А еще через две минуты после его ухода
все постройки Центра взлетели на воздух.
Сидя в кресле Сифорова, я внимательно разглядывал фотоснимки.
Их оказалось здесь две пачки в конвертах: Центр до
нападения и Центр после нападения. Зрелище впечатляющее. В
первой пачке: белые стены, ухоженные дорожки, ровно подстриженные
кусты, стекла высоких окон отражают зайчиками солнечный
свет - курорт, да и только; и во второй: те же стены, но
в черных разводах копоти, пепел на месте сгоревшего до тла
кустарника, разбитый прямым попаданием гранаты асфальт, изрешеченное
тело в солдатской форме - на первом плане, оскалки
стекол - целые груды, пустые глазницы окон, пулевые отверстия
в рамах и вокруг них.
Когда поднятые по тревоге бойцы двух соседних воинских
частей прибыли на место (но копались они долго: почти час),
все уже было кончено. Догорали лаборатории, остывали тела,
по пожарищу, матюкаясь, метались пережившие бойню - пытались
тушить, но, конечно же, впустую, а группа Герострата, оставившая
на поле брани всего семерых боевиков, была уже далеко.
Таким образом, на сегодня Герострат являлся единственным
в стране (а может быть, и в целом мире) человеком, располагавшим
всей совокупностью информации по наиболее перспективному
проекту из тех, что разрабатывали Центр и несколько
его филиалов, разбросанных по крупнейшим городам. И если
в филиалах исследователи были заняты лишь решением частных
задач, даже порой не представляя себе, зачем и кому это нужно,
то в Центре все решения сводились в единое целое и уже
на основе этого единого целого строилась практическая реализация
тех или иных направлений изучаемой тематики. И вот
теперь эти "бесценные" крупицы злой истины, с помощью которой
вполне доступно управлять человеческой личностью, находились
в руках Герострата, и уж кто-кто, а он способен
оценить их значение.
Другой вопрос - как он собирается распорядиться этой
информацией? И вот здесь, господа мои товарищи, шутки кончаются.
Это действительно страшно - представить себе, что
будет, если Герострат всерьез займется внедрением разработок
Центра в жизнь.
Да, Герострат вернулся.
Но он вернулся не только в Центр прикладной психотроники,
он вернулся и в мою жизнь, потому что опять так получилось,
что я, Борис Орлов, рядовой запаса войск специального
назначения МВД, оказался на другом полюсе противостояния,
и опять от меня зависит, сумеет Герострат реализовать свои
планы или нет.
Он вернулся. И чтобы понять, как мне самому действовать
дальше, исходя из этой новой ситуации, что возникла с
его возвращением, я решил пройтись по своим воспоминаниям
от самого начала, заодно просматривая те события глазами
моих новых партнеров.
Я нашел в кипе папку, датированную осенью прошлого года
(октябрь-ноябрь), и, устроившись поудобнее, насколько позволяло
сделать это неказистое кресло Сифорова, раскрыл ее.
Да, с этого все и началось. Передо мной лежали исписанные
от руки отчеты Эдика Смирнова, лейтенанта МВД, сотрудника
оперативной группы, которой руководил Мишка Мартынов,
когда-то мой "старый и верный друг".
В октябре прошлого года Михаилу Мартынову было поручено
проверить руководителей различных неформальных группировок
идейно-религиозного толка. На предмет правовой профилактики:
как раз тогда было много шума вокруг инцидента с Белым
Братством, сектой одурманенных ребятишек, решивших покончить
с собой в один день на центральной площади Киева. Задание
Мартынов выполнил добросовестно, и в ходе переговоров его
внимание привлек руководитель одной из таких неформальных
группировок, державшийся в отличии от других очень просто,
так, что становилось непонятным, каким образом этот немолодой
уже человек сумел объединить вокруг себя около сотни
вполне интеллигентных, самостоятельно мыслящих ребят - пре
имущественно студентов. Долго размышлять над неувязками в
образе Мартынов не стал, а предложил внедрить на некоторое
время в группу своего человека. Этим человеком и стал Эдик
Смирнов.
Я листал его отчеты. Четыре отчета, (не копии - те
самые изъятые у Мартынова оригиналы) в общей сложности - семь
страниц, исписанных твердым разборчивым почерком. Написаны
они были в свободной, порой даже несколько развязной
манере - видно, не в расчете на то, что будут когда-нибудь
подшиты к делу.
Вот первый отчет.
"Вариант внедрения через Мальцева себя оправдал, - писал
Смирнов. - Я был приглашен пообщаться с интересным человеком.
