Водка есть водка.
Над обрывом старик остановился и повернул голову. То ли голос услышал, то ли просто так человека учуял. Мгновение он рассматривал Андрея сверху, словно редкое насекомое. Потом губы его зашевелились. Совершенно беззвучно. Только воздух потрескивал, как перед грозой.
Заметив, что Андрей его не понимает, привидение явно огорчилось.
— Простите, вы и вправду есть? — спросил Андрей.
Привидение бесшумно кивнуло. Помедлило, глянуло грустно и двинулось дальше. Гигантская ступня шагнула за обрыв, повисла в воздухе. Вторая нога последовала за первой. Андрею сначала показалось, что старик встал на крону березы, росшей ниже вершины.
Но это было не так. Призрак шел по воздуху и взбирался все выше по какой-то невидимой наклонной плоскости. Хочешь верь глазам, хочешь — нет.
С другого края стрельбища вдруг простучала очередь. Видимо, нервы сдали у солдатика. Трассирующие пули впились в огромную спину и исчезли в ней, куда-то канули. Послышался стон. Призрак заколебался, очертания его стали расплывчатыми. Еще минута, и странную фигуру развеял ветер.
Андрей продолжал сидеть на пеньке еще долго. Луна зашла. Рустам успел выспаться. Он несколько раз сигналил, включал и выключал фары. Наконец притопал сам.
— Эй, ты живой?
— Живой.
— Видел?
— Видел.
— То-то, материалист. Смотри-ка, даже не поседел. Что, понравилось?
— Ага. Очень.
— Серьезно?
— А вот этого не знаю.
— Тогда давай сматываться. А то вояки пришибить могут. У них еще неделю жидкий стул будет.
Они спустились к машине, забрались в кабину.
— И часто он появляется? — спросил Андрей.
— Да почти каждый год. Обязательно в сентябре, ночью. Когда погода такая.
— Какая?
— Ну, такая. Переменная.
— И что же это?
— Вот сам и отвечай. Кто из нас ученый?
— М-да.
— А я думал, ты сдрейфишь, — сказал Рустам.
— Правильно думал. Сначала ничего было, а как трезветь начал, к пеньку так и примерз.
— Э! Это ничего, это еще нормально. Бывало, по первому разу мужики и мочились.
Рустам пошарился в бардачке, вытащил бутылку с пробкой из свернутой газеты.
— На, хлебни. Видок у тебя до сих пор обалделый.
— Я уж нахлебался сегодня.
— Хлебни-хлебни. Сейчас поедем котов гонять.
— Каких котов?
— Осенних. Ну, донжуанов наших.
Грузовик с ревом вылетел из переулка и резко затормозил. Андрей стукнулся лбом о стекло.
— Эй, что такое?
— Не видишь?
Андрей посмотрел вперед. Перед капотом стояла корова. Рустам выругался.
— Опять на этом самом месте! Заберет ее кто-нибудь в конце-то концов?!
Он со скрежетом включил передачу. Корова замычала.
— Не дави, — сказал Андрей. — У индусов это священное животное.
— Священное? У них что, голода не бывало?
— Бывало, еще как. По-моему, до сих пор голодают.
— Странные люди, — сказал Рустам. — Дикари.
Андрей усмехнулся:
— У вас ведь тоже…
— Что?
— Да свиньи по улицам не бродят.
Рустам расхохотался:
— Э! Так то — по улицам. А ты по дворам пройди.
Потом вдруг разозлился:
— И вообще… смотря какие свиньи.
Он объехал корову, затем резко крутанул баранку и затормозил у открытых ворот.
Двор залил свет фар. Андрей увидел Лехиных прихлебателей. Моргая и прикрываясь руками, они воровато жались к крылечку. Дверь уже успели вышибить, джентльмены.
— Ну вот, — процедил Рустам. — Эти животные не священные.
