Только меня в конце падения ждали упругие ляжки Веры Вениаминовны, а его бронированная дверь. Их встреча на низшем уровне ознаменовалось особенно бурно.
- Зачем ругаешься, Кира? - После обильного матоотделения осуждающе спросил тоненький голосок кастрата. - Надо не ругаться, а под ноги смотреть.
- Пошел бы ты на ... - С болью посоветовал хриплый, надтреснутый баритон. - Темно тут как у негра в желудке. Ни хрена не видать. Посвети зажигалкой.
- Тут никого нет. - Очевидно выполнив просьбу хрипатого озадаченно проблеял Кастрат. - Куда они могли сквозануть?
- Тебе в ..., козел. - Раздраженно назвал адрес пострадавший. - Не видишь дверь, что ли? Туда они и слиняли. Стрелять надо лучше! Зажги зажигалку.
- Она раскалилась, пальцам больно.
- Козел, будет ещё больнее! Зажигай, я кому говорю!
- Она же взорвется. - Ужаснулся евнух и немного погодя спросил - Ты что же, хочешь зажигалкой разрезать дверь? Сам зажигай.
- Умолкни, Тура. Посвети, сейчас я пулями сшибу засовы и спокойно замочу голожопых придурков. Отойди в угол.
- Ты сам придурок. - Протестующе завизжал Кастрат. - Разуй шары! Засовы-то с нашей стороны, а они закрылись изнутри, если вообще они там.
- Точно. - После некоторого раздумья согласился хрипатый. - Изнутри закрылись, а я думал... Смотри, на засовах свежие следы крови. Точно, там засели паскуды. Да и следы ног туда ведут... Что делать будем? Такую железяку и "калашом" не прошибешь, а засовов не видно. Взрывать надо.
- Чем? - Восстановив нарушенный статус въедливо спросил Кастрат. Газом из газовой зажигалки, или расковыряем десяток патронов? Ничего взрывать не надо.
- А что же делать?
- Нужно просто садиться и ждать. - Вынес категоричное решение Тура.
- Чего ждать-то? У моря погоды? - Недоуменно пробубнил хрипатый.
- Ждать пока они там околеют от холода и своей глупости.
- Долго же нам куковать придется. - Недовольно прохрипел Кира.
- Не так уж и долго. На улице минус пять, а здесь и поменьше будет. Они голые, учитывая это можно надеятся, что через пару часов они превратятся в сосульки или сделают попытку вырваться наверх, а тут мы их и положим.
- Раскатал губенки! Не такие уж они и голые, на нем свитер и носки, а на бабе пиджак, да ещё рубашка. Я уже жрать хочу, а тут жди пока они подохнут.
- А что ты предлагаешь? - Возмутился евнух. - Оставить их как есть и уйти? А Топору сказать, что мы их урыли? Это ты предлагаешь? А потом они нарисуются и...
Ты не хуже меня знаешь, что он с нами сделает.
- Знаю. - Едва злышно проскрипел хрипатый. - Холодно только.
- Лучше сидеть в холоде живым, чем лежать в тепле мертвым. Философски заметил Кастрат. - Да ты не переживай, самое большее часов в семь они дадут дуба.
- А сейчас и трех нет. Еще четыре часа! Послушай, Тура, мы должны замочить только одного... Зачем нам двое? Может быть поговоришь с ними. Понимаешь о чем я...
- Понимаю. - Удивляясь сообразительности своего подельника повеселел Кастрат.Эй, вы, как вас там... Предложение есть.
- Какое предложение? Гнусное? - Насмешливо отозвался я. Докладывайте, козлятки.
- Жить хотите? - Проглотив оскорбление спросил Тура.
- Хотим. - Не стал я разубеждать его в этом. - А что хочешь ты?
- Откройте дверь и мы гарантируем замочить только одного из вас. Второго отпустим на все четыре стороны. - Сделав это иезуитское предложение без указания рода он замолчал, видимо с тайным сладострастием ожидая скорой расправы.
