– Как, я должна до него дотронуться?
Двумя пальчиками она выложила луковую соломку одну за другой на сковородку. Как только сковородка зашипела, она отпрянула назад, замахав руками. Джасмин обтерла жирные руки о фартук и открыла дверь кладовки.
– Вина? – предложила она.
– О, не беспокойтесь, пожалуйста.
– Да я и не беспокоюсь.
Тина уселась на высокий барный стул подальше от плиты и уютно устроилась. Она беззаботно покачивала длинными ногами, как будто сидела в соломенной хижине на острове Бати. Джасмин даже подумала, не всунуть ли ей в бокал с вином бумажный зонтик.
Тина оторвала большой кусок бумажного полотенца, намереваясь удалить из-под ногтей воображаемый луковый сок.
– Так мило, что вы мне помогаете.
– На здоровье, – ответила Джасмин, вытаскивая из холодильника куриную шейку.
– Ой, – откинулась назад Тина.
– Я добавляю это в разведенное водой красное вино, так будет ароматнее. А потом выливаю в жаркое. Такая хитрость – для придания аромата.
Тина кивнула, отведя взгляд от длинной куриной шеи, свисающей из рук Джасмин, и поболтала вином в бокале.
Джасмин подняла свой бокал и чокнулась с Тиной.
– Нет зрелища прекраснее на свете, чем женщина, готовящая обед для своего любимого.
– Истинная правда, – подтвердила Тина и отпила большой глоток.
– Это сказал Томас Вулф. Истинный, должно быть, был гурман.
– Мой друг – тоже истинный гурман. Не уйдет от жены, пока я не научусь готовить.
Куриные позвонки хрустнули в руках Джасмин. Она опустила глаза.
– Он женат?
– Ага.
– И дети есть?
– Есть один ребенок. Подросток. – Тина убрал волосы с шеи, чтобы было не так жарко, выпятила свой большой бюст и оценивающе на него посмотрела. – Но я, конечно, не думаю о нем как о чьем-то муже.
Джасмин кинула сломанную куриную шейку на сковородку.
– Удобно, ничего не скажешь.
– Может быть, потому, что он никогда не говорит о своей жене.
– Я понимаю, это могло бы испортить настроение.
Тина выгнула вперед плечи, расслабляя затекшую шею.
– Не в той степени, как вы думаете. Нас связывает очень сильное чувство.
– А их связывает ребенок.
– Ну, ребенок уже почти взрослый.
– Я бы не назвала подростка взрослым. Трехлетние дети гораздо разумнее шестнадцатилетних.
Джасмин вытряхнула поджаренные кубики мяса в сотейник и добавила лук. Влила добрую порцию красного винного уксуса, хорошенько встряхнула, всыпала пригоршню можжевеловых ягод и поставила сотейник на огонь.
– Урок окончен, – сказала она.
– Прекрасно.
Уперев руки в боки, Джасмин в упор смотрела на Тину, на эту свеженькую аппетитную цыпочку. Тина стояла у стола и поправляла сбившиеся трусики.
– Спасибо за вино, – сказала она, закинув на плечо свою огромную сумку.
– Вы кое-что забыли, – ответила Джасмин.
Тина оглянулась.
Быстрым движением Джасмин распахнула холодильник и достала оттуда баллончик взбитых сливок. Сама она, конечно, это никогда в готовку не пускала. Баллон сливок, в знак протеста против кулинарного засилья, притащила в дом Карим и потребовала поставить в холодильник это святотатство, где оно и стояло, нетронутое, по сегодняшний день. Джасмин направила баллон на Тину и изо всех сил нажала на крышку. Сливки облили Тину с головы до ног, повиснув на ней жирными сталактитами.
Тина завопила и начала судорожно стирать с глаз пену из сливок.
Изобразив изумление, Джасмин уставилась на банку.
– Ох, простите ради бога. Какая своевольная штуковина!
– Что здесь происходит? – послышался от двери мужской голос.
Женщины обернулись. На пороге стоял Дэниел.
– Ох, Дэниел, – прохныкала Тина.
Дэниел застыл безмолвно, как изваяние. Две женщины его жизни стояли перед ним, мокрые и истекающие пеной из сливок. Очень деликатный момент.
– Что случилось? – спросил он в пространство, будто ожидал получить исчерпывающее объяснение от кастрюль и сковородок.
Тина бросилась к нему.
– Это было ужасно, просто ужасно, – зарыдала она ему в плечо, не замечая – или делая вид? – взглядов, которыми обменивались супруги поверх ее головы.
Руки Дэниела все так же бессильно висели вдоль тела, поэтому Тина прижималась к нему все теснее, извиваясь и елозя, пока он наконец не ухватил ее за талию с намерением отодвинуть от себя. Она с неохотой сдалась и встала перед ним, ссутулившись и продолжая хныкать. Она закрывала собой стоящую в отдалении Джасмин, за что Дэниел был ей весьма признателен. Но Джасмин оттеснила Тину и возникла перед ним во всей своей неотвратимости.
– Ох, Дэниел… – сказала она.
Глава 12
– Какого черта ты там делала?
Типа усмехнулась и принялась за бутерброд – бекон, голубой сыр и авокадо с соусом.
– Проводила маневр. И весьма ловкий, – объяснила она, продолжая жевать.
Дэниел отхлебнул кофе, успокаивая издерганные нервы. Капли пота блестели у него на лбу Едва войдя в кухню, он понял, что вся его жизнь рушится. Посмотрев в глаза жены, он увидел в них бездну Живот свело от понимания безысходности происходящего. От страха. Сейчас он всего лишится. Брака, жены, дочери. Чего ради? Ради этой помешанной на протеине ведьмы.
– Так больше продолжаться не может.
– Так больше продолжаться не может, – передразнила его Тина. – Ты прямо как актер из плохой радиопостановки.
Она вытащила изо рта непрожеванный кусок бекона, изучающе на него посмотрела и снова засунула в рот.
Дэниел отвел взгляд.
– Ты хотела разрушить наш брак.
– Нет, я хотела научиться готовить.
– У моей жены? Правящей королевы царства жирных десертов?
– Я собиралась заменить жиры Pam'ом, а углеводы – яичным белком. Получилось бы очень вкусно. Но у твоей жены начался психоз.
– Ты собиралась вместо масла использовать Ранг?
– Ага.
– И ты полагаешь, было бы так же вкусно?
– Милый, разницу почувствовать невозможно. Даже на упаковке об этом написано. Я всегда ем рисовое печенье с маргарином. Пшикнул один раз – и в рот. М-м-м! Вкуснотища!
Дэниел поставил чашку на стол. Она хуже, чем он думал. Он посмотрел по сторонам, нет ли вокруг знакомых. Ну и видок у них был сейчас – мужик, у которого со лба пот течет, как из прохудившегося шланга, и молодая, умело накрашенная девица с нашлепкой из взбитых сливок на голове. К счастью, в «Крамер Букс» в это время дня немноголюдно, не то что вечером, когда посетители с подносами в руках толкаются задами в проходах между столиками. Тина подтянула к себе меню и открыла страницу с десертами. Похоже, от сегодняшнего приключения у нее разыгрался аппетит. Дэниел забрал у нее меню и хлопнул им об стол.
– Мы не можем больше этим заниматься.
– Ну ладно, хорошо, – пожала плечами Тина, подбирая пальцем крошки с тарелки.
Лак у нее на ногтях был абрикосового цвета. Она положила крошки в рот и, глядя на Дэниела, обсосала палец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61