– Макаров повернулся к Рейчел: – Теперь, если это все, что ты хотела знать, дитя мое, я хотел бы отдохнуть, я устал.
– Хорошо, Семен. И спасибо вам. Мы проверим, там ли Янтарная комната.
Макаров вздохнул:
– Сделай это, дитя мое. Сделай.
– Очень хорошо, товарищ, – сказала Сюзанна по-русски, когда Макаров открыл дверь спальни. Гости старика только что ушли, и она слышала, как уехала машина. – Вы никогда не думали о карьере актера? Кристиана Кнолля трудно обмануть. Но вы прекрасно справились. Я и сама почти поверила.
– Откуда вы знаете, что Кнолль поедет в ту пещеру?
– Ему не терпится порадовать своего нового хозяина. Он так сильно хочет завладеть Янтарной комнатой, что воспользуется этой возможностью и проверит, даже если в душе считает, что это гиблое дело.
– А что, если он поймет, что это ловушка?
– Нет причины подозревать что-либо благодаря вашему прекрасному представлению.
Взгляд Макарова остановился на внуке: у мальчика был кляп во рту и он был привязан к дубовому стулу у кровати.
– Ваш драгоценный внук высоко оценил ваше представление. – Она погладила подростка по волосам: – Ведь правда, Юлиус?
Мальчик попытался отдернуть голову, промычав что-то залепленным лентой ртом. Она приставила пистолет с глушителем к его голове. Его глаза широко раскрылись, когда ствол уперся ему в череп.
– Нет нужды делать это, – поспешно сказал Макаров. – Я все сделал так, как вы сказали. Я точно нарисовал карту. Без фокусов. Хотя у меня болит сердце от того, что может случиться с бедной Рейчел. Она не заслуживает этого.
– Бедная Рейчел должна была подумать об этом до того, как решила ввязаться в это предприятие. Это не ее борьба и не ее забота. Ей следовало оставаться в стороне.
– Мы можем выйти в другую комнату? – спросил старик.
– Как угодно. Я не думаю, что дорогой Юлиус куда-нибудь денется. А вы?
Они вошли в гостиную. Макаров закрыл дверь спальни.
– Мальчик не заслуживает смерти, – тихо сказал он.
– Вы проницательны, товарищ Макаров.
– Не называйте меня так.
– Разве вы не гордитесь своим советским прошлым?
– У меня нет советского прошлого. Я был белорусом. Я присоединился к ним, только чтобы быть против Гитлера.
– Вы без зазрения совести воровали сокровища для Сталина.
– Ошибка прошлого. Господи милосердный! Пятьдесят лет я хранил тайну. Никому не сказал ни слова. Учтите это и оставьте моего внука в живых.
Сюзанна не ответила.
– Вы работаете на Лоринга, не так ли? – спросил старик. – Иосиф, конечно, мертв. Это, должно быть, его сын, Эрнст.
– Вы очень проницательны, товарищ.
– Я знал, что однажды вы придете. Это был один из рисков, на который я пошел. Но мальчик не принимает в этом никакого участия. Отпустите его.
– Я не знаю, что с ним делать, как и с вами. Я читала переписку между вами и Петром Борисовым. Почему вы сами не оставили все это в покое? Я хочу, чтобы этот вопрос нас уже не беспокоил. Со сколькими еще вы переписывались? Мой наниматель не желает больше рисковать. Борисов умер. Другие следователи умерли. Вы единственный, кто остался.
– Вы убили Петра, так ведь?
– Вообще-то нет. Герр Кнолль меня опередил.
– Рейчел не знает?
– Конечно нет.
– Бедное дитя, она в опасности.
– Это ее проблема, товарищ, я уже сказала.
– Я знаю, что вы убьете меня. Некоторым образом я даже приветствую это. Но пожалуйста, отпустите мальчика. Он не сможет опознать вас. Он не говорит по-русски. Он не понял ничего из того, о чем мы говорили. Безусловно, это не настоящая ваша внешность. Мальчик ничем не сможет помочь полиции.
– Вы знаете, что я не могу этого сделать.
Он сделал выпад в ее сторону, но мускулы, которые, возможно, когда-то были сильными, атрофировались с возрастом и болезнями. Сюзанна с легкостью отступила в сторону.
– В этом нет необходимости, товарищ.
Он упал на колени:
– Пожалуйста. Молю вас именем Девы Марии, отпустите мальчика. Он заслуживает того, чтобы жить.
Макаров наклонился вперед и прижался лицом к полу.
– Бедный Юлиус, – пробормотал он сквозь слезы. – Бедный, бедный Юлиус.
Сюзанна прицелилась в затылок Макарова:
– Прощайте, товарищ.
* * *
«Дело о присылке от Прусского короля в дар к государю Петру I Янтарного кабинета,
1717 года генваря 13
Государю Петру от светлейшего князя Меншикова
Кабинет янтарный Вашему величеству от короля прусского подаренный я пересматривал и поставлен в ящиках тех, в коих привезен, в большой палате, где собираются гости, в котором гораздо немного или почти мало, чтоб попортилось.
