Когда мою попытку постигла неудача, я принялся уверять собравшихся, что эктоплазма представляет собой обычный бинт, а весь спиритический сеанс – не более чем мошенничество. Введенный в заблуждение моим поступком господин Гарри Гемпфлих, журналист «Кенигсбергер альгемайне цайтунг», 31 ноября того же года опубликовал в своей газете клеветническую статью, направленную против спиритизма. Настоящим заявляю, что мнимые факты, на которых основана статья, не более чем мои домыслы, вызванные к жизни моим материалистическим и наукообразным мировоззрением. Хочу также подчеркнуть, что глубоко верю в существование духов и привидений, благо сталкивался с таковыми в собственном доме на Плессерштрассе. Заявляю также, что виновен в смерти семи человек: Юлиуса Вошедта, Германа Олленборга, Иоханны Фойгтен и четырех матросов. Они отдали свои жизни за великое дело – доказали мне, что духи существуют. Если бы не мое неверие, эти люди остались бы в живых. Блаженны невидевшие и уверовавшие. Эберхард Мок.
Мок поставил подпись. Рютгард спрятал бумажник в карман, сложил вчетверо написанное Эберхардом письмо, положил в конверт и пододвинул конверт полицейскому.
– Адрес: Гарри Гемпфлиху, главному редактору «Кенигсбергер альгемайне цайтунг». А теперь встань и иди к двери.
Перед самой дверью Мок остановился. Глаза у него были по-прежнему закрыты.
– Пройди по коридору и сверни в первую дверь налево!
Мок вошел в гостиную. За ним появился Рютгард.
– Подойди к двери, открой ее и выйди на балкон!
Мок наткнулся на стоящий посреди комнаты рояль, но сумел его обойти и вскоре очутился на балконе.
– Становись на парапет балкона и прыгай!
Мок, одной рукой ухватившись за дверь, а другой – за горшок с цветами, висящий на металлическом кронштейне, с трудом взгромоздился на перила. Горшок полетел вниз и разбился на дорожке между стеной здания и торчащими вверх пиками ограды. Потеряв равновесие, Мок растянулся на полу балкона.
– Лезь на парапет!!!
Мок задрал ногу, оттолкнулся рукой от стены и запрыгнул на каменные перила с такой легкостью, словно зарабатывал себе на жизнь эквилибристикой.
– А теперь прыгай вниз прямо на пики!
Мок прыгнул.
Бреслау, воскресенье, 28 сентября 1919 года, час дня
Мок прыгнул. Но его тело не напоролось на пики ограды, ноги не задергались в агонии, пиная железные прутья. Мок повел плечами и прыгнул… с перил на балкон. Правда, ему помогли. Когда он уже приседал для прыжка и решетка внизу, казалось, вся напряглась в ожидании удара, в углу балкона возникла высокая мрачная фигура, покрытая веснушками волосатая рука вцепилась Моку в пиджак и дернула на себя.
– Вы что, герр Мок! – прорычал Смолор. – Вы это к чему?
Рыжеволосого подчиненного Мока терзало жуткое похмелье. В глотке саднило, в желудке полыхало пламя, изуродованное ударом кочерги ухо горело так, что даже щекам было жарко, шишки на голове прожигали череп насквозь. Смолор был сердит на Мока и на весь мир.
Ухватив за воротник, вахмистр втащил шефа в комнату и легким пинком затолкал тело под рояль.
– Лежать, поганец, – процедил Курт и кинулся вслед за Рютгардом, который исчез за дверью гостиной.
В ярости Смолор чуть не сорвал дверь с петель. Из глубины квартиры послышался звук падающего тела. Через секунду Смолор был уже в прихожей. Глазам его предстал задранный ковер и перевернутый столик с телефоном. Спина Рютгарда мелькнула на лестничной площадке. Курт бросился следом. Доктор прыгал по ступенькам. До выхода ему было рукой подать. Разгоряченный спиртным мозг Смолора включился в работу. «Почему ковер был сдвинут, а телефон валялся на полу? Потому что Рютгард поскользнулся», – ответил себе вахмистр, уже зная, что сейчас сделает. Ухватившись за ковровую дорожку, устилавшую лестницу, Смолор напряг все свои силы и дернул. Металлические прутья повылетали из гнезд и загремели вниз по ступенькам, доктор Корнелиус Рютгард зашатался и рухнул на площадку бельэтажа, успев закрыть голову руками, чтобы не удариться о стену.
От ударов металлическим прутом тоже пришлось закрываться руками – Смолор был не на шутку взбешен.
