Конечно, для него это будет удар.
Она повернулась к залу и взглядом поискала Толстяка Марселя.
- Не вешайте трубку, сейчас я его позову, Хлопнула пробка, поставив точку на этом телефонной монологе. Раздались веселые крики. На этот раз разливал: Кид Черч.
Мадам Симона вернулась к бару.
— Марсель,— позвала она,— Ритон-Птица просит тебя к телефону.
— Что ему надо? — проворчал Марсель.— Неподходящ щий момент...
— И пить шампанское неподходящий момент,— быстра проговорила мадам Симона.
Она была ниже Марселя и тонкая, как тростинка, но, бесспорно, имела влияние на своего мужа и даже на клиентов.
— Почему это? — Марсель нахмурил брови.
— Сильвер умер! — произнесла она.—Ритон-Птица тебе расскажет.
— Умер? — воскликнул тренер.— Как умер?
Кид Черч побледнел и опустил бокал на столик.
— Как умер? — повторил Марсель.— Он прекрасно чувствовал себя сегодня утром!
В зале наступила тишина. Валентин прекратил есть, Роберта насторожилась. Ей уже виделся заголовок: «Внезапная смерть Сильвера, известнейшего французского менеджера». Он появится над двумя полосами текста на первой странице «Суар де Франс». Она первой узнала новость. Ребята из спортивной рубрики позаботятся потом о некрологе.
— Удачный вечер,— проговорила Роберта, вставая,— первоклассная получится статья.
Теперь глаза у нее блестели, она больше не дулась и как ястреб кинулась на притихших спортсменов.
— Несчастный случай? — спросила она.
Появился продавец газет, пытавшийся сбыть последние экземпляры какой-то, теперь уже вчерашней, газеты, сделал круг по залу и снова исчез в ночи.
— На редкость несчастный случай! — усмехнулась мадам Симона, которая не любила ни бокс, ни боксеров, не без оснований считая, что они ей чересчур дорого обходятся.— Его убили.
— Убили! — воскликнула Роберта.
Ей была чужда жестокость, но она почувствовала, что наступил ее час! Это была удача куда большая, чем она могла надеяться, Валентин наклонил голову и откинулся в кресле. Он так и думал! Каждый раз, когда он сопровождал Роберту в какое-нибудь необычное место, обязательно случалось что-то невероятное. Вот что значит иметь подругой журналистку, всегда жаждущую быть в, курсе последних событий.
Валентин взглянул на Бландье, который тоже прервал свой ужин. Он поднял бокал и, улыбаясь, чокнулся с Валентином.
— Вот видите, мэтр, вы не зря потратили вечер. Я хотел лишь познакомить вас с будущим чемпионом, а вот как обернулось: убийца, возможно, среди нас.
Бландье отпил глоток шампанского, поставил бокал.
— Впрочем, нет...— сказал он.— После такого... Какое же надо иметь нахальство!
В глубине зала Толстяк Марсель взял трубку. Остальные безмолвно окружили его. Роберта, не церемонясь, пробралась к тренеру, сунула ему под нос журналистское удостоверение и, даже не спросив разрешения, взяла отводную трубку.
— Алло! — сказал Толстяк Марсель.— Это ты, Птица? Что за ерунда? Сильвер умер?
— Ну да,— ответил грубый голос.— Я бы сказал, мертвее не бывает.
— Кто это сделал?
— Вот об этом, приятель, я ничего не знаю. Я был в раздевалке во время третьего раунда матча Осин — Барка. Пошел поздороваться с одним парнем. Тут как раз приехали полицейские и уж больше нас не отпускали. Так я узнал...
— Боже! Но как это случилось?
— Ты думаешь, эти господа пускаются в откровенности! Я знаю только то, что жена нашла его в кабинете с размозженной головой.
— Размозженной, говоришь?
— Ага.
— Значит, это сделал не боксер,— заключил Толстяк Марсель.— Боксер кокнул бы его иначе.
Роберта взглянула на тренера с удивлением. Этот человек прав!
— Может, и так,—спокойно проговорил Птица.— Во всяком случае те, у кого нет алиби, могут приготовиться к неприятным визитам. Со мной картина обратная: они не то что позволили мне уйти, а просто вытолкали, из Дворца
спорта, когда увидели, что я ни при чем. Там остались только уборщики и три-четыре их человека.
— Ну и дела!
Толстяк Марсель опустил голову. Эта ужасная смерть оборачивалась для его подопечного подлинной катастрофой. Во второй раз такого менеджера Киду Черчу, наверное, не найти. Жасмина Сильвер не сможет заменить мужа. Разумеется, у нее есть какие-то связи, но она слишком молода. И потом таким делом должен заниматься мужчина.
Толстяк Марсель уже забыл о трупе, коченеющем в одной из контор в предместье Сен-Дени. Он думал лишь о будущем своего подопечного, которого он пестовал три года и который подавал — тренер был в этом убежден — большие надежды.
