Возможно, старик верил, что живет в средневековье с их правилами чести? Они давно прошли. Современных политиков не останавливают религиозные соображения, и не имеет значения, сколько мусульманских группировок рядятся в мантии ярых приверженцев традиций ислама.
Прозвенел звонок. Кейн услышал, что Говард подошел к интеркому: должно быть, пришел первый из этих болванов из «братства». Вероятно, Харт, предположил Кейн. Харт не мог дождаться сегодняшнего собрания. После предыдущей встречи его противостояние Говарду преобразилось в собачью преданность. Остальные в этом смысле немного отставали от него, и все они переполнились рвением достичь грядущих побед, к которым их вел неустрашимый и прозорливый вождь – Говард. Возбуждение опьяняет, Кейн знал это лучше других. К жестокости и опасности привыкают, как к сильному наркотику, а Кейн стал главным поставщиком этого товара членам «братства». Через Говарда, разумеется. Говард – необходимый посредник; человек, в котором они черпают свой пыл. Наркоманы всегда очень преданы своему поставщику. Кейну требовалось, чтобы члены «братства», как павловские собаки, боготворили человека, нажимающего кнопки на пульте распределения пищи. И этим человеком они должны считать Говарда. Сначала Кейн взял бразды правления в свои руки: это было необходимо, но теперь он должен отступить в тень и управлять Говардом тайно, наставляя его наедине, чтобы не сбивался с правильного направления. Говард достаточно умен для отведенной ему роли. Все, что ему требуется, это несколько советов и постоянная опора в лице верного боевика.
Звонок в прихожей прозвенел еще несколько раз. Кейн ждал. Пусть Говард встречает их. Он присоединится к собранию позже, как рядовой член «Сионского братства», возглавляемого Говардом Голдсмитом.
12
Служба психологической помощи занимает целый этаж во вспомогательном здании, расположенном по соседству со штаб-квартирой ФБР в Лэнгли. Служба поселилась там временно в конце пятидесятых годов в период безраздельного правления в ФБР легендарного Джорджа Эдгара Гувера, тянувшегося тридцать четыре года. Временное обиталище вскоре стало постоянным, а советники были зачислены в штат ФБР в конце шестидесятых в уступку широко распространенному тогда мнению о превалирующей важности психического здоровья сотрудников столь ответственных ведомств. Джордж Эдгар Гувер предпочитал, чтобы агенты, обнаруживавшие у себя проблемы с психикой, обращались к своим местным исповедникам, но Гувер к тому времени покинул ФБР, а его преемники стали отдавать себе отчет, что трудности следствия и случающиеся иногда вынужденные убийства порождают у подчиненных проблемы, выходящие за рамки компетентности среднего священника. Собственная коллекция советников-психологов давала, по крайней мере, ощущение научного подхода к вечным тайнам человеческой души.
Очутившись в приемной кабинета Голда, занимавшего маленькое помещение в середине этажа, такое узкое, что оно больше смахивало на вентиляционную шахту, Беккер предположил, что советник молод и не пользуется расположением начальства. В комнате, не имевшей даже окна, стояло всего три стула: то ли у Голда было немного пациентов, то ли он был настолько хорошим специалистом, что пациенты у него долго не задерживались.
Из личного кабинета Голда вышел агент, с которым Беккер был поверхностно знаком, и торопливо покинул приемную, украдкой взглянув на нового посетителя. Виновато, отметил про себя Беккер, словно его застали в момент позорной слабости. «Это понятно, хотя и не очень разумно», – подумал Беккер, одновременно осознавая, что чувствует примерно то же самое.
Голд, появившийся на пороге кабинета вслед за пациентом, сразу не понравился Беккеру из-за слегка растерянного взгляда, как бы вопрошавшего: «Господи, за какие грехи ты послал мне наказание возиться с психами из ФБР?», и женственной фигуры, напоминающей грушу из-за непомерной ширины в бедрах. Он вышел в приемную утиной походкой, широко выворачивая в стороны носки, совсем как Хэтчер, что, понятно, не добавило ему очарования в глазах Беккера.
– Беккер? – спросил Голд, протягивая руку. – Моя фамилия Голд. Чрезвычайно рад с вами познакомиться. У вас любопытная репутация.
– Да? И какая же?
– Выдающегося агента и человека многих талантов.
– Талантов какого рода?
– Я что, попал в самое больное место? – спросил Голд. – Не волнуйтесь, прием еще не начался. Это подразумевалось как комплимент.