Бреслау, понедельник, 29 сентября 1919 года, час ночи
Посреди зала, по периметру которого под потолком проходил балкон, сидел доктор Корнелиус Рютгард и, жмурясь от яркого электрического света, пытался пошевелить конечностями. Лохматая веревка так и впивалась в суставы. С головы доктора только что сняли мешок, источавший ненавистный запах формалина и еще какой-то дряни (уж лучше не думать, чего именно), – точно так же пахло по утрам в мертвецкой Кенигсбергского университета.
– Странно, Рютгард, – послышался из темноты голос Мока, – ты ведь все-таки врач. Почему же мертвецы внушают тебе такое отвращение?
– Я венеролог, а не патолог.
Рютгард проклинал тот час, когда в заснеженном окопе, освещаемом лишь звездами, единственный раз проболтался Моку, как тяжело переносил занятия в прозекторской, – его товарищи-студенты демонстративно поглощали бутерброды с колбасой, а сам он исходил желчью над старой раковиной.
– Осмотрись хорошенько. Это Институт патологической анатомии и судебной медицины, – тихо сказал Мок и расправил собственноручно написанное признание. – А я тут пока кое-что почитаю. Проверю, не меняется ли под гипнозом почерк…
Лицо Рютгарда покрыла смертельная бледность. Из банки с формалином эмбрион таращил на него глаз с бельмом. Рядом с эмбрионом виднелся распяленный кусок кожи – надпись над волосами в паху объявляла: «Только для прекрасных дам», а устремленная вниз стрелка конкретно указывала, чем именно татуированный хотел осчастливить представительниц слабого пола.
– Скажи-ка мне, Рютгард, – голос у Мока был очень спокойный, – где мой отец и Эрика Кизевальтер? В твоем госпитале о них, само собой, и не слыхивали…
– Сначала ответь на мой вопрос. – Рютгард не сводил глаз с банки с отрезанной ладонью, повернутой таким образом, чтобы каждый студент мог ознакомиться с сухожилиями и мышцами. – Как ты меня раскрыл?
– Кто задает здесь вопросы, сука? – Тон Мока ни на йоту не изменился. Его коренастая фигура оставалась в тени.
– Мок, я обязан знать. – Рютгард перевел взгляд на стеллаж, где рядами стояли простреленные черепа. – Мне непременно надо знать, вдруг меня выдал член нашего братства? Я тебе сейчас назову адрес. Пошли туда своих людей. А пока они будут обыскивать подвал, мы мило побеседуем. Просто чтобы убить время. Будем спрашивать друг друга и отвечать на вопросы. И никто не скажет «вопросы здесь задаю я». Это будет спокойный разговор двух старых друзей. Согласен, Мок? Выбирай: на одной чаше весов – мое молчание и твое полицейское самолюбие, на другой – адрес и спокойный диалог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Мок поставил подпись. Рютгард спрятал бумажник в карман, сложил вчетверо написанное Эберхардом письмо, положил в конверт и пододвинул конверт полицейскому.
– Адрес: Гарри Гемпфлиху, главному редактору «Кенигсбергер альгемайне цайтунг». А теперь встань и иди к двери.
Перед самой дверью Мок остановился. Глаза у него были по-прежнему закрыты.
– Пройди по коридору и сверни в первую дверь налево!
Мок вошел в гостиную. За ним появился Рютгард.
– Подойди к двери, открой ее и выйди на балкон!
Мок наткнулся на стоящий посреди комнаты рояль, но сумел его обойти и вскоре очутился на балконе.
– Становись на парапет балкона и прыгай!
Мок, одной рукой ухватившись за дверь, а другой – за горшок с цветами, висящий на металлическом кронштейне, с трудом взгромоздился на перила. Горшок полетел вниз и разбился на дорожке между стеной здания и торчащими вверх пиками ограды. Потеряв равновесие, Мок растянулся на полу балкона.
– Лезь на парапет!!!
Мок задрал ногу, оттолкнулся рукой от стены и запрыгнул на каменные перила с такой легкостью, словно зарабатывал себе на жизнь эквилибристикой.
– А теперь прыгай вниз прямо на пики!
Мок прыгнул.
Бреслау, воскресенье, 28 сентября 1919 года, час дня
Мок прыгнул. Но его тело не напоролось на пики ограды, ноги не задергались в агонии, пиная железные прутья. Мок повел плечами и прыгнул… с перил на балкон. Правда, ему помогли. Когда он уже приседал для прыжка и решетка внизу, казалось, вся напряглась в ожидании удара, в углу балкона возникла высокая мрачная фигура, покрытая веснушками волосатая рука вцепилась Моку в пиджак и дернула на себя.
