у девушек на лицах — полнейшее равнодушие. Они даже не смотрят в сторону ребят. Иногда они дружно расхохочутся, словно стая птиц вспорхнет. От этого смеха парни деревенеют, каждый думает: в чем дело? Уж не надо мной ли смеются?
Девушки похожи на заговорщиков. Когда поезд останавливается, они продолжают гулять и почти не глядят в его сторону. Даже непонятно, для чего они вышли на перрон?
Парни — напротив: долго смотрят на состав. Поезд всегда полон тайн. Он может увезти тебя далеко, и ты очутишься совсем в другом городе. С поезда сходят пассажиры. Одни, бегут к пивному ларьку, другие прохаживаются по перрону, разминая ноги. Если с поезда сходит красивый парень, девушки поворачиваются как по команде в его сторону.
Так вот почему выходят они к поезду! Но нет, они так же равнодушно проходят мимо незнакомца, хотя тот нечаянный поворот все же не остается незамеченным местными ребятами. Лучше уж этому приезжему парню поспешить в вагон, хватит с него и того...,
— Чего?
— Да того, что он едет в поезде!
ей
Со станции ползут в городок всякие, новости и сплетни. Весь город знает о том, кто уехал или к кому приехали гости. На перроне всегда полно людей. Но только в хорошую погоду. Впрочем, некоторые приходят сюда и в дождь, по привычке, купят газету, постоят в зале ожидания. Если заметят приезжего, тут же выяснят, кто он и по какому делу прибыл. Мамия приходит на станцию почти каждый день. После уроков он направляется прямо сюда. Раскрывает свой зонт и стоит.
На этой станции поезда останавливаются часто, но очень редко кто-нибудь приезжает.
Вдруг Мамия увидел Торнике. Он даже не узнал его сперва, до такой степени не ожидал увидеть здесь.
Торнике только что сошел с поезда. Он был в дорогом черном пальто, с дорогим черным портфелем. Очутившись на перроне, он вынул из кармана берет, надел его, поднял воротник пальто и направился прямо к Мамин, потому что Мамия стоял у самого выхода. Когда он подошел ближе, Мамия окончательно убедился, что это Торнике. Он часто встречал его в Тбилиси. Ведь Заза и Торнике учились в одном классе! Он и потом приходил к ним. Прежде чем окликнуть Торнике, он сложил зонтик: постеснялся предстать перед столичным жителем с зонтом:
— Торнике!
Торнике остановился, посмотрел на Мамию, любезно улыбнулся, но, видно, не узнал его.
— Здравствуй, Торнике!
Торнике не растерялся, подошел к Мамии вплотную и пожал ему руку:
— Здравствуйте, как поживаете? Простите, я спешу!
Он повернулся, направился к выходу и обернулся
еще раз с улыбкой.
Мамия так и застыл на месте.
— Торнике?!
Торнике остановился, потом повернулся и подошел к Мамии:
— Простите...
Улыбка не сходила с его лица,
— Не узнаешь? — спросил его Мамия..
— Как же, как же!
— Я Мамия, брат Зазы!
— Что ты говоришь? Мамия!—Торнике всучил дамы портфель, обеими руками схватил его за плечи и затряс.— Мамия!
После этого он взял у него свой портфель обратно.
Мамия никак не ждал от товарища Зазы, что тот схватит его за плечи и так фамильярно затрясет. Друзья брата разговаривали с ним всегда почтительно, Мамия был старше, а впрочем, теперь они уже сами стали мужчинами. Напрасно ты обиделся, Мамия!
Мамия улыбнулся:
— Да, это я, Мамия!
Он никак не мог отделаться от неприятного чувства, возникшего, когда Торнике сделал вид, что узнал его.
— Невероятно! — с чувством произнес Торнике.— Зайдем в помещение, мы промокнем,
— Здесь все время дождь.
— Что ты говоришь?
— Да, все время.
— А в Тбилиси снег.
— Ты Зазу не видел?
— Как же, как же! У него все в порядке, все хорошо.
— Он там, кажется, что-то ставит?
— То есть как? Не что-то, а «Гамлета», он ставит «Гамлета»! Скоро премьера.
— Я, может, приеду.
— Непременно, ты непременно должен приехать! — Как будто Мамия спрашивал у него совета.
В зале ожидания Торнике положил портфель на скамью, сам подошел к окну и выглянул на улицу.
— Замечательный городок! — повернулся он к Мамии с воодушевлением.
— Так себе.
— Всю жизнь мечтал работать в таком городке,— вздохнул Торнике,— обыкновенным врачом в маленькой провинциальной больнице.— Говоря это, он пристально вглядывался в лицо Мамии: верит он или нет его словам.
Мамия, разумеется, верил.
— Но разве тебя отпустят,— печально улыбнулся Торнике.— Разве я хотел быть заместителем директора института, какой из меня администратор? Пусть направят меня куда-нибудь в поликлинику, вот мое призвание! — Он давал понять Мамии, что является заместителем директора института.
