была плохой, а деньги были такими, о каких его отец и не мечтал. Дед его вообще о деньгах не мечтал. До пятнадцати лет он даже и не знал, что такое деньги. Но были времена, когда деревья были нужны, и горько, думал Джейми, что дети его вырастут, думая о деревьях, как о дровах, а внуки его будут думать о них, как об истории.
Но что можно было сделать? Где были деревья, теперь были большие фермы, где были маленькие фермы, теперь были площади, а где были площади, были по прежнему площади, и так жизнь и шла.
Он спрятал свою тележку за газетным киоском, украдкой сел и открыл свою коробку с ланчем.
И вот тогда-то он и услышал шелест, и увидел, как по полу движутся тени. Он огляделся.
Дерево двигалось. Он с интересом за ним наблюдал. Джейми никогда раньше не видел, как дерево растет.
Почва, которая была всего лишь разбросанной кучей каких-то искусственных веток, по-настоящему сдвинулась с места, когда под поверхностью задвигались корни. Джейми увидел, как тонкий белый росток прополз вниз по боку поднятой садовой местности и слепо ткнулся в бетонный пол.
Не зная, почему, никогда так и не узнав, почему, он его легонько пихал ногой, пока он не оказался близко к щели между плитами. Он ее нашел и забрался внутрь.
Ветки, изгибаясь, принимали различные формы.
Джейми услышал визг движения снаружи здания, но он не обратил на него внимания. Кто-то что-то вопил, но кто-то всегда что-то вопил вблизи от Джейми, часто вопил на него.
Ищущий корень, должно быть, нашел под землей почву. Его цвет поменялся, и он стал толще, как шланг для тушения огня, когда включена вода. Искусственный водопад перестал работать; Джейми представил разломанные трубы, заблокированные сосущими корнями.
Теперь он видел, что происходило снаружи. Поверхность улицы поднималась, как море. Между разломов поднимались молодые деревца.
Конечно, рассудил он; у них был солнечный свет. У его дерева его не было. Все, что у него было, это слабый серый свет, идущий из купола четырьмя этажами выше. Мертвый свет.
Но что можно было сделать?
Вот что можно было сделать:
Лифты прекратили работать, так как энергия отключилась, но ведь всего четыре пролета… Джейми аккуратно закрыл свою ланчевую коробку и прошел назад к своей тележке, где он выбрал длиннейшую свою метлу.
Поток людей, вопя, вытекал из здания. Джейми пробирался против течения, как лосось, плывущий вверх по течению.
Белый каркас из балок, про которые, видимо, архитектор думал, что они динамически чего-то там заявляют, держал стеклянный купол. На самом деле это был какой-то пластик, и лишь со всей силы, да с помощью подъемной силы всей длины метлы, смог Джейми, взобравшийся на удобный кусок балки, его сломать. Еще пара взмахов – и он свалился вниз смертельными осколками.
Свет устремился в дыру, осветив пыль на площадке, так что стало казаться, что воздух полон светляков.
Далеко внизу, дерево взорвало стены своей ухоженной бетонной тюрьмы и поднялось вверх, как поезд-экспресс. Джейми никогда не осознавал, что деревья издают звук, вырастая, и никто этого не осознавал, потому что звук издается тысячи лет на частоте, двадцать четыре часа, от пика до пика волны.
Ускорьте его, и получите издаваемый деревом звук «вруууум».
Джейми наблюдал, как оно к нему приближается, как зеленое грибовидное облако. Пар вздымался из-под его корней.
Балки никак такого выдержать не могли. Остаток купола взмыл вверх, как пинг-понговый шарик на водяных брызгах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Радио говорило о тропических лесах в Южной Америке.
Новых.
Начал идти град.
Ледяные пули разрывали листья вокруг Них, когда Адам вел их в карьер.
Пес, скуля, крался следом, зажав хвост между ног.
«Это нечестно, – думал он. – Когда я уже почти привык ловить крыс. Когда я почти разобрался с проклятой германской овчаркой по ту сторону дороги. Теперь Он собирается всему этому положить конец, и я опять вернусь к горящим глазам и погоням за потерянными душами. Где в этом смысл? Они не сопротивляются, и никакого вкуса у них нет…»
Венслидэйл, Брайан и Пеппер думали вовсе не так связно. Они всего лишь чувствовали, что не следовать за Адамом так же невозможно, как летать; попытка сопротивляться силе, ведущей их вперед, приведет к множеству сломанных ног, и им все равно придется ползти следом.
Адам и вовсе не думал. Что-то открылось в его сознании и полыхало.
Он усадил их на коробку.
– Здесь мы будем в безопасности, – бросил он.
– Э, – попытался Венслидэйл, – ты не думаешь, что наши матери и отцы…
– Насчет них не волнуйся, – откликнулся Адам высокомерно. – Я могу новых сделать. И никаких укладываний в постель к полдесятому тогда уж точно не будет. Если не хочешь, можешь вообще в постель не ложиться. Или комнату в порядок приводить, или что-то такое. Просто предоставьте все мне, и все будет здорово. – Он им маниакально улыбнулся. – Ко мне несколько новых друзей скоро придут, – сообщил он доверительно. – Вам они понравятся.
– Но… – начал было Венслидэйл.