– Вы что, герр Мок! – прорычал Смолор. – Вы это к чему?
Рыжеволосого подчиненного Мока терзало жуткое похмелье. В глотке саднило, в желудке полыхало пламя, изуродованное ударом кочерги ухо горело так, что даже щекам было жарко, шишки на голове прожигали череп насквозь. Смолор был сердит на Мока и на весь мир.
Ухватив за воротник, вахмистр втащил шефа в комнату и легким пинком затолкал тело под рояль.
– Лежать, поганец, – процедил Курт и кинулся вслед за Рютгардом, который исчез за дверью гостиной.
В ярости Смолор чуть не сорвал дверь с петель. Из глубины квартиры послышался звук падающего тела. Через секунду Смолор был уже в прихожей. Глазам его предстал задранный ковер и перевернутый столик с телефоном. Спина Рютгарда мелькнула на лестничной площадке. Курт бросился следом. Доктор прыгал по ступенькам. До выхода ему было рукой подать. Разгоряченный спиртным мозг Смолора включился в работу. «Почему ковер был сдвинут, а телефон валялся на полу? Потому что Рютгард поскользнулся», – ответил себе вахмистр, уже зная, что сейчас сделает. Ухватившись за ковровую дорожку, устилавшую лестницу, Смолор напряг все свои силы и дернул. Металлические прутья повылетали из гнезд и загремели вниз по ступенькам, доктор Корнелиус Рютгард зашатался и рухнул на площадку бельэтажа, успев закрыть голову руками, чтобы не удариться о стену.
От ударов металлическим прутом тоже пришлось закрываться руками – Смолор был не на шутку взбешен.
Бреслау, понедельник, 29 сентября 1919 года, час ночи
Посреди зала, по периметру которого под потолком проходил балкон, сидел доктор Корнелиус Рютгард и, жмурясь от яркого электрического света, пытался пошевелить конечностями. Лохматая веревка так и впивалась в суставы. С головы доктора только что сняли мешок, источавший ненавистный запах формалина и еще какой-то дряни (уж лучше не думать, чего именно), – точно так же пахло по утрам в мертвецкой Кенигсбергского университета.
– Странно, Рютгард, – послышался из темноты голос Мока, – ты ведь все-таки врач. Почему же мертвецы внушают тебе такое отвращение?
– Я венеролог, а не патолог.
Рютгард проклинал тот час, когда в заснеженном окопе, освещаемом лишь звездами, единственный раз проболтался Моку, как тяжело переносил занятия в прозекторской, – его товарищи-студенты демонстративно поглощали бутерброды с колбасой, а сам он исходил желчью над старой раковиной.
– Осмотрись хорошенько. Это Институт патологической анатомии и судебной медицины, – тихо сказал Мок и расправил собственноручно написанное признание. – А я тут пока кое-что почитаю. Проверю, не меняется ли под гипнозом почерк…
Лицо Рютгарда покрыла смертельная бледность. Из банки с формалином эмбрион таращил на него глаз с бельмом. Рядом с эмбрионом виднелся распяленный кусок кожи – надпись над волосами в паху объявляла: «Только для прекрасных дам», а устремленная вниз стрелка конкретно указывала, чем именно татуированный хотел осчастливить представительниц слабого пола.
– Скажи-ка мне, Рютгард, – голос у Мока был очень спокойный, – где мой отец и Эрика Кизевальтер? В твоем госпитале о них, само собой, и не слыхивали…
– Сначала ответь на мой вопрос. – Рютгард не сводил глаз с банки с отрезанной ладонью, повернутой таким образом, чтобы каждый студент мог ознакомиться с сухожилиями и мышцами. – Как ты меня раскрыл?
– Кто задает здесь вопросы, сука? – Тон Мока ни на йоту не изменился. Его коренастая фигура оставалась в тени.
– Мок, я обязан знать. – Рютгард перевел взгляд на стеллаж, где рядами стояли простреленные черепа. – Мне непременно надо знать, вдруг меня выдал член нашего братства? Я тебе сейчас назову адрес. Пошли туда своих людей. А пока они будут обыскивать подвал, мы мило побеседуем. Просто чтобы убить время. Будем спрашивать друг друга и отвечать на вопросы. И никто не скажет «вопросы здесь задаю я». Это будет спокойный разговор двух старых друзей. Согласен, Мок? Выбирай: на одной чаше весов – мое молчание и твое полицейское самолюбие, на другой – адрес и спокойный диалог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66