Моку, в отличие от безутешной Урсулы, было доподлинно известно местонахождение ее супруга – вот уже два дня Смолор вращался в аристократических кругах Бреслау.
Письма приходят тебе от вампира,
В них он, конечно же, все объяснил.
Ну-ка, давай, расскажи всему миру,
За что изувер семерых убил?
Новая мысль слегка приглушила песенку маленькой шарманщицы. Ведь Смолор не единственный член его неофициальной следственной группы. Есть и другие, которым он может безгранично доверять. Мок набрал номер экспедиторской фирмы «Бимкраут и Эберштайн». После двух долгих гудков в трубке раздался голос, который не мог принадлежать ни Бимкрауту, ни даже Эберштайну по той простой причине, что оба давным-давно отошли в мир иной. Их фамилии с надгробий старого кладбища Святого Бернара перекочевали на регистрационное свидетельство предприятия исключительно в качестве прикрытия. Настоящим хозяином был совсем другой человек, да и деятельность ее имела мало общего с уставом фирмы.
– Слушай, Вирт… – сказал Мок, провожая взглядом проститутку, которая, уходя, с очаровательной улыбкой шептала что-то на ухо Домагалле. – Что? Что ты говоришь? Ну ты и выражаешься… Скажи культурно: «Зорг и Колиш домогаются фрейлейн Кэте». Рассади их по разным помещениям! А теперь не забивай мне голову всякой чепухой и слушай! Мы идем на дело…
Мок еще раз взглянул на Домагаллу с подопечной и быстро стал отдавать распоряжения. В голове у него звучал голосок Эльфриды, допевавшей последний куплет:
Когда же шарманка моя перестанет
Печальную песню людям играть?
Когда же счастливое время настанет
И город сможет спокойно спать?
Бреслау, суббота, 6 сентября 1919 года, два часа дня
Эрих Френцель, дворник в квартале между Гартенштрассе, Агнесштрассе, Тауэнцинштрас-се и Швайдницштрассе, сидел на лавке во вверенном его попечению дворе, изнуряя свои просто устроенные мозги решением столь же несложной проблемы: куда отправиться в субботу вечером? Можно далеко не ходить, в пивной Барча за углом к кружечке пива полагается кровяная колбаса с горохом, а можно посетить потайную комнату в кафе Орлиха, там дают ореховую водку и капусту со шкварками. Первый вариант был хорош тем, что у Барча появился новый аккордеонист – из Швабии, как и сам Френцель, – который играет мелодии родного края, а второй был весьма привлекателен для Френцеля как для азартного игрока. В потайном помещении на задах кафе Орлиха собирались силачи, ставили локти на столы и напрягали мышцы, меряясь силами и совершенно не обращая внимания на многочисленных болельщиков вроде Френцеля, игравших на тотализаторе. Дворник припомнил, что ожидается прибытие в Бреслау знаменитого мастера рукоборья из Польши и что сам он на прошлой неделе позорно много проиграл, так что второй вариант казался ему все же привлекательнее.
Ход мыслей дворника нарушил большой фургон, вкатившийся во двор со стороны Агнесштрассе. Фургон был пуст; брезентовый тент с названием фирмы, которое Френцель по близорукости не разглядел, трепался по ветру. Дворник поднялся с места, застегнулся на все пуговицы, поправил фуражку с треснувшим козырьком и – воображая себя солдатом и наливаясь злостью – зашаркал начищенными башмаками по булыжнику. Как этот наглый возница осмелился въехать во двор, несмотря на прямой запрет, висевший на воротах со стороны Агнесштрассе? И с чего это ломовик вперся во двор, вокруг которого во всем квартале только жилые здания и ни одной фирмы, куда бы фургон мог доставлять товар! Френцель даже зафыркал от злости, проходя мимо трех девочек, прыгающих через скакалку.
При виде невысокого мужчины, спрыгнувшего с козел и расстегивающего брюки аккурат перед старой липой, которую посадил еще отец Френцеля, дворник вышел из себя.
– Эй, похоронная команда! – заорал он, бросившись к фургону. – Не сметь здесь ссать! Тут детишки играют!
Невысокий кучер удивленно посмотрел на приближающегося дворника, застегнул ширинку и умоляюще сложил руки. Этот жест не произвел на Френцеля ровно никакого впечатления. У дворника даже усы встали дыбом, он снова почувствовал себя храбрым бомбардиром, который повидал виды и готов расправиться с каждым, кто нарушает порядок. Славный замах метлой – а мерзавцу хоть бы хны. Френцель замахнулся еще раз, всерьез целясь в голову вознице, но метла вдруг застыла в воздухе. В руках могучего верзилы в кепке, жилете и высоких ботинках любимая игрушка ведьм выглядела тонким прутиком.
