Но этот сон был слишком жестким. Когда он проснулся, все его тело было мокрым от пота, и это было вызвано не жарой, опустившейся на город, в котором, по его оценке, было около пяти часов вечера. Во сне была ночь, причем ночь мрачного сорта, он бежал по Мантойфельштрассе, пока не оказался в высотном доме, который мог обрушиться, если бы не прибежали собаки, он ждал их на балконе, потому что не мог спуститься вниз: на лестнице толкались грузчики с ящиками пива и все перегородили. Это все алкоголь, подумал он, вставая, вытер пот с голой груди и уже собрался пройти на кухню в душевую кабину, но тут ему пришло на ум, что в этом нет необходимости, так как он все равно идет в бассейн, чтобы встретиться там с Катрин, прекрасной поварихой, как назвал ее его лучший друг Карл.
Еще перед тем как лечь спать, он собрал все необходимые принадлежности: плавки, которые пришлось долго искать, полотенце, вполне чистое либо казавшееся таким благодаря темной окраске, и висячий замок, который остался у него после последнего (первого и единственного) посещения бассейна «Принценбад» несколько лет назад, он оставил тогда при входе залог в двадцать марок и еще пятьдесят пфеннигов за пользование. Отяжелевший от дневного сна и кошмаров, он запихал все это в полиэтиленовый пакет, натянул футболку и вышел на улицу. По дороге к метро он старался держаться в тени, и даже никто из встречных попрошаек не пристал к нему, из чего можно было сделать некоторые выводы о том, какое впечатление он производил на окружающую среду в своем теперешнем состоянии. А пока он ждал поезда на платформе, его даже стало слегка подташнивать, и он подумал, не вернуться ли домой, но тут подошел поезд и лишил его права выбора.
Как раз сегодня ни в коем случае не следовало бы ехать в «Принценбад», угрюмо думал господин Леман, пока поезд первой линии медленно и уныло, что было характерно для этой линии, полз в сторону Принценштрассе, там сейчас огромные очереди в кассу и стоять придется на солнцепеке, а всякие козлы с абонементами на месяц будут лезть без очереди, что совсем неправильно, – обладатели абонементов не должны лезть без очереди, они просто могут не стоять у кассы, это логично и справедливо, думал господин Леман; он вспомнил, что думал об этом и во время своего первого (единственного и последнего) посещения бассейна «Принценбад», тот визит произошел не по его инициативе, а по воле его тогдашней подруги, которая считала, что ему нужно больше двигаться и что плавать вообще полезно. «Плавание – самое полезное для здоровья занятие», – говорила она, она была как раз обладательницей абонемента, как и его лучший друг Карл, и успела проплыть уже тысячу метров, когда господин Леман только добрался до кассы. Ее звали Биргит, она была примерно две недели его подругой, или как это лучше назвать, подумал господин Леман, по крайней мере он так полагал, несмотря на то что спустя эти две недели она заявила, что они никогда и не были по-настоящему вместе, что все это время она в гораздо большей степени была вместе со своим прежним другом, она это так назвала – «быть вместе», думал господин Леман, она все время говорила «быть вместе», тоже сомнительный вариант, если задуматься, думал господин Леман, с тем самым прежним другом, насчет которого она неделей раньше по собственной инициативе клялась, что там, мол, ничего больше нет, что она теперь вместе с господином Леманом, чему господин Леман в принципе и не придал большого значения, потому что, вспоминал он ту Биргит, выходя из метро на станции «Принценштрассе», потому что ему, тут нужно быть честным, было нужно только ее тело.
Но у нее было особенно красивое тело, думал он, выходя из метро на жгучее солнце, он пересек Скалитцерштрассе и проковылял оставшиеся пятьдесят метров до бассейна, может быть, думал он, подойдя к кассе бассейна, сказав «один», ответив «ничего подобного» на вопрос, не студент ли он, и получив билет, который у него сразу же отобрал человек, одетый только в белые шорты и шлепанцы, – может быть, плавание действительно полезно для здоровья, хотя, с другой стороны, подумал он, почему это именно плавание так полезно, вот если посмотреть на этих людей, думал он, входя на территорию бассейна, то они не производят впечатления очень уж здоровых, думал господин Леман, и только тут он осознал, что у кассы не было никакой очереди, но в тот же момент он понял почему: никто не мог стоять снаружи, потому что все были уже внутри.