— Ты, оказывается, большой человек.
— Какой там большой человек... А ты что поделываешь?
— Учительствую, что мне еще делать.
— Отлично, отлично. Вот оно, самое благородное дело!
— Кто его знает...
— Хоть бы и я был учителем! — сказал Торнике и снова положил руку на плечи Мамии.— Нет, нет,— воскликнул он,— мое истинное призвание быть учителем!
Мамия подался назад, сделав вид, что хочет достать сигареты, и осторожно высвободился из объятий Торнике: ему не нравилось, когда его хлопали по плечу.
— Зачем ты приехал сюда? — спросил его Мамия.— Небось в командировку?
— Сюда? — ухмыльнулся Торнике.— Нет, по личному делу.
Мамия постеснялся расспросить подробнее.
— Ты знаешь Андро Бардавелидзе? — спросил Торнике.
— Андро? Кто же не знает Андро?
— Вот я к нему и приехал.
— Ты приехал к Андро? — удивился Мамия.
— Да, к Андро. А почему ты так удивился?
— Где ты с ним познакомился?
— Я не знаком с ним. А что он за человек?
— Не знаешь?
— Нет.
Торнике сел на скамью, заложил ногу за ногу.
— Мамия, мне незачем скрывать от тебя...
Мамия сел рядом с Торнике.
— Я женюсь,— объявил Торнике.— Приехал к будущему тестю.
— Ты собираешься жениться на Нинико?
— Да, а ты что, знаешь ее?
— Знаю.
— Да, я женюсь на Нинико. Дело это решенное. А теперь я хочу поговорить с родителями, понимаешь, как-то некрасиво...
— Ты прав...
Торнике лгал. Нинико и слышать не хотела о нем. Потому он и приехал сюда, в надежде на помощь ее отца. Торнике знал, что Нинико сбежала из дому, и поэтому был уверен, что ее отец сделает все, чтобы это уладить.
Тогда Андро поймает двух зайцев: помирится с дочкой и обретет хорошего зятя. — Какой он человек? — спросил Торнике,
— Обыкновенный, — А мать?
— У Нинико нет матери, она умерла,
— Но, кажется, Андро женат. Я слыхал, что..,
— Да, жена у него есть, Тина...
— Тина... Ага!
— Он женился три года назад... По соседству с ним жила девушка-сирота, на ней он и женился. У нее мать была прикована к постели, Андро чего только не делал для них...
— Ах, вот как!
— Потом он женился на этой девушке, а мать ее умерла, бедняжка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Девушки похожи на заговорщиков. Когда поезд останавливается, они продолжают гулять и почти не глядят в его сторону. Даже непонятно, для чего они вышли на перрон?
Парни — напротив: долго смотрят на состав. Поезд всегда полон тайн. Он может увезти тебя далеко, и ты очутишься совсем в другом городе. С поезда сходят пассажиры. Одни, бегут к пивному ларьку, другие прохаживаются по перрону, разминая ноги. Если с поезда сходит красивый парень, девушки поворачиваются как по команде в его сторону.
Так вот почему выходят они к поезду! Но нет, они так же равнодушно проходят мимо незнакомца, хотя тот нечаянный поворот все же не остается незамеченным местными ребятами. Лучше уж этому приезжему парню поспешить в вагон, хватит с него и того...,
— Чего?
— Да того, что он едет в поезде!
ей
Со станции ползут в городок всякие, новости и сплетни. Весь город знает о том, кто уехал или к кому приехали гости. На перроне всегда полно людей. Но только в хорошую погоду. Впрочем, некоторые приходят сюда и в дождь, по привычке, купят газету, постоят в зале ожидания. Если заметят приезжего, тут же выяснят, кто он и по какому делу прибыл. Мамия приходит на станцию почти каждый день. После уроков он направляется прямо сюда. Раскрывает свой зонт и стоит.
На этой станции поезда останавливаются часто, но очень редко кто-нибудь приезжает.
Вдруг Мамия увидел Торнике. Он даже не узнал его сперва, до такой степени не ожидал увидеть здесь.
Торнике только что сошел с поезда. Он был в дорогом черном пальто, с дорогим черным портфелем. Очутившись на перроне, он вынул из кармана берет, надел его, поднял воротник пальто и направился прямо к Мамин, потому что Мамия стоял у самого выхода. Когда он подошел ближе, Мамия окончательно убедился, что это Торнике. Он часто встречал его в Тбилиси. Ведь Заза и Торнике учились в одном классе! Он и потом приходил к ним. Прежде чем окликнуть Торнике, он сложил зонтик: постеснялся предстать перед столичным жителем с зонтом:
— Торнике!
Торнике остановился, посмотрел на Мамию, любезно улыбнулся, но, видно, не узнал его.
— Здравствуй, Торнике!