— Я сейчас приду,— продолжал говорить Птица.— Скажи всем, чтобы дождались меня и оставили немного шампанского. Я расскажу все поподробней. Ох, минутку! Тут один мой приятель подошел.
Ритон-Птица отошел от аппарата. Из далекого бистро, откуда он звонил, в трубку проникал звон бокалов, шум воды, чей-то пьяный голос. Птица почти сразу же возвратился.
— Полицейские знают свое дело,— сказал он.— Один из них проболтался: похоже, что они уже поймали парня. Вроде бы это Туан, проходимец из Сен-Дени. Знаешь такого?
— Нет.
— Я сейчас буду.
Ритон повесил трубку, и Роберта тоже. «Ничего интересного»,— подумала она. Раз убийца пойман, это уже не так занимательно. Только имя Сильвера могло придать важность репортажу. Все возвратились к бару, не произнося ни слова. Ка кой-то молодой человек закурил, выпустил дым к потолку,
— Надо же!— усмехнулся он.—Частенько мрут в этой «конюшне»! Месяц назад Батлинг Лаки, а теперь...
Сосед ткнул его локтем в бок и взглядом указал на Бландье, который сидел позади них.
Лицо молодого человека стало серьезным.
— Извини,- обратился он к Бландье.—Я не знал... Я тебя не видел...
Бывший сутенер кивнул.
— Ничего,— сказал он,—ничего.
Роберта вернулась и села за столик.
— Не слишком интересная история,— заметила она — Но я все же напишу.
— Этот Батлинг Лаки был вашим другом? — спросил Валентин.
Жюль Бландье повернул к нему печальное постаревшее вдруг лицо:
— Он был моим братом. Месяц назад умер. Слепой и полусумасшедший.
Стоя у окна своего кабинета в полицейском управлении, комиссар Шенье смотрел на Сену, несущую свои воды меж двумя рядами фонарей.
У него за спиной полицейский-переводчик разговаривал с Берлином.
— Прошу прощения. Могу я поговорить с господином Сарковым?
— Да,— ответил хриплый голос.— Я Сарков. Переводчик мигнул комиссару Шенье и прикрыл трубку ладонью:
— Он сам подошел к телефону, месье.
— Очень хорошо,— сказал Шенье,— продолжайте. Вы знаете, о чем идет речь.
Он плюхнулся в лучшее кресло из тех, что стояли у него в кабинете, и вытянул уставшие ноги. Когда-то он мог работать без отдыха три дня и три ночи, держась на одних сандричах, пиве и, табаке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Она повернулась к залу и взглядом поискала Толстяка Марселя.
- Не вешайте трубку, сейчас я его позову, Хлопнула пробка, поставив точку на этом телефонной монологе. Раздались веселые крики. На этот раз разливал: Кид Черч.
Мадам Симона вернулась к бару.
— Марсель,— позвала она,— Ритон-Птица просит тебя к телефону.
— Что ему надо? — проворчал Марсель.— Неподходящ щий момент...
— И пить шампанское неподходящий момент,— быстра проговорила мадам Симона.
Она была ниже Марселя и тонкая, как тростинка, но, бесспорно, имела влияние на своего мужа и даже на клиентов.
— Почему это? — Марсель нахмурил брови.
— Сильвер умер! — произнесла она.—Ритон-Птица тебе расскажет.
— Умер? — воскликнул тренер.— Как умер?
Кид Черч побледнел и опустил бокал на столик.
— Как умер? — повторил Марсель.— Он прекрасно чувствовал себя сегодня утром!
В зале наступила тишина. Валентин прекратил есть, Роберта насторожилась. Ей уже виделся заголовок: «Внезапная смерть Сильвера, известнейшего французского менеджера». Он появится над двумя полосами текста на первой странице «Суар де Франс». Она первой узнала новость. Ребята из спортивной рубрики позаботятся потом о некрологе.
— Удачный вечер,— проговорила Роберта, вставая,— первоклассная получится статья.
Теперь глаза у нее блестели, она больше не дулась и как ястреб кинулась на притихших спортсменов.
— Несчастный случай? — спросила она.
Появился продавец газет, пытавшийся сбыть последние экземпляры какой-то, теперь уже вчерашней, газеты, сделал круг по залу и снова исчез в ночи.
— На редкость несчастный случай! — усмехнулась мадам Симона, которая не любила ни бокс, ни боксеров, не без оснований считая, что они ей чересчур дорого обходятся.— Его убили.
— Убили! — воскликнула Роберта.
Ей была чужда жестокость, но она почувствовала, что наступил ее час! Это была удача куда большая, чем она могла надеяться, Валентин наклонил голову и откинулся в кресле. Он так и думал! Каждый раз, когда он сопровождал Роберту в какое-нибудь необычное место, обязательно случалось что-то невероятное. Вот что значит иметь подругой журналистку, всегда жаждущую быть в, курсе последних событий.
Валентин взглянул на Бландье, который тоже прервал свой ужин. Он поднял бокал и, улыбаясь, чокнулся с Валентином.
