— У Адама дело, и он пойти не сможет.
— Какое такое может быть у него дело? Умоляю: не бросайте меня сегодня,— потом он обнял обоих за плечи,—- вы мои шаферы!
— Извини,— сказал Адам,— но я никак не могу пойти!
— И слышать не хочу! — Если вначале Торнике не хотел, чтобы его сопровождали, то сейчас он струсил и не представлял себе, как явится к Андро один.
Торнике долго упрашивал Адама. Мамия молчал, он был уверен, что Адам не пойдет.
— Ладно, пошли,— согласился вдруг Адам.
Мамия удивился:
— Что ты сказал?
— Пойду, а в чем дело? — обернулся Адам к Мамии.
— Вот и прекрасно! — воскликнул Торнике.
— Адам,— начал было Мамия, но Адам не дал ему договорить:
— Я иду, и кончено!
Мамия пожал плечами:
— Как хочешь.
Адам и сам не знал, как у него это получилось, как он так сразу решился идти. Но, согласившись, он уже не мог отказаться.
Они вышли на улицу и направились к дому Андро Бардавелидзе.
По дороге Торнике шутил, смеялся и называл себя зятьком. Адам и Мамия шли молча.
Когда они подошли к воротам, Мамия дернул за проволоку. В глубине двора зазвонил звонок.
Адам вынул сигарету и закурил.
Мамия смотрел на Адама.
— Может, мне лучше вернуться, пока не поздно? — нервно засмеялся Торнике.
На звонок выглянул Гага.
— Дома ли наш дорогой хозяин? — Торнике потрепал мальчика по щеке и ступил во двор.
Мамия и Адам последовали за ним.
— Дядя Адам! — пролепетал мальчик. И вдруг завопил во все горло:
— Тетя Тина, дядя Адам пришел!
Адам вздрогнул, Мамия взял его за руку, а Торнике растерянно улыбнулся.
— Дядя Адам! — продолжал кричать мальчик.— Дядя Адам!
На лестнице показался Андро. Он застыл на пороге, и лицо его исказилось.
— Привет, Андро! — крикнул Мамия.— Принимай гостей.
— Прошу, прошу! — Андро не двинулся с места.
— Гость из Тбилиси,— говорил Мамия, поднимаясь по лестнице,— хочет тебя видеть.— Мамия торопился дать понять Андро, что они с Адамом тут ни при чем, что они просто указали гостю дорогу.
— Я рад! — сказал Андро, не сводя глаз с поднимающегося по ступенькам Адама.
На лестнице Мамия всех опередил, и пока Торнике и Адам поднимались, он успел что-то шепнуть Андро. Андро кинулся навстречу Торнике:
— Прошу дорогого гостя!
Он кивнул и Адаму. Адам крепко держал Гагу за руку. Внезапно мальчик вырвался и влетел в дом с криком:
— Тетя Тина, дядя Адам пришел!
Адам повернулся к выходу и собрался уходить, но Мамия остановил его.
Мамия представил Торнике хозяину, и Андро повел их в дом:
— Входите, пожалуйста! Входите!
Адам ничего не слышал, он был словно в дурмане и очнулся только тогда, когда Торнике произнес его имя,
— Адама, конечно, вы знаете? — спрашивал Торнике.
— Еще бы...
— Мы вместе учились в школе.
— Что вы говорите?
Адам огляделся по сторонам. Все сидели за столом. Он не помнил, как они вошли в дом, как сели за стол, словно его притащили сюда спящего и он только теперь проснулся.
Андро встал:
— Я вас на одну минуту оставлю.
— Если позволите, я пойду с вами,— попросил Торнике.
— Пожалуйста.
Они вышли в другую комнату, и Мамия заметил, как плотно Торнике прикрыл дверь, он не хотел, чтобы их разговор был слышен.
— Адам!
— Что?
— Может, мы пойдем?
— Пошли,— Адам продолжал сидеть и осматривать комнату.