Он ткнул кулаком в баранку. Потом, не отрывая руки от клаксона, газанул. Мотор взревел. Грузовик въехал во двор и пополз прямо к крыльцу.
Выглядел он, наверное, впечатляюще. Золотая кызыл-майская молодежь шарахнулась. Андрей открыл дверцу. Стоя на подножке, выложил все, что хотел. Все, что подходило к ситуации.
С другой стороны из кабины вылез угрюмый Рустам. В руке он держал монтировку. И это оказалось особо убедительным.
Увидев инструмент, донжуаны брызнули к заборам. Главарь с ближними подручными ушел огородами. Чтобы не терять авторитета. Одного, который туго соображал, Рустам успел огреть по спине. Тот упал на четвереньки и быстро уполз за угол. Цепляясь за дверцу, Рустам влез в кабину. Поднял сиденье и бросил под него монтировку.
— Хорошее было выступление, Андрюха, — сказал он. — Последний раз эдакое в стройбате слышал.
— Андрей Васильевич, — сказала на следующий день Эрика. — Никогда не думала, что вы так умеете ругаться.
— Спасибо на добром слове.
— Только не жарьте, тетя Катя. Этих щук нужно долго варить.
— Почему?
— В здешней рыбе описторхоз водится.
— Это еще что?
— Да двуустка. Дрянь такая, в печень залезает.
— Тьфу ты. Прямо в печень?
— Не сразу… в конечном счете.
— Надо же! А мы и не знали.
— Ну вот… теперь знаете.
— Уф! Сразу легче стало, — сказал Мишка.
Оценить его юмор Андрей не смог. Сил не было. С трудом передвигая ноги, он добрел до своей кровати. Железной, с панцирной сеткой, но экипированной замечательно. Гора подушек возвышалась на ней спасительным маяком.
Кое-как раздевшись, рухнул. Перед глазами плыли разноцветные круги, в ушах звенело, в голове гудело.
— Нарыбачился, — с сочувствием сказал Мишка. — Мать, не буди ты его завтра.
— Ладно, пусть поспит. Я тут рассолу оставлю.
Но слишком-то поспать не пришлось. Чуть свет явился Рустам и принялся тормошить.
— Ох, да что еще? — спросил Андрей, норовя спрятать чугунную голову под самую большую подушку.
Но Рустам подушку забрал. Вместо нее поднес стаканчик.
— На вот, выпей.
— Рассол?
— Черта он тебе поможет, рассол. Пей, что дают.
Андрей хлебнул и закашлялся. Из глаз опять потекли слезы. Инженер от души хлопнул его между лопаток.
— Тише ты… в самом деле. Стройбат…
— Одевайся.
— Да что случилось?
— У Захарыча картошку пожгло.
— Кто пожгло? Чем пожгло?
Рустам почесал затылок.
— Если б знали, не будили бы.
— Картошку я не сжигал.
— Верю, страдалец.
— Тогда в чем дело?
— Дело в том, — внушительно сказал Рустам, — что в деревне имеется кандидат наук.
— Это кто?
— Это ты. Другого нет. Понял?
— Нет.
— Тогда поехали. На месте поймешь.
Андрей потянулся и отбросил одеяло.
— Ну коли так настаиваешь… спасибо тебе за вчерашнее.
— Не за что.
Андрей наспех оделся, плеснул в лицо воды, прополоскал рот.
— Причесываться не обязательно, — сообщил Рустам.
— Что, срочное дело?
— Да пес его знает. Вдруг там радиация.
— На огороде? Откуда?
— Да мало ли. Защитники отечества если набедокурят, ни за что не сознаются.
— Военная тайна от родного народа?
— Вот-вот. От народа, который сначала кормит, а потом расхлебывает.
По своему обыкновению, инженер рванул с места. В какую-то минуту грузовик домчался до председательской усадьбы, стал как вкопанный, тут же окутавшись клубами пыли.