Торнике не растерялся, подошел к Мамии вплотную и пожал ему руку:
— Здравствуйте, как поживаете? Простите, я спешу!
Он повернулся, направился к выходу и обернулся
еще раз с улыбкой.
Мамия так и застыл на месте.
— Торнике?!
Торнике остановился, потом повернулся и подошел к Мамии:
— Простите...
Улыбка не сходила с его лица,
— Не узнаешь? — спросил его Мамия..
— Как же, как же!
— Я Мамия, брат Зазы!
— Что ты говоришь? Мамия!—Торнике всучил дамы портфель, обеими руками схватил его за плечи и затряс.— Мамия!
После этого он взял у него свой портфель обратно.
Мамия никак не ждал от товарища Зазы, что тот схватит его за плечи и так фамильярно затрясет. Друзья брата разговаривали с ним всегда почтительно, Мамия был старше, а впрочем, теперь они уже сами стали мужчинами. Напрасно ты обиделся, Мамия!
Мамия улыбнулся:
— Да, это я, Мамия!
Он никак не мог отделаться от неприятного чувства, возникшего, когда Торнике сделал вид, что узнал его.
— Невероятно! — с чувством произнес Торнике.— Зайдем в помещение, мы промокнем,
— Здесь все время дождь.
— Что ты говоришь?
— Да, все время.
— А в Тбилиси снег.
— Ты Зазу не видел?
— Как же, как же! У него все в порядке, все хорошо.
— Он там, кажется, что-то ставит?
— То есть как? Не что-то, а «Гамлета», он ставит «Гамлета»! Скоро премьера.
— Я, может, приеду.
— Непременно, ты непременно должен приехать! — Как будто Мамия спрашивал у него совета.
В зале ожидания Торнике положил портфель на скамью, сам подошел к окну и выглянул на улицу.
— Замечательный городок! — повернулся он к Мамии с воодушевлением.
— Так себе.
— Всю жизнь мечтал работать в таком городке,— вздохнул Торнике,— обыкновенным врачом в маленькой провинциальной больнице.— Говоря это, он пристально вглядывался в лицо Мамии: верит он или нет его словам.
Мамия, разумеется, верил.
— Но разве тебя отпустят,— печально улыбнулся Торнике.— Разве я хотел быть заместителем директора института, какой из меня администратор? Пусть направят меня куда-нибудь в поликлинику, вот мое призвание! — Он давал понять Мамии, что является заместителем директора института.
— Ты, оказывается, большой человек.
— Какой там большой человек... А ты что поделываешь?
— Учительствую, что мне еще делать.
— Отлично, отлично. Вот оно, самое благородное дело!
— Кто его знает...
— Хоть бы и я был учителем! — сказал Торнике и снова положил руку на плечи Мамии.— Нет, нет,— воскликнул он,— мое истинное призвание быть учителем!
Мамия подался назад, сделав вид, что хочет достать сигареты, и осторожно высвободился из объятий Торнике: ему не нравилось, когда его хлопали по плечу.
— Зачем ты приехал сюда? — спросил его Мамия.— Небось в командировку?
— Сюда? — ухмыльнулся Торнике.— Нет, по личному делу.
Мамия постеснялся расспросить подробнее.
— Ты знаешь Андро Бардавелидзе? — спросил Торнике.
— Андро? Кто же не знает Андро?
— Вот я к нему и приехал.
— Ты приехал к Андро? — удивился Мамия.
— Да, к Андро. А почему ты так удивился?
— Где ты с ним познакомился?
— Я не знаком с ним. А что он за человек?
— Не знаешь?
— Нет.
Торнике сел на скамью, заложил ногу за ногу.
— Мамия, мне незачем скрывать от тебя...
Мамия сел рядом с Торнике.
— Я женюсь,— объявил Торнике.— Приехал к будущему тестю.
— Ты собираешься жениться на Нинико?
— Да, а ты что, знаешь ее?
— Знаю.
— Да, я женюсь на Нинико. Дело это решенное. А теперь я хочу поговорить с родителями, понимаешь, как-то некрасиво...
— Ты прав...
Торнике лгал. Нинико и слышать не хотела о нем. Потому он и приехал сюда, в надежде на помощь ее отца. Торнике знал, что Нинико сбежала из дому, и поэтому был уверен, что ее отец сделает все, чтобы это уладить.
Тогда Андро поймает двух зайцев: помирится с дочкой и обретет хорошего зятя. — Какой он человек? — спросил Торнике,
— Обыкновенный, — А мать?
— У Нинико нет матери, она умерла,
— Но, кажется, Андро женат. Я слыхал, что..,
— Да, жена у него есть, Тина...
— Тина... Ага!
— Он женился три года назад... По соседству с ним жила девушка-сирота, на ней он и женился. У нее мать была прикована к постели, Андро чего только не делал для них...
— Ах, вот как!
— Потом он женился на этой девушке, а мать ее умерла, бедняжка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60