И когда он подумал «все», он имел в виду действительно всех. Вокруг него царила безумная толкотня и шум, и господин Леман на некоторое время остановился в растерянности у входа, чтобы хоть как-то сориентироваться для начала. Ему не нравились места, в которых он плохо ориентировался, и всеобщая суматоха очень мешала, он сразу почувствовал, что был здесь чужеродным телом. Вокруг бегали люди, полуголые люди любого возраста и пола толпились у ванны для мытья ног, принимали холодный душ, фыркали, мимо него шаркали пенсионеры, молодые турки со смехом и воплями хлестали друг друга мокрыми полотенцами, маленькие дети таскали пустые бутылки или разворачивали, спотыкаясь на ходу, мороженое на палочке, из раздевалок справа и слева от господина Лемана непрерывно вытекали людские потоки, другие люди проталкивались внутрь, далее располагалась зона кафе, закусочных и всяких киосков, господин Леман объединил их для себя понятием «гастрономия», там толпы народа стояли в многочисленных очередях за чем-нибудь или сидели за столиками и уже что– нибудь поедали, люди кричали что-то друг другу, махали руками, бегали, бесцельно бродили, а из района самих бассейнов, скрывавшихся за кустами, доносились плеск, крики и неразборчивое объявление по радио, а еще дальше, за бассейнами, господин Леман помнил это, находились бесконечные газоны, на которых лежали люди, люди были везде, и над всем висел легкий запах хлорки с привкусом картошки-фри.
Чтобы не наделать никаких ошибок, господин Леман пошел к раздевалкам справа от себя, там он переодевался, когда был здесь в последний (первый и единственный) раз. Мужские раздевалки можно было идентифицировать по большой пиктограмме и условному синему цвету, это было хорошо, потому что господин Леман очень боялся случайно попасть в женскую раздевалку, там его могли обвинить в злостном вуайеризме, такая перспектива вдруг промелькнула в его сознании подобно кошмарному сну, и по коже пробежали мурашки. Поэтому он направился в мужскую раздевалку, предусмотрительно присоединившись к другим мужчинам, которые тоже туда направлялись, и испытал удовольствие оттого, что самое трудное препятствие он уже преодолел. Затем господин Леман воспользовался одной из кабинок, он еще в семидесятые годы придерживался мнения, что освобождающее действие демонстрации своего голого тела непомерно преувеличивают, и надел плавки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Еще перед тем как лечь спать, он собрал все необходимые принадлежности: плавки, которые пришлось долго искать, полотенце, вполне чистое либо казавшееся таким благодаря темной окраске, и висячий замок, который остался у него после последнего (первого и единственного) посещения бассейна «Принценбад» несколько лет назад, он оставил тогда при входе залог в двадцать марок и еще пятьдесят пфеннигов за пользование. Отяжелевший от дневного сна и кошмаров, он запихал все это в полиэтиленовый пакет, натянул футболку и вышел на улицу. По дороге к метро он старался держаться в тени, и даже никто из встречных попрошаек не пристал к нему, из чего можно было сделать некоторые выводы о том, какое впечатление он производил на окружающую среду в своем теперешнем состоянии. А пока он ждал поезда на платформе, его даже стало слегка подташнивать, и он подумал, не вернуться ли домой, но тут подошел поезд и лишил его права выбора.
