Характеристики, которые он давал сбоим подопечным, нередко представляли большой интерес для советских разведчиков. Кузнецов получал от него также сведения о паролях, действовавших в городе в ночное время, о сроках и месте карательных операций против партизан, о новых приказах командования и рейхскомиссариата, о взаимоотношениях в руководящей верхушке в Ровно, о настроениях среди офицеров и солдат…
Кузнецов соскочил с повозки, отдал честь и широко улыбнулся, показывая всем своим видом, что несказанно рад случайной встрече на мосту.
– Я только что думал о вас, господин гауптштурмфюрер. Вас словно само провидение послало. Везучий вы человек!
– Всякая птица наслаждается собственным пением, – сказал с улыбкой фон Дипен, предчувствуя, что Зиберт приготовил ему какой-то приятный сюрприз.
Зиберт склонился к эсэсовцу и прошептал на ухо:
– Я выполнил свое обещание. Достал вам великолепный золотой браслет.
– Благодарю вас, Зиберт, золотых оков я не боюсь, они не давят, – удовлетворенно произнес фон Дипен.
– А почему в вашей повозке лишь одна лошадь, Зиберт? Это же недостойно офицера вашего ранга! – удивился фон Дипен.
– Несчастье случилось, господин гауптштурмфюрер, могло быть и хуже! Столкнулись с военной машиной и одну лошадь пришлось пристрелить.
– Позвольте предложить вам мой автомобиль, прошу вас. А что это за дама едет с вами? И где это вы находите таких симпатичных? – Фон Дипен рассыпался в любезностях.
Неожиданно их разговор прервал мотоциклист, остановившийся перед ними.
– Господин гауптштурмфюрер, продвиньте немного свою машину, за мной следует автоколонна, – обратился мотоциклист к фон Дипену.
Фон Дипен заторопился к своей машине.
– Не забудьте, завтра встретимся в четыре часа, улица Ивана Франко, шесть, – на ходу говорил Кузнецов, сопровождая фон Дипена до машины. Он отдал честь фон Дипену и направился назад к повозке, словно бы забыв о его предложении пересесть к нему в машину.
– Трогай полегоньку! – приказал Кузнецов своему «солдату» Приходько.
Миновав мост, повозка свернула в один из проулков, чтобы не маячить на шоссе. Кузнецов пошел пешком, а «жених» с «невестой» продолжали путь к дому Ивана Приходько.
В тот же вечер Кузнецов пришел к Вале, чтобы помочь ей установить радиопередатчик. Он жил в то время у Иосифа Богдана, но своих немецких гостей он нередко принимал в доме Приходько. Благосклонное отношение немецкого офицера лейтенанта Зиберта к хозяевам дома никого из соседей Приходько не удивляло, так как Иван и его жена Софья числились фольксдойче.
Сведений о противнике в Центр передавалось много, и разведчики были особенно рады, когда узнавали, что Центр эффективно использует плоды их труда. Так, однажды Валя радировала в Центр: «На аэродроме, расположенном в 8 километрах от города, находится около 100 боевых и транспортных самолетов».
Через несколько дней советские бомбардировщики полностью уничтожили это гнездо гитлеровских стервятников.
Как и ожидалось, немцы вскоре обнаружили, что в городе действует тайный радиопередатчик. По улицам Ровно стала курсировать специальная машина, на крыше которой была установлена антенна для радиопеленгации. Но установить точное местонахождение передатчика с помощью пеленгации не удавалось, поэтому в помощь радистам были выделены подразделения жандармов и солдат. Радиопеленгатор определял, откуда в эфир шли сигналы, а солдаты и жандармы прочесывали район, обыскивая дом за домом. Дома, в которых проживали фольксдойче, в принципе, обыску не подлежали. Но бывали исключения. Дом номер шесть по улице Ивана Франко солдаты никак не могли пропустить, так как он оказался в центре подозреваемого сектора.
В квартиру Ивана Приходько ввалилось сразу несколько солдат во главе с низкорослым унтер-офицером. Но стоило им переступить порог, как они сразу замерли по стойке «смирно». За столом в комнате для гостей уютно расположились гауптштурмфюрер фон Дипен и лейтенант Зиберт.
Унтер-офицер, оторопевший от неожиданной встречи, отдал честь офицерам и доложил фон Дипену, как старшему по званию:
– Где-то в этом районе работает русский передатчик, господин гауптштурмфюрер!
Эсэсовец, снисходительно махнул рукой.
– Ищите, ищите, желаю успеха! Но в следующий раз не забывайте, что лиц немецкой национальности беспокоить все же не следует.