— Вот видите, мэтр, вы не зря потратили вечер. Я хотел лишь познакомить вас с будущим чемпионом, а вот как обернулось: убийца, возможно, среди нас.
Бландье отпил глоток шампанского, поставил бокал.
— Впрочем, нет...— сказал он.— После такого... Какое же надо иметь нахальство!
В глубине зала Толстяк Марсель взял трубку. Остальные безмолвно окружили его. Роберта, не церемонясь, пробралась к тренеру, сунула ему под нос журналистское удостоверение и, даже не спросив разрешения, взяла отводную трубку.
— Алло! — сказал Толстяк Марсель.— Это ты, Птица? Что за ерунда? Сильвер умер?
— Ну да,— ответил грубый голос.— Я бы сказал, мертвее не бывает.
— Кто это сделал?
— Вот об этом, приятель, я ничего не знаю. Я был в раздевалке во время третьего раунда матча Осин — Барка. Пошел поздороваться с одним парнем. Тут как раз приехали полицейские и уж больше нас не отпускали. Так я узнал...
— Боже! Но как это случилось?
— Ты думаешь, эти господа пускаются в откровенности! Я знаю только то, что жена нашла его в кабинете с размозженной головой.
— Размозженной, говоришь?
— Ага.
— Значит, это сделал не боксер,— заключил Толстяк Марсель.— Боксер кокнул бы его иначе.
Роберта взглянула на тренера с удивлением. Этот человек прав!
— Может, и так,—спокойно проговорил Птица.— Во всяком случае те, у кого нет алиби, могут приготовиться к неприятным визитам. Со мной картина обратная: они не то что позволили мне уйти, а просто вытолкали, из Дворца
спорта, когда увидели, что я ни при чем. Там остались только уборщики и три-четыре их человека.
— Ну и дела!
Толстяк Марсель опустил голову. Эта ужасная смерть оборачивалась для его подопечного подлинной катастрофой. Во второй раз такого менеджера Киду Черчу, наверное, не найти. Жасмина Сильвер не сможет заменить мужа. Разумеется, у нее есть какие-то связи, но она слишком молода. И потом таким делом должен заниматься мужчина.
Толстяк Марсель уже забыл о трупе, коченеющем в одной из контор в предместье Сен-Дени. Он думал лишь о будущем своего подопечного, которого он пестовал три года и который подавал — тренер был в этом убежден — большие надежды.
— Я сейчас приду,— продолжал говорить Птица.— Скажи всем, чтобы дождались меня и оставили немного шампанского. Я расскажу все поподробней. Ох, минутку! Тут один мой приятель подошел.
Ритон-Птица отошел от аппарата. Из далекого бистро, откуда он звонил, в трубку проникал звон бокалов, шум воды, чей-то пьяный голос. Птица почти сразу же возвратился.
— Полицейские знают свое дело,— сказал он.— Один из них проболтался: похоже, что они уже поймали парня. Вроде бы это Туан, проходимец из Сен-Дени. Знаешь такого?
— Нет.
— Я сейчас буду.
Ритон повесил трубку, и Роберта тоже. «Ничего интересного»,— подумала она. Раз убийца пойман, это уже не так занимательно. Только имя Сильвера могло придать важность репортажу. Все возвратились к бару, не произнося ни слова. Ка кой-то молодой человек закурил, выпустил дым к потолку,
— Надо же!— усмехнулся он.—Частенько мрут в этой «конюшне»! Месяц назад Батлинг Лаки, а теперь...
Сосед ткнул его локтем в бок и взглядом указал на Бландье, который сидел позади них.
Лицо молодого человека стало серьезным.
— Извини,- обратился он к Бландье.—Я не знал... Я тебя не видел...
Бывший сутенер кивнул.
— Ничего,— сказал он,—ничего.
Роберта вернулась и села за столик.
— Не слишком интересная история,— заметила она — Но я все же напишу.
— Этот Батлинг Лаки был вашим другом? — спросил Валентин.
Жюль Бландье повернул к нему печальное постаревшее вдруг лицо:
— Он был моим братом. Месяц назад умер. Слепой и полусумасшедший.
Стоя у окна своего кабинета в полицейском управлении, комиссар Шенье смотрел на Сену, несущую свои воды меж двумя рядами фонарей.
У него за спиной полицейский-переводчик разговаривал с Берлином.
— Прошу прощения. Могу я поговорить с господином Сарковым?
— Да,— ответил хриплый голос.— Я Сарков. Переводчик мигнул комиссару Шенье и прикрыл трубку ладонью:
— Он сам подошел к телефону, месье.
— Очень хорошо,— сказал Шенье,— продолжайте. Вы знаете, о чем идет речь.
Он плюхнулся в лучшее кресло из тех, что стояли у него в кабинете, и вытянул уставшие ноги. Когда-то он мог работать без отдыха три дня и три ночи, держась на одних сандричах, пиве и, табаке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32