Кроме меня и Мальцева собралось еще четверо.
Отсюда вывод:
В Своре используется классический принцип разделения
на пятерки.
Познакомились. Двое студентов из Универа: Саша и Валентин,
одна спортсменка-пловчиха по имени Ирина, и еще одна
совсем молоденькая девушка, школьница с Васильевского
острова Светлана. Вечер провели за несколько принужденной
беседой. Ждали Г. Но не дождались.
Вывод:
Г. не столь обязателен и точен, как принято в Своре о
нем говорить.
Мальцев долго и многословно извинялся. Ну что ж, нам
спешить некуда, подождем."
И подпись размашистая уверенная: большая буква "С" и частокол
закорючек справа налево.
Герострат в тот вечер не пришел. Интересно, почему? Или
здесь имеет место сходный с моим случай, то есть Герострат
все-таки появился, но, покопавшись в извилинах Смирнова и
все про него выяснив, заменил истинные воспоминания о встрече
ложными, будто никакой встречи не было? Не исключено.
Ведь уже тогда игра в противостояние началась, и пошел
поток "дезы".
Вот второй отчет. Описание новой вечеринки у Герострата.
Что здесь истина, а что "навязанные воспоминания"? Никогда
нельзя сказать с уверенностью, если имеешь дело с таким
человеком, как Герострат.
"Снова собрались все вместе. Снова ждали. Наконец появился
Г. Моему присутствию был рад. Шумно и многоречиво
демонстрировал эту радость. Хвалил Мальцева за то, что тот
меня привел. Уверял, что мне у них понравится, и я останусь
в Своре навсегда.
Мои впечатления от Г.:
Откровенный позер, играет на публику, имидж - своеобразный
симбиоз образов: шизанутый простачок, фанатик идеи и в
то же время добрый, но хитрый дядюшка. При достаточно продолжительном
общении с Г. создается ощущение, что имидж этот
имеет искусственное происхождение. Он был предложен, обдуман,
сконструирован - возможно, специалистами более высокого класса,
чем Г.
Версия:
с помощью этого образа Г. создает для посторонних глаз
видимость своей личной безобидности при всей его устрашающей
философии.
Философия (идеология) Своры:
В основу, как легко догадаться, положен миф о Герострате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
все постройки Центра взлетели на воздух.
Сидя в кресле Сифорова, я внимательно разглядывал фотоснимки.
Их оказалось здесь две пачки в конвертах: Центр до
нападения и Центр после нападения. Зрелище впечатляющее. В
первой пачке: белые стены, ухоженные дорожки, ровно подстриженные
кусты, стекла высоких окон отражают зайчиками солнечный
свет - курорт, да и только; и во второй: те же стены, но
в черных разводах копоти, пепел на месте сгоревшего до тла
кустарника, разбитый прямым попаданием гранаты асфальт, изрешеченное
тело в солдатской форме - на первом плане, оскалки
стекол - целые груды, пустые глазницы окон, пулевые отверстия
в рамах и вокруг них.
Когда поднятые по тревоге бойцы двух соседних воинских
частей прибыли на место (но копались они долго: почти час),
все уже было кончено. Догорали лаборатории, остывали тела,
по пожарищу, матюкаясь, метались пережившие бойню - пытались
тушить, но, конечно же, впустую, а группа Герострата, оставившая
на поле брани всего семерых боевиков, была уже далеко.
Таким образом, на сегодня Герострат являлся единственным
в стране (а может быть, и в целом мире) человеком, располагавшим
всей совокупностью информации по наиболее перспективному
проекту из тех, что разрабатывали Центр и несколько
его филиалов, разбросанных по крупнейшим городам. И если
в филиалах исследователи были заняты лишь решением частных
задач, даже порой не представляя себе, зачем и кому это нужно,
то в Центре все решения сводились в единое целое и уже
на основе этого единого целого строилась практическая реализация
тех или иных направлений изучаемой тематики. И вот
теперь эти "бесценные" крупицы злой истины, с помощью которой
вполне доступно управлять человеческой личностью, находились
в руках Герострата, и уж кто-кто, а он способен
оценить их значение.
Другой вопрос - как он собирается распорядиться этой
информацией? И вот здесь, господа мои товарищи, шутки кончаются.
Это действительно страшно - представить себе, что
будет, если Герострат всерьез займется внедрением разработок
Центра в жизнь.
Да, Герострат вернулся.
