Через полчаса мы были в «Джо Аллене». Я, демонстрируя свою крутизну, заказал гамбургер, которого не было в меню, а она – стейк с картошкой фри и огромный пудинг. Обожаю женщин, которые любят поесть и не боятся поправиться. Мы выпили литр вина, за время ужина узнали все семейные истории друг друга, кое-что из личной жизни и здорово повеселились. Талия была привлекательна, и, должен признаться, я увлекся. Все шло как нельзя лучше.
Пока не настало время прощаться.
Несмотря на то, что выпил я немало, у меня не было соблазна поцеловать ее или перейти к каким-либо действиям в этом направлении. С сексом можно было подождать. Одним из неоспоримых преимуществ сорокапятилетнего возраста является то, что ритм руководящей тобой и настойчиво бьющейся внутри силы замедлен, – уже несколько лет я свободен от цепей одержимого лунатизмом либидо. Я смотрел в будущее с оптимизмом. Не сомневался в дальнейшем развитии наших отношений. Мы с Талией еще встретимся – что может этому помешать? Нам было так весело.
Выйдя из ресторана, мы пошли по улице. Я расслабился и думал о том, как поймаю ей такси и, возможно, пожму руку на прощанье… Вдруг она обернулась и говорит:
– Дэнни…
– Зови меня Спайком.
– Спайк, это был чудесный вечер.
– Мне тоже понравилось.
– Ты потрясающий парень. С юмором, умный, живой.
Я почувствовал, как расправляется грудная клетка.
– Ты мне тоже очень нравишься, Талия.
– Можно я попрошу тебя об одной вещи?
– Конечно.
– Я бы хотела встретиться еще.
– И я бы хотел.
– Но это не все…
– ?…
– Спайк, я не влюблена в тебя.
– Понятно.
– Надеюсь, ты простишь, что я все это тебе высказываю. Хотела избавить тебя от неловкой ситуации в случае, если бы тебе пришло в голову поцеловать меня.
– Конечно. Спасибо.
– Это не потому, что ты – не идеал красоты, просто ты не в моем вкусе.
– Ясно.
– Но было бы здорово, если бы мы стали друзьями.
– Да, замечательно.
– Смотри, такси.
– Отлично.
– Позвони мне, ладно? Может, сходим в театр на следующей неделе.
– Хорошая мысль.
– Буду ждать. Спасибо за вечер.
– Тебе спасибо!
– Тогда до встречи. Пока.
– Пока, Талия.
– Ты правда не обиделся? Ну, из-за… ты понимаешь, о чем я…
– Я? Да что ты! Конечно не обиделся. Все нормально. Не волнуйся.
Я стоял и смотрел на отъезжающее такси. Талия поступила разумно. Она решила быть честной и откровенной. В любом случае, в этом нет ничего личного – просто я не вписываюсь в ее индивидуальные критерии отбора.
Тогда почему мне так дерьмово?
Я пришел домой, взял номер «Тайм аута» и выкинул в помойку. В таком способе знакомства есть что-то ущербное, решил я. На поверхности вроде все ничего, но копнешь – тухлятина.
Конечно, это был рефлекс, защитная реакция. Объявления в газете ни при чем. Дело во мне.
Или не совсем во мне, а в определенных обстоятельствах вокруг меня. Долгий, тяжелый развод в самом разгаре. Чтобы феромоны выделялись и могли вызвать ответную реакцию, мужчина должен быть спокоен и уверен в себе. Мне постоянно недостает того и другого, и никакие остроумные замечания и глубокомысленные инсайты делу не помогут. У меня не будет серьезных отношений, если это не наладить.
Может, мне нужен какой-то переходный вариант, когда связь с одной женщиной существует до тех пор, пока не возникнет что-нибудь серьезное. Ничего особенного – просто нормальные отношения, достаточные для того, чтобы убедить себя – через чувства и ощущения, а не с помощью холодного рассудка, – что ты в полном порядке, что ты – мужчина. Потому что женитьба, а точнее – перспектива развода, сумела каким-то образом выхолостить мою мужественность. Я должен восстановиться, а для этого мне нужна благоприятная почва. Пока же не подвернется подходящий вариант, я буду сидеть дома и заниматься самоанализом, буду делать домашнее задание. Вы можете вызубрить уроки, но это ничего вам не даст, если не попробуете сдать экзамен.
С Хелен Палмер мы переспали через полтора месяца после свидания с дьяволом. Затащить ее в постель оказалось непросто. Выяснилось, что у нее все-таки был парень, дома, в Пекхэме, какой-то жестянщик, с которым она встречалась еще в школе. В борьбе за право расстаться с девственностью в объятиях Хелен родилось мое первое открытие о женщинах. Если ты настроен решительно – и все делаешь правильно, пусть и неосознанно, – рано или поздно женщины сдаются. Их можно взять измором. При некотором обаянии и настойчивости осада и натиск ведут к победе.
Сейчас я уже не применяю осаду и натиск. Награда больше не мнится такой заманчивой. Вино в потире кажется отравленным. Кроме того, унизительно сознавать, что, если не ущемлять чувство собственного достоинства, проект становится безнадежным. Добиваться и быть отвергнутым, снова добиваться и снова быть отвергнутым; у меня просто больше нет сил, или веры в себя, или веры в чудесную планету любви, или веры в женщин. Но в то время я еще охотился за ними, как гончая за лисицей. Я знал, что нравлюсь Хелен. И не допускал мысли, что из-за такой ерунды, как ее бывший парень, все может быть испорчено.
Она сказала «нет» один раз, второй… Но имела в виду «да». Каждому из нас время от времени приходится говорить «нет», хотя на самом деле мы имеем в виду «да». Никто не способен распознать все свои желания до конца. Иногда желания надо отыскивать, выкапывать душеразрабатывающим оборудованием, преодолевая неосознанное упрямство. Люди не всегда знают, чего хотят. Никто не осознает всех своих желаний. Мы не настолько могущественны. И тогда другим приходится открывать их для нас. Зачастую это единственно возможный путь.
Итак, мы с Хелен переспали, потому что я, проявив изрядное занудство, всячески донимал и преследовал ее. А вел я себя так сознательно, поскольку понимал, что она боится отвечать за свои поступки, но при этом хочет отдаться на волю сил, более могущественных, чем она сама. Главное, чтобы не пришлось выбирать. Тогда, даже причинив боль своему парню, она будет избавлена от чувства вины.
Откуда у меня взялись силы для победы? Все очень просто: ее парнем был жестянщик по имени Гордон, а я не мог себе представить, чтобы она связала свою жизнь с жестянщиком по имени Гордон. Во-первых, она слишком умна, и, что бы она ни чувствовала к нему, я знал: это ненадолго, она начнет терзаться, ее будут разрывать желания, как меня разрывают желание быть с кем-то и желание наслаждаться свободой. Она хотела своего жестянщика, потому что это была ее первая любовь, и она хотела меня, потому что я был из другой жизни. Я знал, что меня она хотела больше, поскольку я олицетворял будущее. Мое положение в этом смысле было предпочтительнее.
Мы, естественно, выпили. Впервые войдя в ее спальню, я сразу понял, что все предрешено, хотя наши отношения еще толком не начинались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65