Выглядела она прекрасной и нежной, словно спелое яблоко, сидела, спокойно сложив руки на коленях, как и полагается хорошо воспитанной девушке. Ее голос, жесты и манеры такие, какие им полагается быть у веселой пятнадцатилетней девушки.
ГАЛАОР: Я тоже многого не знаю, принцесса. Мы рождаемся от родителей, похожих на нас… Потом растем и меняемся. Наши представления о жизни и наши цели меняются иногда очень сильно. Совсем недавно, гордясь новым блестящим оружием, пополнил я ряды рыцарей. Тогда я думал, что знаю все или почти все… Но постепенно меня начали одолевать сомнения, и сейчас мне кажется, что я не знаю совсем ничего. Я не знаю, правильно ли я поступил, вступив в схватку с Фамонгомаданом… Знаю, что три дня назад дон Оливерос и дон Тристан были еще живы. Знаю, что благородная принцесса – сокровище Страны Зайцев. Не знаю, каким я стану через много лет, и каждый день все больше убеждаюсь в том, что поступки мои слепы и бессмысленны. Есть такие, которые все знают и во всем уверены. Обратитесь к ним. Я знаю лишь, что почти ничего не понимаю. Я такой же, как и Вы: я словно только что родился. Новорожденный со смутными, печальными, болезненными, как хохот в ночной тишине, воспоминаниями.
Больше Галаор не выдержал: уснул, уронив голову на руки.
БРУНИЛЬДА: Не понимаю… Не понимаю того, что Вы говорите.
КСАНФ: Фырканье… стрела вонзается…
БРУНИЛЬДА: Да, мы летим, как стрела, но мы не вонзимся, а мягко спустимся.
КСАНФ: Прыжок, вода, скачка в дыму…
БРУНИЛЬДА: Это не дым, это облака. Как ты странно говоришь! Как тебя зовут?
КСАНФ: Земля, земля… Летучий конь, солдаты в его животе, город в воздухе…
БРУНИЛЬДА: Я спросила, как тебя зовут. Почему ты не ответил?… К тому же я не поняла, что ты сейчас сказал. Ты можешь повторить?
И они продолжали беседовать подобным образом.
Галаор проснулся, поднялся на ноги, подошел к Ксанфу и потрепал его по холке:
– Успокойся, успокойся, дружище: скоро поскачешь по равнине.
БРУНИЛЬДА: Мы несколько часов беседовали с этим господином, но я не понимаю, почему он не выражается ясно?
ГАЛАОР: Потому что это лошадь, принцесса.
БРУНИЛЬДА: Принцесса? Меня зовут Брунильда. И что меняется от того, что он лошадь?
ГАЛАОР: Лошади не могут говорить. Ксанф – исключение. Но понять его все равно невозможно.
БРУНИЛЬДА: Почему его невозможно понять? А зачем он тогда говорит?
ГАЛАОР: Позвольте, Брунильда, я посмотрю, как управлять этим животным. Нам нужно попасть в Страну Зайцев, а я понятия не имею, над какими местами мы пролетаем сейчас.
БРУНИЛЬДА: Вы тоже не знаете, где Вы и что делаете? Все живут, как я: ничего не понимая?
Длинная линия век
Страшная паника началась во Дворце Засушенной Принцессы, когда в небе над ним показался конегриф. Женщины хватали в охапку игравших во дворцовом дворе детей, из всех окон высовывались головы любопытных. Дисциплинированных лучников остановили лишь в последний миг, когда разглядели на спине чудовища штандарт принца из Гаулы.