Голд отступил в сторону, кивком пригласив Беккера зайти в кабинет, но Беккер не сдвинулся с места.
– Давайте вначале установим кто есть кто, чтобы не тратить понапрасну время, – предложил он.
– Стена кабинета позади стола украшена несколькими моими дипломами, – сказал Голд. – Весьма солидными. Я был прилежным студентом.
– Мои поздравления.
– Спасибо. Похоже, вы спрашиваете себя, насколько он может быть хорош, если работает на правительство, а не в частном порядке?
– Да, я спрашиваю себя, насколько хорошим специалистом вы являетесь. Чисто риторически.
– Заходите и узнаете. Это займет всего час.
– Столько времени мне не нужно, – сказал Беккер. – Я хочу задать вам всего несколько вопросов.
– Валяйте... спрашивайте.
– Вам приходилось убивать?
– Нет.
– У вас никогда не возникало желания кого-нибудь убить?
– Вы имеете в виду, физически? Нет, никогда.
– А причинять людям боль вам приходилось? Физическую, – спросил Беккер.
– Ответ должен быть положительным, чтобы я прошел этот тест? Я живу мирной жизнью, в которой жестокость и насилие присутствуют в очень малых дозах. Я по натуре тюфяк, даже скорее неженка, маменькин сынок. Когда я учился в старших классах школы, некоторым одноклассникам нравилось задирать меня. Впрочем, это, пожалуй, относилось к большинству. Меня легко было довести до слез, и это делало меня в своем роде популярной личностью. Всегда находилось несколько сверстников, желавших лишний раз стукнуть «ревушку-коровушку», сообщил Голд без следа гордости или жалости к самому себе и выжидательно уставился на Беккера. Тот ничего не сказал, тогда Голд спросил: – Это помогло вам разобраться во мне?
Беккер улыбнулся.
– Не особенно, но вы не напрасно старались.
– На своем веку мне довелось выслушать огромное количество людей, которые убивали и ужасно себя после этого чувствовали, и гораздо больше людей, которые были так напуганы содеянным, что хотели наложить на себя руки.
– Вы не упомянули категорию, к которой отношусь я, – сказал Беккер, силясь усмехнуться.
– Дайте мне возможность догадаться, – попросил Голд, – и, может быть, окажется, что вы не так уникальны, как полагаете.
– Я вовсе не уникален, мистер Голд, – возразил Беккер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Прозвенел звонок. Кейн услышал, что Говард подошел к интеркому: должно быть, пришел первый из этих болванов из «братства». Вероятно, Харт, предположил Кейн. Харт не мог дождаться сегодняшнего собрания. После предыдущей встречи его противостояние Говарду преобразилось в собачью преданность. Остальные в этом смысле немного отставали от него, и все они переполнились рвением достичь грядущих побед, к которым их вел неустрашимый и прозорливый вождь – Говард. Возбуждение опьяняет, Кейн знал это лучше других. К жестокости и опасности привыкают, как к сильному наркотику, а Кейн стал главным поставщиком этого товара членам «братства». Через Говарда, разумеется. Говард – необходимый посредник; человек, в котором они черпают свой пыл. Наркоманы всегда очень преданы своему поставщику. Кейну требовалось, чтобы члены «братства», как павловские собаки, боготворили человека, нажимающего кнопки на пульте распределения пищи. И этим человеком они должны считать Говарда. Сначала Кейн взял бразды правления в свои руки: это было необходимо, но теперь он должен отступить в тень и управлять Говардом тайно, наставляя его наедине, чтобы не сбивался с правильного направления. Говард достаточно умен для отведенной ему роли. Все, что ему требуется, это несколько советов и постоянная опора в лице верного боевика.
Звонок в прихожей прозвенел еще несколько раз. Кейн ждал. Пусть Говард встречает их. Он присоединится к собранию позже, как рядовой член «Сионского братства», возглавляемого Говардом Голдсмитом.
12
Служба психологической помощи занимает целый этаж во вспомогательном здании, расположенном по соседству со штаб-квартирой ФБР в Лэнгли. Служба поселилась там временно в конце пятидесятых годов в период безраздельного правления в ФБР легендарного Джорджа Эдгара Гувера, тянувшегося тридцать четыре года. Временное обиталище вскоре стало постоянным, а советники были зачислены в штат ФБР в конце шестидесятых в уступку широко распространенному тогда мнению о превалирующей важности психического здоровья сотрудников столь ответственных ведомств. Джордж Эдгар Гувер предпочитал, чтобы агенты, обнаруживавшие у себя проблемы с психикой, обращались к своим местным исповедникам, но Гувер к тому времени покинул ФБР, а его преемники стали отдавать себе отчет, что трудности следствия и случающиеся иногда вынужденные убийства порождают у подчиненных проблемы, выходящие за рамки компетентности среднего священника. Собственная коллекция советников-психологов давала, по крайней мере, ощущение научного подхода к вечным тайнам человеческой души.