Как раз сегодня ни в коем случае не следовало бы ехать в «Принценбад», угрюмо думал господин Леман, пока поезд первой линии медленно и уныло, что было характерно для этой линии, полз в сторону Принценштрассе, там сейчас огромные очереди в кассу и стоять придется на солнцепеке, а всякие козлы с абонементами на месяц будут лезть без очереди, что совсем неправильно, – обладатели абонементов не должны лезть без очереди, они просто могут не стоять у кассы, это логично и справедливо, думал господин Леман; он вспомнил, что думал об этом и во время своего первого (единственного и последнего) посещения бассейна «Принценбад», тот визит произошел не по его инициативе, а по воле его тогдашней подруги, которая считала, что ему нужно больше двигаться и что плавать вообще полезно. «Плавание – самое полезное для здоровья занятие», – говорила она, она была как раз обладательницей абонемента, как и его лучший друг Карл, и успела проплыть уже тысячу метров, когда господин Леман только добрался до кассы. Ее звали Биргит, она была примерно две недели его подругой, или как это лучше назвать, подумал господин Леман, по крайней мере он так полагал, несмотря на то что спустя эти две недели она заявила, что они никогда и не были по-настоящему вместе, что все это время она в гораздо большей степени была вместе со своим прежним другом, она это так назвала – «быть вместе», думал господин Леман, она все время говорила «быть вместе», тоже сомнительный вариант, если задуматься, думал господин Леман, с тем самым прежним другом, насчет которого она неделей раньше по собственной инициативе клялась, что там, мол, ничего больше нет, что она теперь вместе с господином Леманом, чему господин Леман в принципе и не придал большого значения, потому что, вспоминал он ту Биргит, выходя из метро на станции «Принценштрассе», потому что ему, тут нужно быть честным, было нужно только ее тело.
Но у нее было особенно красивое тело, думал он, выходя из метро на жгучее солнце, он пересек Скалитцерштрассе и проковылял оставшиеся пятьдесят метров до бассейна, может быть, думал он, подойдя к кассе бассейна, сказав «один», ответив «ничего подобного» на вопрос, не студент ли он, и получив билет, который у него сразу же отобрал человек, одетый только в белые шорты и шлепанцы, – может быть, плавание действительно полезно для здоровья, хотя, с другой стороны, подумал он, почему это именно плавание так полезно, вот если посмотреть на этих людей, думал он, входя на территорию бассейна, то они не производят впечатления очень уж здоровых, думал господин Леман, и только тут он осознал, что у кассы не было никакой очереди, но в тот же момент он понял почему: никто не мог стоять снаружи, потому что все были уже внутри.
И когда он подумал «все», он имел в виду действительно всех. Вокруг него царила безумная толкотня и шум, и господин Леман на некоторое время остановился в растерянности у входа, чтобы хоть как-то сориентироваться для начала. Ему не нравились места, в которых он плохо ориентировался, и всеобщая суматоха очень мешала, он сразу почувствовал, что был здесь чужеродным телом. Вокруг бегали люди, полуголые люди любого возраста и пола толпились у ванны для мытья ног, принимали холодный душ, фыркали, мимо него шаркали пенсионеры, молодые турки со смехом и воплями хлестали друг друга мокрыми полотенцами, маленькие дети таскали пустые бутылки или разворачивали, спотыкаясь на ходу, мороженое на палочке, из раздевалок справа и слева от господина Лемана непрерывно вытекали людские потоки, другие люди проталкивались внутрь, далее располагалась зона кафе, закусочных и всяких киосков, господин Леман объединил их для себя понятием «гастрономия», там толпы народа стояли в многочисленных очередях за чем-нибудь или сидели за столиками и уже что– нибудь поедали, люди кричали что-то друг другу, махали руками, бегали, бесцельно бродили, а из района самих бассейнов, скрывавшихся за кустами, доносились плеск, крики и неразборчивое объявление по радио, а еще дальше, за бассейнами, господин Леман помнил это, находились бесконечные газоны, на которых лежали люди, люди были везде, и над всем висел легкий запах хлорки с привкусом картошки-фри.
Чтобы не наделать никаких ошибок, господин Леман пошел к раздевалкам справа от себя, там он переодевался, когда был здесь в последний (первый и единственный) раз. Мужские раздевалки можно было идентифицировать по большой пиктограмме и условному синему цвету, это было хорошо, потому что господин Леман очень боялся случайно попасть в женскую раздевалку, там его могли обвинить в злостном вуайеризме, такая перспектива вдруг промелькнула в его сознании подобно кошмарному сну, и по коже пробежали мурашки. Поэтому он направился в мужскую раздевалку, предусмотрительно присоединившись к другим мужчинам, которые тоже туда направлялись, и испытал удовольствие оттого, что самое трудное препятствие он уже преодолел. Затем господин Леман воспользовался одной из кабинок, он еще в семидесятые годы придерживался мнения, что освобождающее действие демонстрации своего голого тела непомерно преувеличивают, и надел плавки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60