Король и Королева спустились во двор. Улыбающийся Галаор сжимал между колен птичью голову конегрифа, заставляя его сделать круг над дворцом. Когда конегриф спустился уже совсем близко к земле, Ксанф, который не мог больше мириться с ролью всадника, спрыгнул на землю и начал скакать и бить копытом, словно хотел проверить, не поднимается ли в воздух и не полетит ли и этот замок Галаор с принцессой Брунильдой на руках передвигался вниз по крылу послушного гиганта. Толпа любопытных окружила конегрифа. Сердца короля и королевы охватила им самим непонятная радость. Под ногами у них путалась какая-то курица. Король хотел осторожно отодвинуть ее, но курица словно окаменела, уставив неподвижный взгляд на Галаора. Король пробовал кричать на нее, топнул ногой, но тут курица вдруг исчезла в клубах неизвестно откуда взявшегося дыма. Галаор остановился. Дым постепенно рассеивался, и из него появились сначала обезьянка, а за ней – Валет Мечей, фея, которую когда-то знали под именем Морганы.
ВАЛЕТ МЕЧЕЙ: Вот и я, детки. Что ж, Галаор, ты отыскал Брунильду. Дай мне взглянуть на нее. О, она нежна и свежа, как спелое яблоко! Меня всегда восхищала точность, с какой исполняются заклятия.
Король и королева встревоженнно переглянулись.
ГРУМЕДАН: Простите, госпожа, но наша дочь Брунильда, к вящей нашей радости, уже давно с нами. Она нежна и прекрасна, и уже вознаградила нас своей заботой и любовью за долгие годы ожидания.
ВАЛЕТ МЕЧЕЙ: Есть только одна Брунильда, – которую держит сейчас на руках Галаор. Другая только выдает себя за Брунильду.
Галаор опустил принцессу на землю. Королева, не слушая, о чем говорят между собой король и фея, и неотрывно глядя на Брунильду, двинулась к ней сначала медленно, а потом все быстрее, быстрее, бегом. Она подбежала к принцессе, обняла ее и зарыдала.
ДАРИОЛЕТА: Дочь моя, которую ждала я с такой любовью! Это ты, моя Брунильда! Меня нельзя обмануть, я всегда знала, что ты где-то далеко, живая или засушенная, лишенная моей ласковой заботы. Брунильда-малышка была моим утешением, я отдала ей всю свою любовь. Не упрекай меня за это. Сколько раз смотрела я на тебя, как же могу я не узнать эту длинную линию век, эти миндалевидные глаза? Где остались твои детские годы? Где остались игры, в которые ты никогда не играла? Девочка без прошлого, как новорожденная луна.
БРУНИЛЬДА: Ты та… Ты… Да, да! Ты та любезная толстуха, которая поспешила мне на помощь, а потом исчезла… Начинаю вспоминать… Нет, не могу… Белая, огромная, с таким нежным голосом… да, да, моя толстая, моя белая, моя дорогая мать!
Когда король хотел обратиться к Галаору, то его рядом не оказалось. Королю сказали, что видели, как Галаор бегом поднимался по дворцовой лестнице.
ВАЛЕТ МЕЧЕЙ: Я поведаю тебе о деяниях храброго Галаора. Не забывай: я могу находиться везде в одно и то же время, оставаясь для всех незаметной.
Валет Мечей глубже нахлобучила обезьянку, которая служила ей головным убором, приставила ко лбу руку на манер козырька, и тут же на дворцовом дворе пропела лучше всяких рапсодов торжественным гекзаметром подвиги рыцаря Галаора.
Ход светил
Услышав молниеносно распространившуюся новость о появлении жеребца, орла, льва – необыкновенной огромной птицы, принц Неморосо в сопровождении всех своих уродцев поспешил в Страну Зайцев.
НЕМОРОСО: Все же победил Охотник Фамонгомадана. Не зря мы с ним родились в один день…
ГРИМАЛЬДИ: Хотя в это трудно поверить. Звезды любят устраивать нам сюрпризы, и ваши с Галаором пути еще пересекутся.
К ночи свита Неморосо добралась до Дворца Засушенной Принцессы. Принц Неморосо помчался смотреть на конегрифа.
– Я отдал бы за это животное все, что угодно, – восклицал он в восторге, – все: и карликов, и толстяков, и даже Верблеопардатиса и двух слонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29