Свисающий со стены ковер покрывал кушетку. На кушетке лежали две большие мутаки и вышитая подушечка, на стене поверх ковра висели две фотографии: Андро и какая-то пожилая женщина. Рядом с кушеткой — пианино. На пианино целый караван мраморных слоников. У стены возвышался книжный шкаф. Рядом со шкафом висел большой портрет Шота Руставели. Пол, выкрашенный красной краской, так и сверкал. Его, видимо, неустанно натирали теми кусками войлока, которые сейчас валялись у дверей.
Дверь скрипнула, и вошел Гага.
Держась за ручку, он нерешительно остановился на пороге. По тому, как он тер глаза, было видно, что он плакал.
— Гага! — позвал его Адам.
Мальчик даже не взглянул на него, то открывая, то закрывая скрипучую дверь.
— Гага, иди ко мне!
— Нет,— ответил мальчик,
— Почему ты плачешь?
— Тетя Тина...— мальчик стал было снова всхлипывать, но сдержался.
— Скажи мне, что с тобой случилось!
— Тетя Тина на меня рассердилась.
— Поди ко мне.
— Нет,— мальчик повернулся и закрыл за собой дверь.
— Сыграем в нарды, что ли,— Мамия поднялся, взял с подоконника нарды,— сыграем?
— Сыграем! — сразу согласился Адам.
В комнату опять кто-то вошел. Адам не поднял головы, сердце и так подсказало, что это была Тина. И словно в подтверждение раздался голос Мамии;
— Как поживаете, Тина?
— Хорошо,— ответила Тина.
Адам так уставился на кости, которые держал в руках, словно только что нашел их. Тина что-то взяла со стола. Наступила тишина, Адам чувствовал, что Тина все еще в комнате.
— Бросай! — раздался голос Мамии.
— А? — Адам поднял голову. И вдруг понял, что Тины в комнате уже не было.
— Бросай, говорю!
Теперь в комнате появился Торнике, и проигравший Адам уступил ему место. Сам подошел к книжному шкафу и взял с полки первую попавшуюся книгу. Он отошел и сел в уголке, стараясь быть как можно незаметнее. Положив книгу на колени, он взглянул на обложку, это оказался «Таинственный остров». Адам открыл книгу и начал читать. Не понимая ни слова, он все же продолжал читать. Почему-то он считал, что, пока сидит за книгой, его никто не замечает, не видит. Он не помнил, сколько
прошло времени. Кто-то входил и выходил. Временами до него доносился громкий смех. Потом загремели костяшки нард, видно, их убирали со стола. К нему подошел Мамия и что-то сказал. Адам кивнул, хотя не слышал, что ему говорили. Затем Мамия положил ему на плечо руку, видимо, хотел ему на что-то указать, но Адам головы не поднял. Теперь он услышал голос Торнике:
— Адам, что ты читаешь?
Адам выпрямился и в тумане (ему показалось, что в комнате стоит непроглядный туман) отыскал лицо Торнике и улыбнулся ему. Этой улыбкой он хотел отделаться от Торнике, но тот не отставал:
— Ты с самого детства любил читать! Ха-ха- ха-ха!
Адам снова улыбнулся и вернулся к книге. Торнике злоупотреблял тем, что они вместе учились в школе, и позволял себе смеяться над ним. Может быть, в комнате сейчас находилась и Тина; лишь бы не было Андро.
Вокруг него в тумане сновали, скользили, мерцали предметы и люди.
Голоса, доносившиеся издали, постепенно росли и оглушительно взрывались возле самых ушей Адама. Но громче всех был смех Торнике, беззаботный, вольный, ничем не сдерживаемый, смелый...
— «Таинственный остров»? Ха-ха-ха-ха! — смеялся Торнике.— Молодец, Адам, молодец.
И вдруг в этом густом тумане отчетливо и ясно он увидел класс, себя самого, на последней парте, в поношенной дядиной шинели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60