Он был открыт. Он вошел внутрь. Его встретил запах свежих продуктов.
Кнолль стоял в маленьком холле, который переходил в маленькую темную комнату. Массивная восьмиугольная дубовая подпорка поддерживала потолочные балки. Черный камин занимал одну стену. Воздух был прохладный, коробки и ящики стояли высокими рядами. Это явно была старая кухня, которая теперь использовалась как кладовая. Две двери вели наружу. Одна прямо, другая налево. Вспоминая звуки и запахи снаружи, он заключил, что левая дверь ведет в кухню. Ему надо было направляться на восток, поэтому он выбрал дверь, ведущую прямо, и вошел в другой зал.
Кнолль уже хотел двинуться вперед, когда услышал голоса и звуки движения впереди за углом. Быстро вернувшись в кладовую, он решил не уходить и занять наблюдательную позицию за одним из рядов пустых ящиков. Единственным источником света была голая лампочка, свисающая с центральной балки. Он надеялся, что приближающиеся голоса просто пройдут мимо. В его планы не входило убивать или калечить кого-то из работников. То, что он делал, уже было достаточно плохо, и ему не хотелось усугублять репутацию Фелльнера излишним насилием.
Но он сделает то, что должен сделать.
Он вжался за ряд ящиков, его спина была плотно прижата к грубой каменной стене. Благодаря неровности ряда Кристиан мог подглядывать. Тишина нарушалась только попавшей в ловушку мухой, которая жужжала у грязноватого окна.
Дверь открылась.
– Нам нужны петрушка и огурцы. И надо посмотреть, остались ли еще консервированные персики, – сказал мужской голос по-чешски.
К счастью для всех, никто из мужчин не включил дополнительное освещение, положившись на вечернее солнце, пропускаемое грязными оконными стеклами, вставленными в почерневший свинцовый переплет.
– Вот, – сказал другой мужчина.
Оба человека направились в противоположную сторону комнаты. Картонная коробка была скинута на пол, крышка открыта.
– Пан Лоринг все еще расстроен?
Кнолль выглянул. Один из мужчин был одет в униформу, обязательную для всего персонала Лоринга. Темно-красные брюки, белая рубашка, узкий черный галстук. Другой был одет в костюм дворецкого и носил пиджак. Лоринг часто хвастался тем, что сам занимался дизайном униформы.
– Он и пани Данцер не показывались весь день. Полиция приезжала утром, чтобы задать вопросы и выразить соболезнования. Бедные пан Фелльнер и его дочь. Ты видел ее прошлым вечером? Красавица.
– Я подавал напитки и пирожные в кабинет после ужина. Она была так изысканна. И богата. Какая утрата! У полиции есть предположения о том, что произошло?
– Нет. Самолет просто взорвался на пути назад в Германию. Все, кто был на борту, погибли.
Слова пощечиной ударили Кнолля по лицу. Он не ослышался? Фелльнер и Моника мертвы? Ярость охватила его.
Самолет взорвался с Моникой и Фелльнером на борту. Было только одно объяснение! Эрнст Лоринг приказал, а Сюзанна была исполнителем. Данцер и Лоринг соревновались с ним, покушались на него, но не смогли убить. Поэтому они убили старика и Монику. Что происходит?! Ему захотелось схватить кинжал, раскидать ящики и изрубить этих работников на куски. Их кровь за кровь его бывших хозяев. Но чего он добьется? Он велел себе сохранять спокойствие. Дышать медленнее. Он должен был получить ответ. Он должен был знать почему. Теперь-то он рад, что явился сюда. Причина всего, что произошло, и того, что могло произойти, находится здесь, среди этих древних стен.
– Бери коробки и пойдем, – сказал один из людей.
Двое мужчин вышли в дверь, ведущую на кухню. Комната опять погрузилась в тишину. Кристиан выбрался из-за ящиков. Его руки были напряжены, ноги дрожали. Неужели это эмоции? Может ли опытный боец-эквизитор испытывать горе? Он был уверен, что не способен на это. Или это утраченная возможность разделить власть, богатство и постель с Моникой? Или то, что он внезапно оказался безработным, его когда-то упорядоченная жизнь теперь развалилась на куски? Он заставил себя отогнать эти мысли и вышел из кладовой. Вернувшись обратно во внутренний коридор, он поворачивал налево и направо, пока не нашел винтовую лестницу. Его знание расположения замка подсказало ему оптимальный путь. Нужно подняться по крайней мере на два этажа, прежде чем он попадет на главный этаж.