Солдаты поспешно ретировались. Кузнецов налил фон Дипену очередную стопку рома, и беседа их продолжилась как ни в чем не бывало.
– Мой Зиберт! – озабоченно сказал фон Дипен. – В Сталинграде дела все хуже. Надо бы, пока не поздно, на всякий случай запастись презренным металлом. Боюсь, как бы мы не сломали там зубы.
– Ну что вы, господин гауптштурмфюрер. Там же река, а водой зубы не сломаешь. Одна ласточка весны не делает. Времена еще изменятся. – Кузнецов пытался уйти от конкретного ответа на предложение фон Дипена.
– Водой-то зубы, может быть, и не сломаешь, – меланхолично проговорил фон Дипен. – Но в воде водятся крокодилы, шутить с которыми небезопасно.
* * *
19 ноября 1942 года артиллерийский гром возвестил о начале контрнаступления советских войск под Сталинградом. Немецкая группировка численностью в 330 тысяч человек оказалась в котле.
Новый, 1943 год не принес гитлеровцам ничего хорошего. Танковым частям Манштейна не удалось деблокировать окруженную группировку, в составе которой находились элитные соединения немецко-фашистской армии.
В ходе Сталинградской битвы немцы потеряли одну четверть всех своих войск, задействованных на советско-германском фронте, – было убито, ранено и пленено, а также пропало без вести полтора миллиона немецких солдат и офицеров. Только в самом котле было подобрано 147 тысяч трупов, а 91 тысяча солдат и офицеров сдалась в плен. Генерал-фельдмаршал фон Паулюс вместе с 24 генералами сдался 31 января 1943 года. Немецко-фашистские войска потеряли большое количество боевой техники, свыше 10 тысяч орудий и минометов, около 3 тысяч самолетов.
«Запасайся финансами, пока не поздно!» – эта мысль стала для фон Дипена основной после катастрофы германской армии под Сталинградом. Подобные настроения стали все чаще встречаться в рядах вермахта.
Валя Осмолова возвращается в отряд
В январе 1943 года ударили сильные морозы. Обычно во время похолоданий немецкие каратели снижали активность, а партизаны, наоборот, усиливали боевые действия.
Рейхскомиссар Эрих Кох, чтобы застать партизан врасплох, решил ударить по ним, не ожидая ослабления морозов; к Сарненскому лесу были подтянуты две немецкие дивизии. Но из этой затеи ничего не вышло.
О готовящейся операции стало известно Кузнецову. Об этом ему сказали фон Дипен и Ришард на вечеринке у Померанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Кузнецов соскочил с повозки, отдал честь и широко улыбнулся, показывая всем своим видом, что несказанно рад случайной встрече на мосту.
– Я только что думал о вас, господин гауптштурмфюрер. Вас словно само провидение послало. Везучий вы человек!
– Всякая птица наслаждается собственным пением, – сказал с улыбкой фон Дипен, предчувствуя, что Зиберт приготовил ему какой-то приятный сюрприз.
Зиберт склонился к эсэсовцу и прошептал на ухо:
– Я выполнил свое обещание. Достал вам великолепный золотой браслет.
– Благодарю вас, Зиберт, золотых оков я не боюсь, они не давят, – удовлетворенно произнес фон Дипен.
– А почему в вашей повозке лишь одна лошадь, Зиберт? Это же недостойно офицера вашего ранга! – удивился фон Дипен.
– Несчастье случилось, господин гауптштурмфюрер, могло быть и хуже! Столкнулись с военной машиной и одну лошадь пришлось пристрелить.
– Позвольте предложить вам мой автомобиль, прошу вас. А что это за дама едет с вами? И где это вы находите таких симпатичных? – Фон Дипен рассыпался в любезностях.
Неожиданно их разговор прервал мотоциклист, остановившийся перед ними.
– Господин гауптштурмфюрер, продвиньте немного свою машину, за мной следует автоколонна, – обратился мотоциклист к фон Дипену.
Фон Дипен заторопился к своей машине.
– Не забудьте, завтра встретимся в четыре часа, улица Ивана Франко, шесть, – на ходу говорил Кузнецов, сопровождая фон Дипена до машины. Он отдал честь фон Дипену и направился назад к повозке, словно бы забыв о его предложении пересесть к нему в машину.
– Трогай полегоньку! – приказал Кузнецов своему «солдату» Приходько.
Миновав мост, повозка свернула в один из проулков, чтобы не маячить на шоссе. Кузнецов пошел пешком, а «жених» с «невестой» продолжали путь к дому Ивана Приходько.
