.. Уж слишком темное дельце".
Чтобы его колебания не стали заметными подчиненным, он сухо произнес:
- Так, беспокоиться не о чем.
- Ага, высаживаемся, побеждаем и улетаем, - прокомментировал кто-то.
- Все понятно? - грозно переспросил лейтенант.
В ответ раздалось дружное "да".
- Акция будет развиваться по плану. Никаких отклонений... - Взвод
начал выстраиваться в жалкое подобие шеренги. - Как сказано: высаживаемся,
побеждаем и улетаем. - (Горману понравилась эта фраза. Для себя он решил,
что обязательно запишет ее в блокнот.) - Поняли?
В строю зашумели.
- Внимание, готовность! - скомандовал Горман. - Посадка!
Раздавшиеся возгласы чуть не заглушили команду. Перед лейтенантом,
казалось, находилась полудикая, охваченная жаждой крови орда.
- Все - быстро в транспортер! - выкрикнул он.
- Еге-е-гей!
- Ура!
- Ура! ура! ура!
- Давай!
- О-го-го! - звучало со всех сторон.
Трудно было поверить, что так могут вести себя специально обученные
для подобных заданий люди.
Собственно, даже для простого взвода такое поведение нельзя было
назвать обычным; позже, в полете, кое-кто удивлялся и своим выходкам, и
несдержанности товарищей. На деле почти все, в большей или меньшей
степени, ощущали необычность этого задания, возможно, не встречавшуюся
ранее опасность. Так или иначе, нервное состояние прорывалось у каждого
по-своему. Крики были своего рода клапанами, позволявшими слегка выпустить
пары нервного напряжения.
- Быстро, все! Быстро! - подгонял сержант Эйпон.
- Ура-ура-ура!
- Го-го-го-го!!!
Шум не умолкал.
- Полные олухи! - заорал лейтенант Горман. - Быстро в транспортер!
Вопреки кажущемуся беспорядку, команду-таки исполняли: к этому
моменту большая часть десантников успела скрыться в брюхе приземистой и
остромордой "в профиль" машины.
- Так, свои места при боевом расчете вы знаете, - продолжал
лейтенант. - Оружие закрепить! Всем занять места, сесть и успокоиться!
Общая горячка передалась и ему. Он вынужден был признаться себе, что
волнуется немного сильнее допустимого, и это его злило.
Возгласы десантников постепенно перешли в нечленораздельное
бормотание и начали стихать.
- Закрепить запоры! - уже с водительского места скомандовал
лейтенант.
Металлические дуги страховки опустились с ноющим ворчанием, словно и
они переживали вместе со всеми.
"Вот и начался наш конец", - тупо глядя перед собой, подумала Рипли.
Если бы от нее хоть что-то зависело, она остановила бы сейчас операцию.
Слишком много времени прошло, чтобы на планете хоть кто-то мог уцелеть. А
раз так - зачем спускаться, рисковать жизнью этих здоровых ребят? Только
для того, чтобы доказать ее, Рипли, правоту? Не слишком ли дорогая
получается цена? Думать об этом было противно.
- Так, лейтенант?
- Бишоп, начинаем!
- Понял!
С глухим урчанием транспортер въехал в люк челнока.
- Все готовы?
- Поехали!
- Готовы? - еще раз переспросил Горман.
- Да!
Лейтенант медленно вдохнул воздух и сцепил пальцы.
Из микрофона донесся голос Ферроу:
- Начинаем процедуру запуска!
Гудение и особый механический шорох заполнили внутреннее пространство
челнока.
- Шасси поднято. - Казалось, что говорит робот. В такие минуты Ферроу
действительно ощущала себя машиной. Одна команда, другая...
- Ы-ы-ы-ы-ы - заныло шасси.
- Зажигание включено.
- Ш-шу-шу-шшшшшшшу - зашуршал механизм.
- Так, давайте сюда данные о станции...
- Все шлюзы загерметизированы.
- Все?
- Все, кроме одного выходного, загерметизированы.
- Так, готовность. Десять секунд. Девять, восемь...
Веселье сползло с лиц десантников. С этого момента начиналась работа.
Отсчитывающий секунды до старта и... кто знает, чего еще, голос
Ферроу звучал неумолимо, как судьба.
- Семь, шесть...
"Вот и жизнь уходит так же..." - тоскливо думала Рипли.
- Пять...
- На скоростном лифте отправляемся прямо в ад! - экзальтированно
заявил Хадсон. Он старался изобразить веселье, но страх сковывал
мимические мышцы, и вместо улыбки на его лице возникла гримаса.
- Четыре, три...
"Как долго она считает, - недовольно сказал себе Хиггс. - Только
нервы треплет... А, черт, нужно было выспаться как следует, а то эта
канитель затянется надолго..."
- Два, один... Поехали!