Андрей выбрался на покачивающуюся землю, чихнул. Перед ним предупредительно распахнули калитку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Над обрывом старик остановился и повернул голову. То ли голос услышал, то ли просто так человека учуял. Мгновение он рассматривал Андрея сверху, словно редкое насекомое. Потом губы его зашевелились. Совершенно беззвучно. Только воздух потрескивал, как перед грозой.
Заметив, что Андрей его не понимает, привидение явно огорчилось.
— Простите, вы и вправду есть? — спросил Андрей.
Привидение бесшумно кивнуло. Помедлило, глянуло грустно и двинулось дальше. Гигантская ступня шагнула за обрыв, повисла в воздухе. Вторая нога последовала за первой. Андрею сначала показалось, что старик встал на крону березы, росшей ниже вершины.
Но это было не так. Призрак шел по воздуху и взбирался все выше по какой-то невидимой наклонной плоскости. Хочешь верь глазам, хочешь — нет.
С другого края стрельбища вдруг простучала очередь. Видимо, нервы сдали у солдатика. Трассирующие пули впились в огромную спину и исчезли в ней, куда-то канули. Послышался стон. Призрак заколебался, очертания его стали расплывчатыми. Еще минута, и странную фигуру развеял ветер.
Андрей продолжал сидеть на пеньке еще долго. Луна зашла. Рустам успел выспаться. Он несколько раз сигналил, включал и выключал фары. Наконец притопал сам.
— Эй, ты живой?
— Живой.
— Видел?
— Видел.
— То-то, материалист. Смотри-ка, даже не поседел. Что, понравилось?
— Ага. Очень.
— Серьезно?
— А вот этого не знаю.
— Тогда давай сматываться. А то вояки пришибить могут. У них еще неделю жидкий стул будет.
Они спустились к машине, забрались в кабину.
— И часто он появляется? — спросил Андрей.
— Да почти каждый год. Обязательно в сентябре, ночью. Когда погода такая.
— Какая?
— Ну, такая. Переменная.
— И что же это?
— Вот сам и отвечай. Кто из нас ученый?
— М-да.
— А я думал, ты сдрейфишь, — сказал Рустам.
— Правильно думал. Сначала ничего было, а как трезветь начал, к пеньку так и примерз.
— Э! Это ничего, это еще нормально. Бывало, по первому разу мужики и мочились.
Рустам пошарился в бардачке, вытащил бутылку с пробкой из свернутой газеты.
— На, хлебни. Видок у тебя до сих пор обалделый.
— Я уж нахлебался сегодня.
— Хлебни-хлебни. Сейчас поедем котов гонять.
— Каких котов?
— Осенних. Ну, донжуанов наших.
Грузовик с ревом вылетел из переулка и резко затормозил. Андрей стукнулся лбом о стекло.
— Эй, что такое?
— Не видишь?
Андрей посмотрел вперед. Перед капотом стояла корова. Рустам выругался.
— Опять на этом самом месте! Заберет ее кто-нибудь в конце-то концов?!
Он со скрежетом включил передачу. Корова замычала.
— Не дави, — сказал Андрей. — У индусов это священное животное.
— Священное? У них что, голода не бывало?
— Бывало, еще как. По-моему, до сих пор голодают.
— Странные люди, — сказал Рустам. — Дикари.
Андрей усмехнулся:
— У вас ведь тоже…
— Что?
— Да свиньи по улицам не бродят.
Рустам расхохотался:
— Э! Так то — по улицам. А ты по дворам пройди.
Потом вдруг разозлился:
— И вообще… смотря какие свиньи.
Он объехал корову, затем резко крутанул баранку и затормозил у открытых ворот.
Двор залил свет фар. Андрей увидел Лехиных прихлебателей. Моргая и прикрываясь руками, они воровато жались к крылечку. Дверь уже успели вышибить, джентльмены.
— Ну вот, — процедил Рустам. — Эти животные не священные.
Он ткнул кулаком в баранку. Потом, не отрывая руки от клаксона, газанул. Мотор взревел. Грузовик въехал во двор и пополз прямо к крыльцу.