В тот же вечер Кузнецов пришел к Вале, чтобы помочь ей установить радиопередатчик. Он жил в то время у Иосифа Богдана, но своих немецких гостей он нередко принимал в доме Приходько. Благосклонное отношение немецкого офицера лейтенанта Зиберта к хозяевам дома никого из соседей Приходько не удивляло, так как Иван и его жена Софья числились фольксдойче.
Сведений о противнике в Центр передавалось много, и разведчики были особенно рады, когда узнавали, что Центр эффективно использует плоды их труда. Так, однажды Валя радировала в Центр: «На аэродроме, расположенном в 8 километрах от города, находится около 100 боевых и транспортных самолетов».
Через несколько дней советские бомбардировщики полностью уничтожили это гнездо гитлеровских стервятников.
Как и ожидалось, немцы вскоре обнаружили, что в городе действует тайный радиопередатчик. По улицам Ровно стала курсировать специальная машина, на крыше которой была установлена антенна для радиопеленгации. Но установить точное местонахождение передатчика с помощью пеленгации не удавалось, поэтому в помощь радистам были выделены подразделения жандармов и солдат. Радиопеленгатор определял, откуда в эфир шли сигналы, а солдаты и жандармы прочесывали район, обыскивая дом за домом. Дома, в которых проживали фольксдойче, в принципе, обыску не подлежали. Но бывали исключения. Дом номер шесть по улице Ивана Франко солдаты никак не могли пропустить, так как он оказался в центре подозреваемого сектора.
В квартиру Ивана Приходько ввалилось сразу несколько солдат во главе с низкорослым унтер-офицером. Но стоило им переступить порог, как они сразу замерли по стойке «смирно». За столом в комнате для гостей уютно расположились гауптштурмфюрер фон Дипен и лейтенант Зиберт.
Унтер-офицер, оторопевший от неожиданной встречи, отдал честь офицерам и доложил фон Дипену, как старшему по званию:
– Где-то в этом районе работает русский передатчик, господин гауптштурмфюрер!
Эсэсовец, снисходительно махнул рукой.
– Ищите, ищите, желаю успеха! Но в следующий раз не забывайте, что лиц немецкой национальности беспокоить все же не следует.
Солдаты поспешно ретировались. Кузнецов налил фон Дипену очередную стопку рома, и беседа их продолжилась как ни в чем не бывало.
– Мой Зиберт! – озабоченно сказал фон Дипен. – В Сталинграде дела все хуже. Надо бы, пока не поздно, на всякий случай запастись презренным металлом. Боюсь, как бы мы не сломали там зубы.
– Ну что вы, господин гауптштурмфюрер. Там же река, а водой зубы не сломаешь. Одна ласточка весны не делает. Времена еще изменятся. – Кузнецов пытался уйти от конкретного ответа на предложение фон Дипена.
– Водой-то зубы, может быть, и не сломаешь, – меланхолично проговорил фон Дипен. – Но в воде водятся крокодилы, шутить с которыми небезопасно.
* * *
19 ноября 1942 года артиллерийский гром возвестил о начале контрнаступления советских войск под Сталинградом. Немецкая группировка численностью в 330 тысяч человек оказалась в котле.
Новый, 1943 год не принес гитлеровцам ничего хорошего. Танковым частям Манштейна не удалось деблокировать окруженную группировку, в составе которой находились элитные соединения немецко-фашистской армии.
В ходе Сталинградской битвы немцы потеряли одну четверть всех своих войск, задействованных на советско-германском фронте, – было убито, ранено и пленено, а также пропало без вести полтора миллиона немецких солдат и офицеров. Только в самом котле было подобрано 147 тысяч трупов, а 91 тысяча солдат и офицеров сдалась в плен. Генерал-фельдмаршал фон Паулюс вместе с 24 генералами сдался 31 января 1943 года. Немецко-фашистские войска потеряли большое количество боевой техники, свыше 10 тысяч орудий и минометов, около 3 тысяч самолетов.
«Запасайся финансами, пока не поздно!» – эта мысль стала для фон Дипена основной после катастрофы германской армии под Сталинградом. Подобные настроения стали все чаще встречаться в рядах вермахта.
Валя Осмолова возвращается в отряд
В январе 1943 года ударили сильные морозы. Обычно во время похолоданий немецкие каратели снижали активность, а партизаны, наоборот, усиливали боевые действия.
Рейхскомиссар Эрих Кох, чтобы застать партизан врасплох, решил ударить по ним, не ожидая ослабления морозов; к Сарненскому лесу были подтянуты две немецкие дивизии. Но из этой затеи ничего не вышло.
О готовящейся операции стало известно Кузнецову. Об этом ему сказали фон Дипен и Ришард на вечеринке у Померанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62