На уши десантников обрушилась какофония скрипов, гудений, лязга,
скрежета и шипения - открывался шлюз.
Полускрытое очками лицо Ферроу еще больше стало похожим на овечью
морду.
- Переключаю пеленг показательного радиуса...
- Два-четыре, профиль виден, - ответили с корабля.
- Все ясно. Курс взят...
Челнок летел свободно, словно падал; это вызвало не слишком приятные
ощущения, похожие на те, что человек испытывает при сильном страхе.
- Включи, пожалуйста, ускоритель, - посоветовал Бишоп, наиболее четко
угадавший природу этих ощущений - большинство было склонно приписывать их,
вопреки всему предыдущему опыту, нервам.
- Включаю, - Ферроу взялась за рукоятку. - Эй, все берегите головы:
немного потрясет.
"Немного" - было сказано очень мягко. Только непродолжительность
тряски избавила от необходимости убирать результаты охватившей всех
тошноты.
"Это какой-то конец света!" - мысленно простонал Хадсон, чувствуя,
что еще секунда - и кишки вылезут изо рта. Большинство других вообще на
это время лишилось способности о чем-либо думать.
Наконец тряска осталась позади; челнок выровнялся, шум поутих, и
спустя некоторое время десантники и прочие члены экипажа, к которым
относились также Рипли и Берт, опять не знали, чем отвлечься от мрачных
мыслей.
"Хватит! Меня все это больше не колышет!" - решил про себя Хиггс и
закрыл глаза, настраиваясь на сон. Тихоня Кроу принялся мурлыкать себе под
нос какую-то песенку, что окончательно привело Хадсона в расстройство.
Дрейк уставился на бюст Вески. Молодая женщина притягивала его как
магнит, но он считал слабостью в этом признаться. Вески хмуро изучала
лейтенанта. Командир нравился ей все меньше.
- Эй, лейтенант, - наконец не выдержала она. - Лейтенант, сколько вы
вылетов сделали?
- Тридцать восемь, - ответил Горман и, опасаясь, что его неправильно
поймут и уличат во лжи, уточнил: - Тренировочных.
При этих словах даже у невозмутимой Вески внутри что-то сжалось.
Хадсон тихо застонал.
- А боевых?
- Два. - И снова уточнил: - Считая с этим.
- О, черт! - выдохнула Вески.
- Идиотизм, - прошипел кто-то.
- Кранты всем...
- Да бросьте... чего там...
- Ну и ну!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Чтобы его колебания не стали заметными подчиненным, он сухо произнес:
- Так, беспокоиться не о чем.
- Ага, высаживаемся, побеждаем и улетаем, - прокомментировал кто-то.
- Все понятно? - грозно переспросил лейтенант.
В ответ раздалось дружное "да".
- Акция будет развиваться по плану. Никаких отклонений... - Взвод
начал выстраиваться в жалкое подобие шеренги. - Как сказано: высаживаемся,
побеждаем и улетаем. - (Горману понравилась эта фраза. Для себя он решил,
что обязательно запишет ее в блокнот.) - Поняли?
В строю зашумели.
- Внимание, готовность! - скомандовал Горман. - Посадка!
Раздавшиеся возгласы чуть не заглушили команду. Перед лейтенантом,
казалось, находилась полудикая, охваченная жаждой крови орда.
- Все - быстро в транспортер! - выкрикнул он.
- Еге-е-гей!
- Ура!
- Ура! ура! ура!
- Давай!
- О-го-го! - звучало со всех сторон.
Трудно было поверить, что так могут вести себя специально обученные
для подобных заданий люди.
Собственно, даже для простого взвода такое поведение нельзя было
назвать обычным; позже, в полете, кое-кто удивлялся и своим выходкам, и
несдержанности товарищей. На деле почти все, в большей или меньшей
степени, ощущали необычность этого задания, возможно, не встречавшуюся
ранее опасность. Так или иначе, нервное состояние прорывалось у каждого
по-своему. Крики были своего рода клапанами, позволявшими слегка выпустить
пары нервного напряжения.
- Быстро, все! Быстро! - подгонял сержант Эйпон.
- Ура-ура-ура!
- Го-го-го-го!!!
Шум не умолкал.
- Полные олухи! - заорал лейтенант Горман. - Быстро в транспортер!
Вопреки кажущемуся беспорядку, команду-таки исполняли: к этому
моменту большая часть десантников успела скрыться в брюхе приземистой и
остромордой "в профиль" машины.
- Так, свои места при боевом расчете вы знаете, - продолжал
лейтенант. - Оружие закрепить! Всем занять места, сесть и успокоиться!
Общая горячка передалась и ему. Он вынужден был признаться себе, что
волнуется немного сильнее допустимого, и это его злило.
Возгласы десантников постепенно перешли в нечленораздельное
бормотание и начали стихать.