Но он вернулся не только в Центр прикладной психотроники,
он вернулся и в мою жизнь, потому что опять так получилось,
что я, Борис Орлов, рядовой запаса войск специального
назначения МВД, оказался на другом полюсе противостояния,
и опять от меня зависит, сумеет Герострат реализовать свои
планы или нет.
Он вернулся. И чтобы понять, как мне самому действовать
дальше, исходя из этой новой ситуации, что возникла с
его возвращением, я решил пройтись по своим воспоминаниям
от самого начала, заодно просматривая те события глазами
моих новых партнеров.
Я нашел в кипе папку, датированную осенью прошлого года
(октябрь-ноябрь), и, устроившись поудобнее, насколько позволяло
сделать это неказистое кресло Сифорова, раскрыл ее.
Да, с этого все и началось. Передо мной лежали исписанные
от руки отчеты Эдика Смирнова, лейтенанта МВД, сотрудника
оперативной группы, которой руководил Мишка Мартынов,
когда-то мой "старый и верный друг".
В октябре прошлого года Михаилу Мартынову было поручено
проверить руководителей различных неформальных группировок
идейно-религиозного толка. На предмет правовой профилактики:
как раз тогда было много шума вокруг инцидента с Белым
Братством, сектой одурманенных ребятишек, решивших покончить
с собой в один день на центральной площади Киева. Задание
Мартынов выполнил добросовестно, и в ходе переговоров его
внимание привлек руководитель одной из таких неформальных
группировок, державшийся в отличии от других очень просто,
так, что становилось непонятным, каким образом этот немолодой
уже человек сумел объединить вокруг себя около сотни
вполне интеллигентных, самостоятельно мыслящих ребят - пре
имущественно студентов. Долго размышлять над неувязками в
образе Мартынов не стал, а предложил внедрить на некоторое
время в группу своего человека. Этим человеком и стал Эдик
Смирнов.
Я листал его отчеты. Четыре отчета, (не копии - те
самые изъятые у Мартынова оригиналы) в общей сложности - семь
страниц, исписанных твердым разборчивым почерком. Написаны
они были в свободной, порой даже несколько развязной
манере - видно, не в расчете на то, что будут когда-нибудь
подшиты к делу.
Вот первый отчет.
"Вариант внедрения через Мальцева себя оправдал, - писал
Смирнов. - Я был приглашен пообщаться с интересным человеком.
Кроме меня и Мальцева собралось еще четверо.
Отсюда вывод:
В Своре используется классический принцип разделения
на пятерки.
Познакомились. Двое студентов из Универа: Саша и Валентин,
одна спортсменка-пловчиха по имени Ирина, и еще одна
совсем молоденькая девушка, школьница с Васильевского
острова Светлана. Вечер провели за несколько принужденной
беседой. Ждали Г. Но не дождались.
Вывод:
Г. не столь обязателен и точен, как принято в Своре о
нем говорить.
Мальцев долго и многословно извинялся. Ну что ж, нам
спешить некуда, подождем."
И подпись размашистая уверенная: большая буква "С" и частокол
закорючек справа налево.
Герострат в тот вечер не пришел. Интересно, почему? Или
здесь имеет место сходный с моим случай, то есть Герострат
все-таки появился, но, покопавшись в извилинах Смирнова и
все про него выяснив, заменил истинные воспоминания о встрече
ложными, будто никакой встречи не было? Не исключено.
Ведь уже тогда игра в противостояние началась, и пошел
поток "дезы".
Вот второй отчет. Описание новой вечеринки у Герострата.
Что здесь истина, а что "навязанные воспоминания"? Никогда
нельзя сказать с уверенностью, если имеешь дело с таким
человеком, как Герострат.
"Снова собрались все вместе. Снова ждали. Наконец появился
Г. Моему присутствию был рад. Шумно и многоречиво
демонстрировал эту радость. Хвалил Мальцева за то, что тот
меня привел. Уверял, что мне у них понравится, и я останусь
в Своре навсегда.
Мои впечатления от Г.:
Откровенный позер, играет на публику, имидж - своеобразный
симбиоз образов: шизанутый простачок, фанатик идеи и в
то же время добрый, но хитрый дядюшка. При достаточно продолжительном
общении с Г. создается ощущение, что имидж этот
имеет искусственное происхождение. Он был предложен, обдуман,
сконструирован - возможно, специалистами более высокого класса,
чем Г.
Версия:
с помощью этого образа Г. создает для посторонних глаз
видимость своей личной безобидности при всей его устрашающей
философии.
Философия (идеология) Своры:
В основу, как легко догадаться, положен миф о Герострате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62