И былого спокойствия тут уже не будет. Если направлять сюда грузы, то только в составе конвоев и под серьезной охраной. Потому, что «Баян», «Аскольд», «Новик» и «Боярин», как самые быстроходные крейсеры, могут появиться внезапно, уничтожить конвой и благополучно исчезнуть в случае появления отряда броненосных крейсеров Камимуры. А в случае, если японцы все же решатся на преследование, то запросто могут нарваться на пять броненосцев русского флота. И тут уже впору будет спасаться самим. Но, как бы то ни было, Камимура пока избегал боя, ограничиваясь разведкой и не прекращая попыток заблокировать выход из Порт-Артура старыми судами. Но все попытки ночного прорыва через минные заграждения оканчивались неудачей. Из-за затруднения в определении точного места в ночной темноте, так как все навигационные огни были погашены, японские брандеры постоянно подрывались на минах и тонули. Что являлось своеобразным сигналом для охраняющих внешний рейд канонерок и миноносцев. Днем же появление поблизости от Порт-Артура не сулило ничего хорошего. «Читозе» и «Такасаго» попытались проверить боеспособность русского флота, подойдя днем достаточно близко. И если «Читозе» удалось удрать, то «Такасаго» отправился на дно Желтого моря. С тех пор, в светлое время суток, ни один из японских кораблей больше не допускал такой оплошности. Подходить, подходили, разглядывая издали, и оставаясь далеко за пределами действия береговой артиллерии. Но близко не совались. Русский же флот сам вел интенсивную разведку. Макаров, знающий о высадке десанта в Бицзыво в прошлой истории, уделял этому большое внимание, следя за действиями японцев на подходах к Ляодунскому полуострову, но никакой активности в этом направлении противник не проявлял. Очевидно, в этой истории японцы решили не рисковать. Ведь десантный флот, едва его только обнаружат в море, тут же попадет под сосредоточенный удар всей русской эскадры. И даже если его будут прикрывать все главные силы японского флота, в завязавшемся сражении транспорты с десантом уничтожат. Им даже не дадут приблизиться к цели. А если кому-то все же и повезет, то на берегу эти осколки десантной группировки будут уже ждать. Поэтому, в северной части Желтого моря установилось пока обманчивое затишье. В самом Порт-Артуре тоже было тихо. Война шла где-то далеко и здесь совершенно не ощущалась. Если бы не периодические подрывы японских брандеров на минах, то можно было подумать, что ее нет совсем. Что Михаила и штабс-ротмистра Черемисова очень настораживало. Они ожидали попыток диверсии и саботажа в отношении «Косатки», но их пока не было. Не считать же саботажем ругань мастеровых каждое утро при проведении досмотра перед допуском на охраняемую территорию. Ремонт продвигается успешно, все топливо и прочее снабжение для «Косатки» находится либо на «Енисее», либо на территории военного порта и тщательно охраняется. Степанов с Налетовым, который уже прибыл на «Енисей», углубились в проблему создания якорной мины новой конструкции, способной к постановке через торпедные аппараты «Косатки». В общем, самая обычная стоянка, к которым он привык в Лорьяне в 1942 году. Если бы только не назойливость прессы. Пока удается ее избегать, но, по мнению Макарова, все же придется дать ряд интервью. Как своим газетчикам, так и иностранным. Надо только подготовить все на соответствующем уровне. А то, не солидно будет. Но пусть этим штабные занимаются, а у командира подводного крейсера своих забот хватает. Единственным исключением, которое он сделал, было общение с художником Верещагиным на борту «Косатки». Верещагин сам упросил Макарова разрешить ему побывать на этом удивительном корабле и поговорить с экипажем. Ведь для истории необходимы слова очевидцев. А как писать картину, когда не имеешь ни малейшего понятия о сути вещей? Макаров и Верещагин вместе прибыли на «Косатку» и знаменитый живописец получил бесценный материал для работы. Набросав тут же несколько эскизов, он показал их. Причем, Михаил был удивлен той реалистичности, с какой человек, никогда до этого не видевший взрыва вражеского корабля в перископе, изобразил это на бумаге. Оставив художника на попечение старшего офицера, Макаров и Михаил снова смогли выкроить время и поговорить без свидетелей.
— Степан Осипович, по минам Шварцкопфа ничего нет?
— Увы, Михаил Рудольфович. Застряли где-то по дороге. Правда, груз идет под охраной и с серьезными мерами маскировки. Будем надеяться, что это наше обычное российское головотяпство, а не злой умысел.
— Хотелось бы… А Вы предупредили государя о возможных провокациях против «Косатки»?
— Предупредил. Надеюсь, что наши дипломаты серьезно к этому подготовятся. Но когда Степанов с Налетовым разработают свою мину, будет полегче. Объявим во всеуслышание о минировании японских вод и о блокаде японского и корейского побережья. И пускай господа англичане вопят, что хотят. Идет война, и мы не собираемся обеспечивать режим наибольшего благоприятствования в их торговле с противником.
— Ох, крику будет…
— А он в любом случае скоро начнется. Японские войска уже начинают испытывать проблемы с пополнением боеприпасов из-за отказа доставки грузов в Чемульпо прежними темпами. И это при таких мерах ограниченного характера. А когда отлов японских транспортов станет массовым и поток грузов в Корею резко сократится, можно ждать следующих шагов со стороны английского правительства. Да и не только английского. Что именно это будет, пока сказать трудно, но они всеми силами будут стараться спасти Японию от разгрома. Уж очень много денег они вложили в это мероприятие. А Япония не оправдала возложенных на нее надежд.
— Пожалуй… Степан Осипович, у меня на досуге появилась интересная мысль. А не захватить ли нам на борт газетчика? Причем такого, чтобы фотографировать умел? Но тут и я могу помочь.
— Газетчика?! Но зачем?!
— Чтобы писал репортажи с места событий, так сказать. И писал правдиво. И фотоснимками все подтверждал. Ведь мы собирались начать газетную войну?
— Хм-м… Интересно… Очень интересно… Но это должен быть человек, чье слово имеет серьезный вес в среде газетчиков. А не никому неизвестная личность.
— Разумеется. И сейчас этого воронья слетелось в Порт-Артур очень много. Думаю, выбирать есть из кого.
— Хорошо, подумаем…
Пока Макаров думает, Михаил продолжил заниматься ремонтом «Косатки». К счастью, никаких серьезных проблем не вылезло. Так, обычные нюансы, которые возникают на всех кораблях в процессе эксплуатации. Михаил просматривал газеты после окончания рабочего дня, как неожиданно в каюту постучал его старший офицер.
— Разрешите, Михаил Рудольфович?
— Прошу, прошу, Василий Иванович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301