Это было последнее, что увидел дворник, прежде чем на него обрушилась тьма.
Бреслау, суббота, 6 сентября 1919 года, три часа дня
На залитой солнцем улице Шубрюкке показался Эберхард Мок, огляделся и медленно двинулся в сторону приземистого здания гимназии св. Маттиаса. «Осень наступила», – казалось, говорили каштаны у памятника святому Яну Непомуцкому. Полюбовавшись красотами природы, Мок скрылся за дверью гимназической церкви. Затем на паперти возникла фигура высокого господина. В каждого, кто приближался к церкви, мужчина с подозрением вглядывался.
Когда у входа в дом Божий возникла пожилая дама в черном, высокий загородил ей дорогу.
– Храм закрыт, – вежливо сообщил он.
У дамы от удивления глаза на лоб полезли. Придя в себя, она снисходительно произнесла:
– Мой милый, церковь – не лавочка. Храм всегда открыт, в нем найдется место и для тебя.
– Слышь, дамочка, сама уйдешь или тебя под жопу пнуть? – все тем же вежливым тоном осведомился церковный цербер.
– Хам! – взвизгнула дамочка и растерянно огляделась. Никто не спешил на помощь. Пришлось повернуться и направиться в сторону Уршулинштрассе, обиженно выпятив зад.
Второй охранник обретался у входа в церковную ризницу со стороны гимназического сада. Дверь внезапно распахнулась, на пороге показались Мок и священник, пожимающие друг другу руки.
И вот Мок уже стоит рядом с охранником.
– Никого? – спрашивает он.
– Никого, – слышится в ответ.
– Дукш у главного входа. Передай ему, он свободен. Сам тоже можешь идти.
По узкому переулку Мок вышел на Бургштрассе. Сторож закрыл за ним ворота. Здание гимназии осталось позади, прямо перед глазами за заборчиком нес свои мутные воды Одер. Мок постоял, посмотрел на Бургштрассе, потом перешел улицу, одним глазом глядя на реку, другим – на прохожих. У входа на Песочный мост опять остановился, оперся о тумбу для объявлений, всю залепленную рекламой сеансов бесконтактной телепатии Ло Киттая, и простоял так в неподвижности минут двадцать. Толпа на оживленной Бургштрассе текла мимо, а Мок все стоял и рассматривал улицу. Внезапно он сорвался с места, быстро прошел по Песочному мосту, миновал несколько домов, водяную мельницу «Феникс» и очутился на острове Белильщиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Письма приходят тебе от вампира,
В них он, конечно же, все объяснил.
Ну-ка, давай, расскажи всему миру,
За что изувер семерых убил?
Новая мысль слегка приглушила песенку маленькой шарманщицы. Ведь Смолор не единственный член его неофициальной следственной группы. Есть и другие, которым он может безгранично доверять. Мок набрал номер экспедиторской фирмы «Бимкраут и Эберштайн». После двух долгих гудков в трубке раздался голос, который не мог принадлежать ни Бимкрауту, ни даже Эберштайну по той простой причине, что оба давным-давно отошли в мир иной. Их фамилии с надгробий старого кладбища Святого Бернара перекочевали на регистрационное свидетельство предприятия исключительно в качестве прикрытия. Настоящим хозяином был совсем другой человек, да и деятельность ее имела мало общего с уставом фирмы.
– Слушай, Вирт… – сказал Мок, провожая взглядом проститутку, которая, уходя, с очаровательной улыбкой шептала что-то на ухо Домагалле. – Что? Что ты говоришь? Ну ты и выражаешься… Скажи культурно: «Зорг и Колиш домогаются фрейлейн Кэте». Рассади их по разным помещениям! А теперь не забивай мне голову всякой чепухой и слушай! Мы идем на дело…
Мок еще раз взглянул на Домагаллу с подопечной и быстро стал отдавать распоряжения. В голове у него звучал голосок Эльфриды, допевавшей последний куплет:
Когда же шарманка моя перестанет
Печальную песню людям играть?
Когда же счастливое время настанет
И город сможет спокойно спать?
Бреслау, суббота, 6 сентября 1919 года, два часа дня
Эрих Френцель, дворник в квартале между Гартенштрассе, Агнесштрассе, Тауэнцинштрас-се и Швайдницштрассе, сидел на лавке во вверенном его попечению дворе, изнуряя свои просто устроенные мозги решением столь же несложной проблемы: куда отправиться в субботу вечером? Можно далеко не ходить, в пивной Барча за углом к кружечке пива полагается кровяная колбаса с горохом, а можно посетить потайную комнату в кафе Орлиха, там дают ореховую водку и капусту со шкварками. Первый вариант был хорош тем, что у Барча появился новый аккордеонист – из Швабии, как и сам Френцель, – который играет мелодии родного края, а второй был весьма привлекателен для Френцеля как для азартного игрока. В потайном помещении на задах кафе Орлиха собирались силачи, ставили локти на столы и напрягали мышцы, меряясь силами и совершенно не обращая внимания на многочисленных болельщиков вроде Френцеля, игравших на тотализаторе. Дворник припомнил, что ожидается прибытие в Бреслау знаменитого мастера рукоборья из Польши и что сам он на прошлой неделе позорно много проиграл, так что второй вариант казался ему все же привлекательнее.