– Вы только подумайте о том замечательном, что будет после, – с энтузиазмом прервал его Адам. – Америку сможете наполнить всякими новыми ковбоями, индейцами, полицейскими, гангстерами, героями мультиков, пришельцами из космоса и другими штуками. Разве это не чудесно будет?
Венслидэйл несчастно поглядел на двух других. Они все думали одну мысль, которую ни один из них даже в нормальное время не смог бы сносно произнести. Грубо говоря, она была такова – когда-то были настоящие ковбои и гангстеры, и это было здорово. И всегда будут ковбои и гангстеры понарошку, и это тоже было здорово. Но настоящие ковбои и гангстеры понарошку, которые были живые и неживые и могли быть положены обратно в коробку, когда они тебе надоедали – это, казалось им, было вовсе не здорово. Смысл игр в гангстеров, ковбоев, пришельцев и пиратов был в том, что можно было прекратить ими быть и пойти домой.
– Но прежде всего этого, – добавил Адам, – мы уж им всем покажем…
На площадке росло дерево. Оно не было очень большим, листья у него были желтыми, и свет, который оно получало через возбуждающе драматическое затемненное стекло, был неправильным светом. И оно жило на большем количестве наркотиков, чем олимпийский атлет, и в ветвях висели громкоговорители. Но это было дерево, и если полузакрыть глаза и глядеть на него сквозь искусственный водопад, можно было почти поверить, что смотришь на больное дерево сквозь туман слез.
Джейми Хернез любил под ним есть свой ланч. Начальник наорал бы на него, если бы узнал, но Джейми вырос на ферме, ферма эта была достаточно хороша, и он любил деревья и не хотел переезжать в город, но что он мог сделать? Эта работа не была плохой, а деньги были такими, о каких его отец и не мечтал. Дед его вообще о деньгах не мечтал. До пятнадцати лет он даже и не знал, что такое деньги. Но были времена, когда деревья были нужны, и горько, думал Джейми, что дети его вырастут, думая о деревьях, как о дровах, а внуки его будут думать о них, как об истории.
Но что можно было сделать? Где были деревья, теперь были большие фермы, где были маленькие фермы, теперь были площади, а где были площади, были по прежнему площади, и так жизнь и шла.
Он спрятал свою тележку за газетным киоском, украдкой сел и открыл свою коробку с ланчем.
И вот тогда-то он и услышал шелест, и увидел, как по полу движутся тени. Он огляделся.
Дерево двигалось. Он с интересом за ним наблюдал. Джейми никогда раньше не видел, как дерево растет.
Почва, которая была всего лишь разбросанной кучей каких-то искусственных веток, по-настоящему сдвинулась с места, когда под поверхностью задвигались корни. Джейми увидел, как тонкий белый росток прополз вниз по боку поднятой садовой местности и слепо ткнулся в бетонный пол.
Не зная, почему, никогда так и не узнав, почему, он его легонько пихал ногой, пока он не оказался близко к щели между плитами. Он ее нашел и забрался внутрь.
Ветки, изгибаясь, принимали различные формы.
Джейми услышал визг движения снаружи здания, но он не обратил на него внимания. Кто-то что-то вопил, но кто-то всегда что-то вопил вблизи от Джейми, часто вопил на него.
Ищущий корень, должно быть, нашел под землей почву. Его цвет поменялся, и он стал толще, как шланг для тушения огня, когда включена вода. Искусственный водопад перестал работать; Джейми представил разломанные трубы, заблокированные сосущими корнями.
Теперь он видел, что происходило снаружи. Поверхность улицы поднималась, как море. Между разломов поднимались молодые деревца.
Конечно, рассудил он; у них был солнечный свет. У его дерева его не было. Все, что у него было, это слабый серый свет, идущий из купола четырьмя этажами выше. Мертвый свет.
Но что можно было сделать?
Вот что можно было сделать:
Лифты прекратили работать, так как энергия отключилась, но ведь всего четыре пролета… Джейми аккуратно закрыл свою ланчевую коробку и прошел назад к своей тележке, где он выбрал длиннейшую свою метлу.
Поток людей, вопя, вытекал из здания. Джейми пробирался против течения, как лосось, плывущий вверх по течению.
Белый каркас из балок, про которые, видимо, архитектор думал, что они динамически чего-то там заявляют, держал стеклянный купол. На самом деле это был какой-то пластик, и лишь со всей силы, да с помощью подъемной силы всей длины метлы, смог Джейми, взобравшийся на удобный кусок балки, его сломать. Еще пара взмахов – и он свалился вниз смертельными осколками.
Свет устремился в дыру, осветив пыль на площадке, так что стало казаться, что воздух полон светляков.
Далеко внизу, дерево взорвало стены своей ухоженной бетонной тюрьмы и поднялось вверх, как поезд-экспресс. Джейми никогда не осознавал, что деревья издают звук, вырастая, и никто этого не осознавал, потому что звук издается тысячи лет на частоте, двадцать четыре часа, от пика до пика волны.
Ускорьте его, и получите издаваемый деревом звук «вруууум».
Джейми наблюдал, как оно к нему приближается, как зеленое грибовидное облако. Пар вздымался из-под его корней.
Балки никак такого выдержать не могли. Остаток купола взмыл вверх, как пинг-понговый шарик на водяных брызгах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90