Наверху лестницы он остановился. Ряд все тех же окон со свинцовыми переплетами открывал вид на другой двор. Через двор замка, на верхнем этаже дальней прямоугольной башни, сквозь ряд открытых окон, он заметил женщину. Она ходила взад и вперед. Расположение этой комнаты не отличалось от расположения его собственной комнаты в Бург Херц. Тихая, не на проходе. И безопасная. Вдруг женщина остановилась в открытом прямоугольнике окна и протянула руки, чтобы закрыть рамы.
Теперь он не сомневался. Почти детское лицо и злые глаза.
Сюзанна Данцер.
Отлично!
ГЛАВА LIV
Замок Луков, Чешская Республика
Четверг, 22 мая, 23.50
Кнолль нашел вход в потайные коридоры легче, чем он предполагал. Он просто наблюдал в приоткрытую дверь, как горничная открывала потайную панель в одном из коридоров первого этажа. Это должно быть южное крыло западного здания. Ему надо добраться до дальнего бастиона и двигаться на северо-восток, туда, где, как он знал, были расположены гостевые комнаты. Он шел осторожно, надеясь не наткнуться ни на кого из персонала. Поздний час должен был уменьшить риск столкновения. Единственными людьми, которые могли здесь болтаться, были горничные, выполняющие последние просьбы гостей перед сном. Сырой коридор под потолком был нашпигован системой вентиляции, водопроводными трубами и электропроводкой. Голые лампочки освещали дорогу.
Кнолль набрел на три винтовые лестницы и нашел то, что считал северным крылом здания. Крошечные смотровые отверстия, расположенные в потайных нишах и закрытые ржавыми железными дверцами, усеивали стены. Глазки были еще одним звоночком из прошлого, анахронизмом, когда глаза и уши являлись единственным способом получения информации. Теперь они были не чем иным, как музейным экспонатом – или же отличной возможностью для любителя подглядывать.
Остановившись у очередного обозревательного пункта, он приоткрыл железные дверцы. Кристиан узнал комнату Шарлотты по красивой постели и секретеру. Лоринг назвал так комнату в честь любовницы короля Баварии Людвига I, ее портрет украшал дальнюю стену. Кноллю стало любопытно, какое именно украшение скрывало глазок. Возможно, резьба по дереву, которую он помнил с того раза, когда сам однажды занимал эту комнату.
Он двинулся дальше.
Внезапно он услышал голоса, доносившиеся из-за каменной стены. Припав к ближайшему глазку, он заглянул внутрь и увидел Рейчел Катлер, стоявшую в центре ярко освещенной комнаты, красные полотенца были обернуты вокруг ее тела и мокрых волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Кнолль стоял в маленьком холле, который переходил в маленькую темную комнату. Массивная восьмиугольная дубовая подпорка поддерживала потолочные балки. Черный камин занимал одну стену. Воздух был прохладный, коробки и ящики стояли высокими рядами. Это явно была старая кухня, которая теперь использовалась как кладовая. Две двери вели наружу. Одна прямо, другая налево. Вспоминая звуки и запахи снаружи, он заключил, что левая дверь ведет в кухню. Ему надо было направляться на восток, поэтому он выбрал дверь, ведущую прямо, и вошел в другой зал.
Кнолль уже хотел двинуться вперед, когда услышал голоса и звуки движения впереди за углом. Быстро вернувшись в кладовую, он решил не уходить и занять наблюдательную позицию за одним из рядов пустых ящиков. Единственным источником света была голая лампочка, свисающая с центральной балки. Он надеялся, что приближающиеся голоса просто пройдут мимо. В его планы не входило убивать или калечить кого-то из работников. То, что он делал, уже было достаточно плохо, и ему не хотелось усугублять репутацию Фелльнера излишним насилием.
Но он сделает то, что должен сделать.
Он вжался за ряд ящиков, его спина была плотно прижата к грубой каменной стене. Благодаря неровности ряда Кристиан мог подглядывать. Тишина нарушалась только попавшей в ловушку мухой, которая жужжала у грязноватого окна.
Дверь открылась.
– Нам нужны петрушка и огурцы. И надо посмотреть, остались ли еще консервированные персики, – сказал мужской голос по-чешски.
К счастью для всех, никто из мужчин не включил дополнительное освещение, положившись на вечернее солнце, пропускаемое грязными оконными стеклами, вставленными в почерневший свинцовый переплет.
– Вот, – сказал другой мужчина.
Оба человека направились в противоположную сторону комнаты. Картонная коробка была скинута на пол, крышка открыта.
– Пан Лоринг все еще расстроен?
Кнолль выглянул. Один из мужчин был одет в униформу, обязательную для всего персонала Лоринга. Темно-красные брюки, белая рубашка, узкий черный галстук. Другой был одет в костюм дворецкого и носил пиджак. Лоринг часто хвастался тем, что сам занимался дизайном униформы.