Выглядел он, наверное, впечатляюще. Золотая кызыл-майская молодежь шарахнулась. Андрей открыл дверцу. Стоя на подножке, выложил все, что хотел. Все, что подходило к ситуации.
С другой стороны из кабины вылез угрюмый Рустам. В руке он держал монтировку. И это оказалось особо убедительным.
Увидев инструмент, донжуаны брызнули к заборам. Главарь с ближними подручными ушел огородами. Чтобы не терять авторитета. Одного, который туго соображал, Рустам успел огреть по спине. Тот упал на четвереньки и быстро уполз за угол. Цепляясь за дверцу, Рустам влез в кабину. Поднял сиденье и бросил под него монтировку.
— Хорошее было выступление, Андрюха, — сказал он. — Последний раз эдакое в стройбате слышал.
— Андрей Васильевич, — сказала на следующий день Эрика. — Никогда не думала, что вы так умеете ругаться.
— Спасибо на добром слове.
— Только не жарьте, тетя Катя. Этих щук нужно долго варить.
— Почему?
— В здешней рыбе описторхоз водится.
— Это еще что?
— Да двуустка. Дрянь такая, в печень залезает.
— Тьфу ты. Прямо в печень?
— Не сразу… в конечном счете.
— Надо же! А мы и не знали.
— Ну вот… теперь знаете.
— Уф! Сразу легче стало, — сказал Мишка.
Оценить его юмор Андрей не смог. Сил не было. С трудом передвигая ноги, он добрел до своей кровати. Железной, с панцирной сеткой, но экипированной замечательно. Гора подушек возвышалась на ней спасительным маяком.
Кое-как раздевшись, рухнул. Перед глазами плыли разноцветные круги, в ушах звенело, в голове гудело.
— Нарыбачился, — с сочувствием сказал Мишка. — Мать, не буди ты его завтра.
— Ладно, пусть поспит. Я тут рассолу оставлю.
Но слишком-то поспать не пришлось. Чуть свет явился Рустам и принялся тормошить.
— Ох, да что еще? — спросил Андрей, норовя спрятать чугунную голову под самую большую подушку.
Но Рустам подушку забрал. Вместо нее поднес стаканчик.
— На вот, выпей.
— Рассол?
— Черта он тебе поможет, рассол. Пей, что дают.
Андрей хлебнул и закашлялся. Из глаз опять потекли слезы. Инженер от души хлопнул его между лопаток.
— Тише ты… в самом деле. Стройбат…
— Одевайся.
— Да что случилось?
— У Захарыча картошку пожгло.
— Кто пожгло? Чем пожгло?
Рустам почесал затылок.
— Если б знали, не будили бы.
— Картошку я не сжигал.
— Верю, страдалец.
— Тогда в чем дело?
— Дело в том, — внушительно сказал Рустам, — что в деревне имеется кандидат наук.
— Это кто?
— Это ты. Другого нет. Понял?
— Нет.
— Тогда поехали. На месте поймешь.
Андрей потянулся и отбросил одеяло.
— Ну коли так настаиваешь… спасибо тебе за вчерашнее.
— Не за что.
Андрей наспех оделся, плеснул в лицо воды, прополоскал рот.
— Причесываться не обязательно, — сообщил Рустам.
— Что, срочное дело?
— Да пес его знает. Вдруг там радиация.
— На огороде? Откуда?
— Да мало ли. Защитники отечества если набедокурят, ни за что не сознаются.
— Военная тайна от родного народа?
— Вот-вот. От народа, который сначала кормит, а потом расхлебывает.
По своему обыкновению, инженер рванул с места. В какую-то минуту грузовик домчался до председательской усадьбы, стал как вкопанный, тут же окутавшись клубами пыли.
Андрей выбрался на покачивающуюся землю, чихнул. Перед ним предупредительно распахнули калитку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81