Некоторые маленькие штучки повыпадали, однакож заклеить, а хотя бы иных и не было, то можно вновь вставить. Истинно на свете подобной не видал».
ГЛАВА XXIX
Кельхайм, Германия
Суббота, 17 мая, 13.15
– Вы не считаете, что были несколько грубы с ним? – спросила Рейчел.
Они мчались на север по шоссе, Кельхайм и Семен остались позади, в часе езды на юг. Рейчел была за рулем. Кнолль сказал, что сменит ее через некоторое время и проведет по извилистым дорогам в горах Гарц.
Он поднял глаза от наброска, который нарисовал Макаров.
– Вы должны понять, Рейчел, я занимаюсь этим уже многие годы. Люди лгут гораздо чаще, чем говорят правду. Макаров сказал, что Янтарная комната покоится в одной из пещер Гарца. Эту теорию проверяли тысячу раз. Я давил на него, чтобы удостовериться в том, что он говорит правду.
– Он выглядел искренним.
– Я не очень-то верю в то, что спустя все эти годы сокровище просто ждет нас в конце темного туннеля.
– Разве вы сами не говорили, что там сотни туннелей и большинство из них не исследованы? Слишком опасно, да?
– Верно. Но я знаком с местностью, которую описал Макаров. Я сам обыскивал те пещеры.
Она рассказала ему о Вейленде Маккое и экспедиции.
– Штодт всего в сорока километрах от того места, где будем мы, – сказал Кнолль. – Там тоже множество пещер, предположительно полных нацистских трофеев. Если вы верите тому, что говорят охотники за сокровищами.
– А вы нет?
– Я знаю, что любая вещь, стоящая того, чтобы ее иметь, уже принадлежит кому-то. Основная охота идет за теми, кто ими владеет. Вы удивитесь, сколько пропавших сокровищ просто лежит на столике у кого-то в спальне или висит на стене, свободно, как какая-нибудь безделушка, купленная в универмаге. Люди думают, что время защищает их. На самом деле – нет. В тысяча девятьсот шестидесятые годы картина Моне была найдена одним туристом на ферме. Владелец получил ее в обмен на фунт масла. Таких историй множество, Рейчел.
– Это то, чем вы занимаетесь? Ищете такие вещи?
– И этим тоже.
Они ехали, местность сначала была равнинная, затем начала подниматься вверх, когда шоссе пересекло Центральную Германию и отклонилось к северо-западу, в горы. После остановки на обочине Рейчел пересела на пассажирское сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Хорошо, Семен. И спасибо вам. Мы проверим, там ли Янтарная комната.
Макаров вздохнул:
– Сделай это, дитя мое. Сделай.
– Очень хорошо, товарищ, – сказала Сюзанна по-русски, когда Макаров открыл дверь спальни. Гости старика только что ушли, и она слышала, как уехала машина. – Вы никогда не думали о карьере актера? Кристиана Кнолля трудно обмануть. Но вы прекрасно справились. Я и сама почти поверила.
– Откуда вы знаете, что Кнолль поедет в ту пещеру?
– Ему не терпится порадовать своего нового хозяина. Он так сильно хочет завладеть Янтарной комнатой, что воспользуется этой возможностью и проверит, даже если в душе считает, что это гиблое дело.
– А что, если он поймет, что это ловушка?
– Нет причины подозревать что-либо благодаря вашему прекрасному представлению.
Взгляд Макарова остановился на внуке: у мальчика был кляп во рту и он был привязан к дубовому стулу у кровати.
– Ваш драгоценный внук высоко оценил ваше представление. – Она погладила подростка по волосам: – Ведь правда, Юлиус?
Мальчик попытался отдернуть голову, промычав что-то залепленным лентой ртом. Она приставила пистолет с глушителем к его голове. Его глаза широко раскрылись, когда ствол уперся ему в череп.
– Нет нужды делать это, – поспешно сказал Макаров. – Я все сделал так, как вы сказали. Я точно нарисовал карту. Без фокусов. Хотя у меня болит сердце от того, что может случиться с бедной Рейчел. Она не заслуживает этого.
– Бедная Рейчел должна была подумать об этом до того, как решила ввязаться в это предприятие. Это не ее борьба и не ее забота. Ей следовало оставаться в стороне.
– Мы можем выйти в другую комнату? – спросил старик.
– Как угодно. Я не думаю, что дорогой Юлиус куда-нибудь денется. А вы?
Они вошли в гостиную. Макаров закрыл дверь спальни.
– Мальчик не заслуживает смерти, – тихо сказал он.
– Вы проницательны, товарищ Макаров.
– Не называйте меня так.
– Разве вы не гордитесь своим советским прошлым?
– У меня нет советского прошлого. Я был белорусом. Я присоединился к ним, только чтобы быть против Гитлера.
– Вы без зазрения совести воровали сокровища для Сталина.