– Он и пани Данцер не показывались весь день. Полиция приезжала утром, чтобы задать вопросы и выразить соболезнования. Бедные пан Фелльнер и его дочь. Ты видел ее прошлым вечером? Красавица.
– Я подавал напитки и пирожные в кабинет после ужина. Она была так изысканна. И богата. Какая утрата! У полиции есть предположения о том, что произошло?
– Нет. Самолет просто взорвался на пути назад в Германию. Все, кто был на борту, погибли.
Слова пощечиной ударили Кнолля по лицу. Он не ослышался? Фелльнер и Моника мертвы? Ярость охватила его.
Самолет взорвался с Моникой и Фелльнером на борту. Было только одно объяснение! Эрнст Лоринг приказал, а Сюзанна была исполнителем. Данцер и Лоринг соревновались с ним, покушались на него, но не смогли убить. Поэтому они убили старика и Монику. Что происходит?! Ему захотелось схватить кинжал, раскидать ящики и изрубить этих работников на куски. Их кровь за кровь его бывших хозяев. Но чего он добьется? Он велел себе сохранять спокойствие. Дышать медленнее. Он должен был получить ответ. Он должен был знать почему. Теперь-то он рад, что явился сюда. Причина всего, что произошло, и того, что могло произойти, находится здесь, среди этих древних стен.
– Бери коробки и пойдем, – сказал один из людей.
Двое мужчин вышли в дверь, ведущую на кухню. Комната опять погрузилась в тишину. Кристиан выбрался из-за ящиков. Его руки были напряжены, ноги дрожали. Неужели это эмоции? Может ли опытный боец-эквизитор испытывать горе? Он был уверен, что не способен на это. Или это утраченная возможность разделить власть, богатство и постель с Моникой? Или то, что он внезапно оказался безработным, его когда-то упорядоченная жизнь теперь развалилась на куски? Он заставил себя отогнать эти мысли и вышел из кладовой. Вернувшись обратно во внутренний коридор, он поворачивал налево и направо, пока не нашел винтовую лестницу. Его знание расположения замка подсказало ему оптимальный путь. Нужно подняться по крайней мере на два этажа, прежде чем он попадет на главный этаж.
Наверху лестницы он остановился. Ряд все тех же окон со свинцовыми переплетами открывал вид на другой двор. Через двор замка, на верхнем этаже дальней прямоугольной башни, сквозь ряд открытых окон, он заметил женщину. Она ходила взад и вперед. Расположение этой комнаты не отличалось от расположения его собственной комнаты в Бург Херц. Тихая, не на проходе. И безопасная. Вдруг женщина остановилась в открытом прямоугольнике окна и протянула руки, чтобы закрыть рамы.
Теперь он не сомневался. Почти детское лицо и злые глаза.
Сюзанна Данцер.
Отлично!
ГЛАВА LIV
Замок Луков, Чешская Республика
Четверг, 22 мая, 23.50
Кнолль нашел вход в потайные коридоры легче, чем он предполагал. Он просто наблюдал в приоткрытую дверь, как горничная открывала потайную панель в одном из коридоров первого этажа. Это должно быть южное крыло западного здания. Ему надо добраться до дальнего бастиона и двигаться на северо-восток, туда, где, как он знал, были расположены гостевые комнаты. Он шел осторожно, надеясь не наткнуться ни на кого из персонала. Поздний час должен был уменьшить риск столкновения. Единственными людьми, которые могли здесь болтаться, были горничные, выполняющие последние просьбы гостей перед сном. Сырой коридор под потолком был нашпигован системой вентиляции, водопроводными трубами и электропроводкой. Голые лампочки освещали дорогу.
Кнолль набрел на три винтовые лестницы и нашел то, что считал северным крылом здания. Крошечные смотровые отверстия, расположенные в потайных нишах и закрытые ржавыми железными дверцами, усеивали стены. Глазки были еще одним звоночком из прошлого, анахронизмом, когда глаза и уши являлись единственным способом получения информации. Теперь они были не чем иным, как музейным экспонатом – или же отличной возможностью для любителя подглядывать.
Остановившись у очередного обозревательного пункта, он приоткрыл железные дверцы. Кристиан узнал комнату Шарлотты по красивой постели и секретеру. Лоринг назвал так комнату в честь любовницы короля Баварии Людвига I, ее портрет украшал дальнюю стену. Кноллю стало любопытно, какое именно украшение скрывало глазок. Возможно, резьба по дереву, которую он помнил с того раза, когда сам однажды занимал эту комнату.
Он двинулся дальше.
Внезапно он услышал голоса, доносившиеся из-за каменной стены. Припав к ближайшему глазку, он заглянул внутрь и увидел Рейчел Катлер, стоявшую в центре ярко освещенной комнаты, красные полотенца были обернуты вокруг ее тела и мокрых волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103