Очутившись в приемной кабинета Голда, занимавшего маленькое помещение в середине этажа, такое узкое, что оно больше смахивало на вентиляционную шахту, Беккер предположил, что советник молод и не пользуется расположением начальства. В комнате, не имевшей даже окна, стояло всего три стула: то ли у Голда было немного пациентов, то ли он был настолько хорошим специалистом, что пациенты у него долго не задерживались.
Из личного кабинета Голда вышел агент, с которым Беккер был поверхностно знаком, и торопливо покинул приемную, украдкой взглянув на нового посетителя. Виновато, отметил про себя Беккер, словно его застали в момент позорной слабости. «Это понятно, хотя и не очень разумно», – подумал Беккер, одновременно осознавая, что чувствует примерно то же самое.
Голд, появившийся на пороге кабинета вслед за пациентом, сразу не понравился Беккеру из-за слегка растерянного взгляда, как бы вопрошавшего: «Господи, за какие грехи ты послал мне наказание возиться с психами из ФБР?», и женственной фигуры, напоминающей грушу из-за непомерной ширины в бедрах. Он вышел в приемную утиной походкой, широко выворачивая в стороны носки, совсем как Хэтчер, что, понятно, не добавило ему очарования в глазах Беккера.
– Беккер? – спросил Голд, протягивая руку. – Моя фамилия Голд. Чрезвычайно рад с вами познакомиться. У вас любопытная репутация.
– Да? И какая же?
– Выдающегося агента и человека многих талантов.
– Талантов какого рода?
– Я что, попал в самое больное место? – спросил Голд. – Не волнуйтесь, прием еще не начался. Это подразумевалось как комплимент.
Голд отступил в сторону, кивком пригласив Беккера зайти в кабинет, но Беккер не сдвинулся с места.
– Давайте вначале установим кто есть кто, чтобы не тратить понапрасну время, – предложил он.
– Стена кабинета позади стола украшена несколькими моими дипломами, – сказал Голд. – Весьма солидными. Я был прилежным студентом.
– Мои поздравления.
– Спасибо. Похоже, вы спрашиваете себя, насколько он может быть хорош, если работает на правительство, а не в частном порядке?
– Да, я спрашиваю себя, насколько хорошим специалистом вы являетесь. Чисто риторически.
– Заходите и узнаете. Это займет всего час.
– Столько времени мне не нужно, – сказал Беккер. – Я хочу задать вам всего несколько вопросов.
– Валяйте... спрашивайте.
– Вам приходилось убивать?
– Нет.
– У вас никогда не возникало желания кого-нибудь убить?
– Вы имеете в виду, физически? Нет, никогда.
– А причинять людям боль вам приходилось? Физическую, – спросил Беккер.
– Ответ должен быть положительным, чтобы я прошел этот тест? Я живу мирной жизнью, в которой жестокость и насилие присутствуют в очень малых дозах. Я по натуре тюфяк, даже скорее неженка, маменькин сынок. Когда я учился в старших классах школы, некоторым одноклассникам нравилось задирать меня. Впрочем, это, пожалуй, относилось к большинству. Меня легко было довести до слез, и это делало меня в своем роде популярной личностью. Всегда находилось несколько сверстников, желавших лишний раз стукнуть «ревушку-коровушку», сообщил Голд без следа гордости или жалости к самому себе и выжидательно уставился на Беккера. Тот ничего не сказал, тогда Голд спросил: – Это помогло вам разобраться во мне?
Беккер улыбнулся.
– Не особенно, но вы не напрасно старались.
– На своем веку мне довелось выслушать огромное количество людей, которые убивали и ужасно себя после этого чувствовали, и гораздо больше людей, которые были так напуганы содеянным, что хотели наложить на себя руки.
– Вы не упомянули категорию, к которой отношусь я, – сказал Беккер, силясь усмехнуться.
– Дайте мне возможность догадаться, – попросил Голд, – и, может быть, окажется, что вы не так уникальны, как полагаете.
– Я вовсе не уникален, мистер Голд, – возразил Беккер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91