Ход мыслей дворника нарушил большой фургон, вкатившийся во двор со стороны Агнесштрассе. Фургон был пуст; брезентовый тент с названием фирмы, которое Френцель по близорукости не разглядел, трепался по ветру. Дворник поднялся с места, застегнулся на все пуговицы, поправил фуражку с треснувшим козырьком и – воображая себя солдатом и наливаясь злостью – зашаркал начищенными башмаками по булыжнику. Как этот наглый возница осмелился въехать во двор, несмотря на прямой запрет, висевший на воротах со стороны Агнесштрассе? И с чего это ломовик вперся во двор, вокруг которого во всем квартале только жилые здания и ни одной фирмы, куда бы фургон мог доставлять товар! Френцель даже зафыркал от злости, проходя мимо трех девочек, прыгающих через скакалку.
При виде невысокого мужчины, спрыгнувшего с козел и расстегивающего брюки аккурат перед старой липой, которую посадил еще отец Френцеля, дворник вышел из себя.
– Эй, похоронная команда! – заорал он, бросившись к фургону. – Не сметь здесь ссать! Тут детишки играют!
Невысокий кучер удивленно посмотрел на приближающегося дворника, застегнул ширинку и умоляюще сложил руки. Этот жест не произвел на Френцеля ровно никакого впечатления. У дворника даже усы встали дыбом, он снова почувствовал себя храбрым бомбардиром, который повидал виды и готов расправиться с каждым, кто нарушает порядок. Славный замах метлой – а мерзавцу хоть бы хны. Френцель замахнулся еще раз, всерьез целясь в голову вознице, но метла вдруг застыла в воздухе. В руках могучего верзилы в кепке, жилете и высоких ботинках любимая игрушка ведьм выглядела тонким прутиком.
Это было последнее, что увидел дворник, прежде чем на него обрушилась тьма.
Бреслау, суббота, 6 сентября 1919 года, три часа дня
На залитой солнцем улице Шубрюкке показался Эберхард Мок, огляделся и медленно двинулся в сторону приземистого здания гимназии св. Маттиаса. «Осень наступила», – казалось, говорили каштаны у памятника святому Яну Непомуцкому. Полюбовавшись красотами природы, Мок скрылся за дверью гимназической церкви. Затем на паперти возникла фигура высокого господина. В каждого, кто приближался к церкви, мужчина с подозрением вглядывался.
Когда у входа в дом Божий возникла пожилая дама в черном, высокий загородил ей дорогу.
– Храм закрыт, – вежливо сообщил он.
У дамы от удивления глаза на лоб полезли. Придя в себя, она снисходительно произнесла:
– Мой милый, церковь – не лавочка. Храм всегда открыт, в нем найдется место и для тебя.
– Слышь, дамочка, сама уйдешь или тебя под жопу пнуть? – все тем же вежливым тоном осведомился церковный цербер.
– Хам! – взвизгнула дамочка и растерянно огляделась. Никто не спешил на помощь. Пришлось повернуться и направиться в сторону Уршулинштрассе, обиженно выпятив зад.
Второй охранник обретался у входа в церковную ризницу со стороны гимназического сада. Дверь внезапно распахнулась, на пороге показались Мок и священник, пожимающие друг другу руки.
И вот Мок уже стоит рядом с охранником.
– Никого? – спрашивает он.
– Никого, – слышится в ответ.
– Дукш у главного входа. Передай ему, он свободен. Сам тоже можешь идти.
По узкому переулку Мок вышел на Бургштрассе. Сторож закрыл за ним ворота. Здание гимназии осталось позади, прямо перед глазами за заборчиком нес свои мутные воды Одер. Мок постоял, посмотрел на Бургштрассе, потом перешел улицу, одним глазом глядя на реку, другим – на прохожих. У входа на Песочный мост опять остановился, оперся о тумбу для объявлений, всю залепленную рекламой сеансов бесконтактной телепатии Ло Киттая, и простоял так в неподвижности минут двадцать. Толпа на оживленной Бургштрассе текла мимо, а Мок все стоял и рассматривал улицу. Внезапно он сорвался с места, быстро прошел по Песочному мосту, миновал несколько домов, водяную мельницу «Феникс» и очутился на острове Белильщиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66