Мы идем с Леонардом к его машине. По дороге он с одобрением отзывается об организации панихиды, отмечает большое количество людей, пришедших помянуть Гарри, проявленное ими уважение к нему.
Подойдя к машине, он аккуратно кладет кейс на заднее сидение, поворачивается ко мне и осторожно обнимает за плечи.
– Эллен, дорогая. – Леонард запечатлевает родительский поцелуй на моем лбу. – С вами все будет в порядке? Вы не будете одиноки? Если хотите, можете на некоторое время прислать к нам Джоша, мы с удовольствием…
Я знаю, что у Леонарда очень добрая жена, она же – нежная бабушка. Правда, я ее никогда не видела. Говорят, она выходит из дома только в церковь.
– Джош с понедельника идет в школу.
– Ну, если вообще будет желание… Мой племянник каждое воскресенье ездит на рыбалку. Если Джош захочет, он всегда может присоединиться.
Разговор о рыбалке напоминает мне о Ричарде Морланде. Я спрашиваю Леонарда, знает ли он его.
– О, да! – с явным удовлетворением восклицает Леонард. – Прекрасный человек! Друг Дартингтонов. Он арендует у них дом в Уолдрингфилде.
Семья Дартингтонов живет на противоположной стороне Вудбриджа. Это богатые землевладельцы, потомственные представители высшего класса, люди, которых Энн и Чарльз несколько экзальтированно причисляют к числу своих друзей. Глава клана Дартингтонов – отставной адмирал и бывший адъютант одного из видных членов королевской семьи. Двое из троих сыновей, насколько я помню, служат во флоте. В нашей округе дружба с семьей Дартингтонов уже сама по себе характеризует любого человека.
– А вы что, знаете Морланда? – в свою очередь спрашивает Леонард. – Ну, конечно, вы должны его знать. Он же служил на Фолклендах с Гарри.
– Да нет, я его не знаю.
– Тогда почему..? – Леонард в удивлении смотрит на меня. – А, понятно, вас познакомили с ним сегодня. Очень хороший человек, очень!
Я целую его в щеку.
– До свидания, Леонард. И спасибо вам.
Он отъезжает на несколько метров, затем тормозит и оборачивается ко мне из открытого окна.
– Вы уверены, что с вами все нормально?
Я заверяю его, что я в порядке, и Леонард, наконец, уезжает.
Я возвращаюсь в дом. Вдруг меня пронзает мысль: «Здесь нет Кэти». Я закрываю дверь и абсолютная тишина дома поглощает меня. Даже когда Гарри не было дома, здесь незримо присутствовала какая-то частичка его дел. Он часто просил меня устраивать то благотворительные мероприятия, то вечеринки для местных шишек, а то и обеды для столичных знаменитостей. Я всегда, даже в его отсутствие, была чем-то занята, и со временем привыкла к этому ритму и даже развила в себе способность неплохой хозяйки.
Уже почти половина девятого. Пора бы Джошу появиться. Я иду к комнате, где хранится обувь, чтобы переобуться. Обувь расставлена на специальных стеллажах, и большая ее часть принадлежала Гарри: болотные сапоги для рыбной ловли, в них Гарри ловил лосося в Шотландии (правда, это увлечение оказалось недолгим – по его словам, Шотландия далеко, а сам вид спорта слишком статичный), грубые кожаные сапоги для фазаньей охоты (Гарри частенько занимался этим зимой), практически новые теннисные кроссовки и туфли для сквоша, которые Гарри ни разу не надел. У Гарри часто появлялось разное хобби, и он отдавался увлечению с энтузиазмом, но и остывал быстро. Причина, видимо, заключалась в том, что он не располагал достаточным свободным временем для занятий, а уступать кому бы то ни было и в чем бы то ни было не любил. Поэтому его увлечения исчезали так же быстро, как и возникали. Единственным исключением стала яхта, хотя я это поняла не сразу.
Я иду по лужайке, окликая Джоша. Потом прохожу через боковую калитку и вступаю на тропинку, ведущую к реке. Не раз за последние недели в моем воображении возникала эта картина: я вновь на дорожке после всего того, что случилось. Странно, но не чувствую ничего необычного. Только немножко першит в горле и холодеет в желудке.
Небо темнеет. Под подобием арки, образуемой кронами деревьев, уже лежат черные тени. Я снова зову Джоша. Тайник, в котором он обычно прячется, где-то впереди. Точное его расположение я не знаю, потому что Джош никогда не приглашал меня туда. Где-то вверху каркает ворона. Со стороны реки доносится пыхтение какого-то суденышка.
Деревья расступаются, и я выхожу на небольшую полянку. Дальше Джошу ходить одному не разрешается.
Прислушавшись, направляюсь к реке. Тропинка выравнивается. Вокруг открываются небольшие пастбища, где пасутся черномордые овцы. Уже у самой реки виднеется небольшая рощица – там растут дубы, березы и кусты боярышника. За рощицей идет поросший травой и усеянный кочками пологий спуск к реке. На нем там и здесь проглядывают островки крупнозернистого песка.
Вот и пристань. Это старое, но хорошо сохранившееся каменное сооружение. Оно имеет метра четыре в ширину и метров на десять-двенадцать выдается в реку. Рядом с пристанью расположен судоподъемный эллинг. Он тоже весьма почтенного возраста. Я не в силах остановить нахлынувшие на меня воспоминания. Я вижу «Минерву» в тот день. Она стоит боком у пристани. Серебристые мачты без парусов. На палубе валяются канаты. Я вижу, как Гарри перегружает с пирса коробки с провизией. Перегибаясь через поручни яхты, он ставит их на палубу. Вижу темнеющее небо и приближающуюся стену дождя. Картина возникает ясная. И странно, что мне не хочется стряхнуть это видение: видимо, уже привыкла к нему, ведь оно являлось мне много раз.
Я вижу выражение лица Гарри, хотя оно и скрыто капюшоном прорезиненного плаща. Угрюмое, злое выражение. Черты лица заострены, желваки играют.
Боже мой! Был ли он хоть когда-нибудь счастлив? Хотя бы в первые годы нашей совместной жизни?
Да, Гарри пытался быть счастливым. Он старался подходить к женитьбе так же, как и ко всему остальному: с аккуратностью и дисциплинированностью. Но внутри всегда оставлял часть себя, которую никому не доверял и в которую никого не пускал. Он знал, что я любила его, но, судя по всему, так и не смог вполне принять это чувство – вероятно, оно казалось ему в чем-то необычным. Я знаю, Гарри никогда не понимал, почему я не воспринимаю его с такой же строгостью, с какой он привык относиться к себе сам. Разумеется, я имею в виду всю нашу совместную жизнь за исключением последнего периода.
Я прекрасно знаю, что лодка Гарри находится сейчас в лодочном ангаре в Уоддрингфилде, но это не мешает мне бросить взгляд на то место, где она обычно болталась привязанной к пирсу. Как часто любил Гарри, прыгнув в нее, дернуть шнур подвесного мотора и унестись в паб в Уолдрингфилд на огромной скорости.
Сейчас отлив и вода из реки ушла, небольшая зыбь лениво лижет обнажившийся илистый берег. Посредине реки, вверх по течению, медленно поднимается небольшой катер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114