- Закрепить запоры! - уже с водительского места скомандовал
лейтенант.
Металлические дуги страховки опустились с ноющим ворчанием, словно и
они переживали вместе со всеми.
"Вот и начался наш конец", - тупо глядя перед собой, подумала Рипли.
Если бы от нее хоть что-то зависело, она остановила бы сейчас операцию.
Слишком много времени прошло, чтобы на планете хоть кто-то мог уцелеть. А
раз так - зачем спускаться, рисковать жизнью этих здоровых ребят? Только
для того, чтобы доказать ее, Рипли, правоту? Не слишком ли дорогая
получается цена? Думать об этом было противно.
- Так, лейтенант?
- Бишоп, начинаем!
- Понял!
С глухим урчанием транспортер въехал в люк челнока.
- Все готовы?
- Поехали!
- Готовы? - еще раз переспросил Горман.
- Да!
Лейтенант медленно вдохнул воздух и сцепил пальцы.
Из микрофона донесся голос Ферроу:
- Начинаем процедуру запуска!
Гудение и особый механический шорох заполнили внутреннее пространство
челнока.
- Шасси поднято. - Казалось, что говорит робот. В такие минуты Ферроу
действительно ощущала себя машиной. Одна команда, другая...
- Ы-ы-ы-ы-ы - заныло шасси.
- Зажигание включено.
- Ш-шу-шу-шшшшшшшу - зашуршал механизм.
- Так, давайте сюда данные о станции...
- Все шлюзы загерметизированы.
- Все?
- Все, кроме одного выходного, загерметизированы.
- Так, готовность. Десять секунд. Девять, восемь...
Веселье сползло с лиц десантников. С этого момента начиналась работа.
Отсчитывающий секунды до старта и... кто знает, чего еще, голос
Ферроу звучал неумолимо, как судьба.
- Семь, шесть...
"Вот и жизнь уходит так же..." - тоскливо думала Рипли.
- Пять...
- На скоростном лифте отправляемся прямо в ад! - экзальтированно
заявил Хадсон. Он старался изобразить веселье, но страх сковывал
мимические мышцы, и вместо улыбки на его лице возникла гримаса.
- Четыре, три...
"Как долго она считает, - недовольно сказал себе Хиггс. - Только
нервы треплет... А, черт, нужно было выспаться как следует, а то эта
канитель затянется надолго..."
- Два, один... Поехали!
На уши десантников обрушилась какофония скрипов, гудений, лязга,
скрежета и шипения - открывался шлюз.
Полускрытое очками лицо Ферроу еще больше стало похожим на овечью
морду.
- Переключаю пеленг показательного радиуса...
- Два-четыре, профиль виден, - ответили с корабля.
- Все ясно. Курс взят...
Челнок летел свободно, словно падал; это вызвало не слишком приятные
ощущения, похожие на те, что человек испытывает при сильном страхе.
- Включи, пожалуйста, ускоритель, - посоветовал Бишоп, наиболее четко
угадавший природу этих ощущений - большинство было склонно приписывать их,
вопреки всему предыдущему опыту, нервам.
- Включаю, - Ферроу взялась за рукоятку. - Эй, все берегите головы:
немного потрясет.
"Немного" - было сказано очень мягко. Только непродолжительность
тряски избавила от необходимости убирать результаты охватившей всех
тошноты.
"Это какой-то конец света!" - мысленно простонал Хадсон, чувствуя,
что еще секунда - и кишки вылезут изо рта. Большинство других вообще на
это время лишилось способности о чем-либо думать.
Наконец тряска осталась позади; челнок выровнялся, шум поутих, и
спустя некоторое время десантники и прочие члены экипажа, к которым
относились также Рипли и Берт, опять не знали, чем отвлечься от мрачных
мыслей.
"Хватит! Меня все это больше не колышет!" - решил про себя Хиггс и
закрыл глаза, настраиваясь на сон. Тихоня Кроу принялся мурлыкать себе под
нос какую-то песенку, что окончательно привело Хадсона в расстройство.
Дрейк уставился на бюст Вески. Молодая женщина притягивала его как
магнит, но он считал слабостью в этом признаться. Вески хмуро изучала
лейтенанта. Командир нравился ей все меньше.
- Эй, лейтенант, - наконец не выдержала она. - Лейтенант, сколько вы
вылетов сделали?
- Тридцать восемь, - ответил Горман и, опасаясь, что его неправильно
поймут и уличат во лжи, уточнил: - Тренировочных.
При этих словах даже у невозмутимой Вески внутри что-то сжалось.
Хадсон тихо застонал.
- А боевых?
- Два. - И снова уточнил: - Считая с этим.
- О, черт! - выдохнула Вески.
- Идиотизм, - прошипел кто-то.
- Кранты всем...
- Да бросьте... чего там...
- Ну и ну!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64