– Ошибка прошлого. Господи милосердный! Пятьдесят лет я хранил тайну. Никому не сказал ни слова. Учтите это и оставьте моего внука в живых.
Сюзанна не ответила.
– Вы работаете на Лоринга, не так ли? – спросил старик. – Иосиф, конечно, мертв. Это, должно быть, его сын, Эрнст.
– Вы очень проницательны, товарищ.
– Я знал, что однажды вы придете. Это был один из рисков, на который я пошел. Но мальчик не принимает в этом никакого участия. Отпустите его.
– Я не знаю, что с ним делать, как и с вами. Я читала переписку между вами и Петром Борисовым. Почему вы сами не оставили все это в покое? Я хочу, чтобы этот вопрос нас уже не беспокоил. Со сколькими еще вы переписывались? Мой наниматель не желает больше рисковать. Борисов умер. Другие следователи умерли. Вы единственный, кто остался.
– Вы убили Петра, так ведь?
– Вообще-то нет. Герр Кнолль меня опередил.
– Рейчел не знает?
– Конечно нет.
– Бедное дитя, она в опасности.
– Это ее проблема, товарищ, я уже сказала.
– Я знаю, что вы убьете меня. Некоторым образом я даже приветствую это. Но пожалуйста, отпустите мальчика. Он не сможет опознать вас. Он не говорит по-русски. Он не понял ничего из того, о чем мы говорили. Безусловно, это не настоящая ваша внешность. Мальчик ничем не сможет помочь полиции.
– Вы знаете, что я не могу этого сделать.
Он сделал выпад в ее сторону, но мускулы, которые, возможно, когда-то были сильными, атрофировались с возрастом и болезнями. Сюзанна с легкостью отступила в сторону.
– В этом нет необходимости, товарищ.
Он упал на колени:
– Пожалуйста. Молю вас именем Девы Марии, отпустите мальчика. Он заслуживает того, чтобы жить.
Макаров наклонился вперед и прижался лицом к полу.
– Бедный Юлиус, – пробормотал он сквозь слезы. – Бедный, бедный Юлиус.
Сюзанна прицелилась в затылок Макарова:
– Прощайте, товарищ.
* * *
«Дело о присылке от Прусского короля в дар к государю Петру I Янтарного кабинета,
1717 года генваря 13
Государю Петру от светлейшего князя Меншикова
Кабинет янтарный Вашему величеству от короля прусского подаренный я пересматривал и поставлен в ящиках тех, в коих привезен, в большой палате, где собираются гости, в котором гораздо немного или почти мало, чтоб попортилось.
Некоторые маленькие штучки повыпадали, однакож заклеить, а хотя бы иных и не было, то можно вновь вставить. Истинно на свете подобной не видал».
ГЛАВА XXIX
Кельхайм, Германия
Суббота, 17 мая, 13.15
– Вы не считаете, что были несколько грубы с ним? – спросила Рейчел.
Они мчались на север по шоссе, Кельхайм и Семен остались позади, в часе езды на юг. Рейчел была за рулем. Кнолль сказал, что сменит ее через некоторое время и проведет по извилистым дорогам в горах Гарц.
Он поднял глаза от наброска, который нарисовал Макаров.
– Вы должны понять, Рейчел, я занимаюсь этим уже многие годы. Люди лгут гораздо чаще, чем говорят правду. Макаров сказал, что Янтарная комната покоится в одной из пещер Гарца. Эту теорию проверяли тысячу раз. Я давил на него, чтобы удостовериться в том, что он говорит правду.
– Он выглядел искренним.
– Я не очень-то верю в то, что спустя все эти годы сокровище просто ждет нас в конце темного туннеля.
– Разве вы сами не говорили, что там сотни туннелей и большинство из них не исследованы? Слишком опасно, да?
– Верно. Но я знаком с местностью, которую описал Макаров. Я сам обыскивал те пещеры.
Она рассказала ему о Вейленде Маккое и экспедиции.
– Штодт всего в сорока километрах от того места, где будем мы, – сказал Кнолль. – Там тоже множество пещер, предположительно полных нацистских трофеев. Если вы верите тому, что говорят охотники за сокровищами.
– А вы нет?
– Я знаю, что любая вещь, стоящая того, чтобы ее иметь, уже принадлежит кому-то. Основная охота идет за теми, кто ими владеет. Вы удивитесь, сколько пропавших сокровищ просто лежит на столике у кого-то в спальне или висит на стене, свободно, как какая-нибудь безделушка, купленная в универмаге. Люди думают, что время защищает их. На самом деле – нет. В тысяча девятьсот шестидесятые годы картина Моне была найдена одним туристом на ферме. Владелец получил ее в обмен на фунт масла. Таких историй множество, Рейчел.
– Это то, чем вы занимаетесь? Ищете такие вещи?
– И этим тоже.
Они ехали, местность сначала была равнинная, затем начала подниматься вверх, когда шоссе пересекло Центральную Германию и отклонилось к северо-западу, в горы. После остановки на обочине Рейчел пересела на пассажирское сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103