- Кого именно вы замочите и кого отпустите на волю? - Поставил я вопрос ребром.
- Открой, тогда узнаешь. - Как в кукольной сказке пропел он.
- Слушайте, петушок - трепаный гребешок, и второй качок, опущенный бычок, а не пойти ли вам в лес погуляти, не пойти ли вам к ... матери?
- Дурак, зачем ты их злишь?! - С кулаками набросилась на меня Верещагина.
- Чтобы боеприпасы потратили, чтоб тебе поменьше досталось.
Выполняя мое желание в дверь тяжело и гулко забухали пули оставляя в моей душе неприятный осадок.
- Мужики! - Едва наступило затишье отчаянно заорала Верка. - Кого вы отпустите?
- Конечно женщин и детей. - Сраженный собственным остроумием громогласно заржал хрипатый. - Женщинам цветы, а детям мороженное.
- Отвянь, Верка! - Отшвырнул я её вглубь темноты. - Неужели теде непонятно, что они угробят нас обоих. Меня как жертву, а тебя как свидетельницу, или наоборот.
- Я ничего не знаю, я домой хочу. Пусти меня, тварь!
- Что такое? Бунт на фрегате? - Подтянув поближе я дважды съездил по её щекам.Ну вот, мадам, теперь полное спокойствие и абсолютное подчинение капитану. Мало мне внешних врагов, так у меня в трюме ещё и внутренняя контра завелась.
- Не трожь женщину, кабан кривоногий. Верочка, ты можешь не волноваться, открой нам двери. - Истекая медом пропищал Кастрат. - Мы завалим только этого козла, а тебя отпустим. Можешь даже не сомневаться...
- Ага, разбежалась. - Верно оценив ситуацию и не поддаваясь на провокацию ответила Верещагина. - Сейчас по сотовому я вызову своих качков и остаток дней вы будете работать на аптеку.
- Не веришь, ну и не надо. - Разочарованно отступился Тура. - Замочим тебя вместе с твоим кабаном, только потом не говори, что мы тебя не предупреждали.
Кира, а мне тоже жрать захотелось. - После паузы переключился он на хрипатого.Я рано позавтракал. Давай что - нибудь придумаем.
- А что тут думать, к тачке шлепать надо, а это больше километра. Недовольно отозвался хрипатый. - Но там в багажнике лежит ржаной батон и курячьи окорочка. Я думал дома поджарить, но на крайняк можно и здесь сожрать.
- Сырые окорочка? - С отвращением спросил Кастрат. - Жри их сам.
- Что ты сразу сырые! Их и зажарить можно. Наверху костерок запалим и все дела. Такой шашлычок получится - в кабаке не пробовал! Ну что? Я пошел?
- Потерпим до пяти. - На правах начальника постановил евнух. - До пяти они у нас в шоколадный пломбир превратятся, тогда и пообедаем.
- Как хочешь. - Обиженно согласился хрипатый. - Только до пяти часов мы вместе с ними тоже превратимся в куски замороженного дерьма. Давай наверху костер запалим. Все равно они никуда от нас не денуться, дорога здесь одна.
- Одна. - Поддержал его Кастрат. - И ведет она прямиком на кладбище. Пойдем.
Прийдя к единому согласию они протопали вверх по лестнице, а меня от нервного перенапряжения и холода затрясла крупная и неуправляемая дрожь. Только теперь я понял в какую собачью стужу мы угодили и подумал, что прогнозы евнуха имеют под собой реальную почву. Особенно плохо дело обстояло с ногами. Лишенные обуви они задеревянели и уже потеряли чувствительность.
Моя голозадая работодательница совсем раскисла. Она уже не жаловалась, не ругалась, а скрутившись в какой - то хитроумный узел вклинилась между моих волосатых ног. Кого из нас трясло больше, сказать было трудно, потому как в этом ансамбле мы составляли единый и целостный агрегат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98