Возвращайся в свою голову».
Их руки и ноги сплелись, тела соединились…
«Сукин…»
Я вырвалась на свободу. Снова оказалась у себя в комнате, но сейчас мне было не до сбора рюкзака. Весь мир казался каким-то искаженным. Я ощущала себя странно оскверненной, почти не понимая, кто я, Роза или Лисса. И еще снова охватило чувство обиды по отношению к Кристиану. Я не ревновала Лиссу, нет, но испытывала сильную душевную боль оттого, что больше не была центром ее мира. Забыв о рюкзаке, я нырнула в постель, обхватила себя руками и свернулась калачиком, пытаясь унять боль в душе.
Я заснула быстро и, соответственно, проснулась рано. Обычно мне приходилось вытаскивать себя из постели ради дополнительных утренних занятий с Дмитрием, но сегодня я встала настолько рано, что могла первой появиться в гимнастическом зале. Как я и ожидала, мне встретился Мейсон, направляющийся к учебному зданию.
- Эй, постой! - окликнула я его. - С каких пор ты поднимаешься в такую рань?
- С тех пор, как меня вынудили пересдавать математику, - ответил он, дожидаясь меня и озорно улыбаясь. - Может, стоит и пропустить, чтобы потрепаться с тобой.
Я засмеялась, вспомнив наш разговор с Лиссой. Может, впрямь не ограничиваться с Мейсоном флиртом, а перейти к чему-то посерьезнее?
- Нет уж. У тебя возникнут неприятности, и мне некому будет бросить вызов на горных склонах.
Он, все еще улыбаясь, закатил глаза.
- Это мне некому бросить реальный вызов на горных склонах, припоминаешь?
- Как насчет того, чтобы поспорить на что-нибудь? Или побоишься?
- Осторожнее! - предостерег он. - А то я могу лишить тебя рождественского подарка.
- Ты приготовил мне подарок? Этого я не ожидала.
- Да. Но если продолжишь дерзить, я подарю его кому-нибудь еще.
- Мередит? - поддразнила я.
- Ей с тобой не равняться, и ты знаешь это.
- Даже с синяком под глазом?
Я состроила гримасу.
- Даже с синяками на обоих глазах.
Он окинул меня взглядом, который не был ни поддразнивающим, ни заигрывающим. Это был просто добрый взгляд. Добрый, дружелюбный и заинтересованный. Как будто его реально беспокоило мое состояние. После пережитых в последнее время стрессов приятно чувствовать, когда о тебе беспокоятся. И теперь, смирившись с тем, что Лисса пренебрегает мной, я хотела бы чьего-то внимания.
- Что ты делаешь на Рождество? - спросила я.
Он пожал плечами.
- Ничего. Мама собиралась приехать, но в последнюю минуту ей пришлось отказаться от этого… Ну, ты понимаешь.
Мать Мейсона была дампиром, но не стражем, она предпочла обзавестись семьей и иметь детей. В результате он довольно часто виделся с ней. Ирония в том, подумалось мне, что моя-то мамочка здесь, хотя, учитывая ее приоритеты, с таким же успехом могла находиться где-то на другом конце света.
- Хочешь провести его со мной? - импульсивно вырвалось у меня. - Я буду с Лиссой, Кристианом и его тетей. Должно быть весело.
- Правда?
- Очень весело.
- Я спросил не об этом. Я улыбнулась.
- Понимаю. Просто приходи, ладно?
Он отвесил один из своих галантных поклонов, на которые был большой мастер.
- Не сомневайся.
Едва показался Дмитрий, Мейсон тут же ушел. Разговор с Мейсоном вызвал у меня ощущение эйфории и радости. Пока мы беседовали, я и не думала о своем лице. Однако с Дмитрием мне внезапно стало неловко. Я хотела быть в его глазах совершенством и, пока мы входили внутрь, отворачивала лицо, чтобы он видел лишь нормальную его половину. От всего этого настроение стало ухудшаться, и навалились воспоминания о других неприятностях.
Мы вернулись в комнату с манекенами. Он велел просто попрактиковаться в маневрах, которые показывал два дня назад. Радуясь, что сегодня обойдется без реального боя, я со всем рвением ринулась выполнять поставленную передо мной задачу, демонстрируя манекенам, что произойдет, если они свяжутся с Розой Хэзевей. Я понимала - моя нынешняя воинственность рождена не только желанием хорошо выполнять свою работу. Я была немного не в себе этим утром, вся такая взвинченная, напряженная - из-за вчерашнего боя с матерью и сцены между Лиссой и Кристианом. Дмитрий сидел, не спуская с меня взгляда, время от времени делая критические замечания или советуя, какой тактики лучше придерживаться.
- Твоя прическа, - сказал он в какой-то момент. - Распущенные волосы не просто мешают периферийному зрению, но и предоставляют врагу возможность за них ухватиться.
- Если бы это был настоящий бой, я бы зачесала их вверх, - проворчала я, всаживая кол точно между ребрами манекена. Не знаю, из чего сделаны эти искусственные кости, но работать с ними нелегко. Вспомнив о маме, я усилила нажим. - Просто сегодня их распустила, вот и все.
- Роза! - предостерегающе сказал он, но я продолжала давить. - Роза, остановись! - резко произнес он.
Я отпрянула от манекена, с удивлением обнаружив, что мое дыхание участилось. Видимо, не отдавая себе в этом отчета, я слишком усердно работала. Спина уперлась в стену. Идти было некуда, и я опустила взгляд на пол, чтобы не глядеть на Дмитрия.
- Посмотри на меня, - приказал он.
- Дмитрий…
- Посмотри на меня!
Что бы ни было раньше между нами, он оставался моим инструктором, и я не могла не выполнить его прямой приказ. Медленно, неохотно я повернулась к нему, все еще слегка наклонив голову вниз, чтобы волосы свисали по сторонам лица. Он встал с кресла, подошел и остановился передо мной.
Поднял руку, чтобы откинуть с лица мои волосы. Потом его рука остановилась - как и мое дыхание. Время нашего взаимного притяжения длилось недолго, было заполнено вопросами и оговорками, но одно я знала совершенно точно: Дмитрию всегда нравились мои волосы. Может, они и сейчас нравились ему. Признаю - у меня и впрямь прекрасные волосы. Длинные, шелковистые, темные. Раньше он время от времени прикасался к ним и советовал ни в коем случае не стричь их коротко, как обычно делают женщины-стражи.
Его рука остановилась, и мир замер, я ждала - что он собирается делать? Спустя, казалось, вечность он медленно уронил руку. Меня охватило чувство жгучего разочарования - и одновременно я кое-что поняла. Он колебался. Боялся прикоснуться ко мне. Ему пришлось одернуть себя.
Я медленно подняла голову и посмотрела ему в глаза. При этом мои волосы перекинулись за спину - но не все. Его рука снова затрепетала, и во мне вспыхнула надежда, что он все же прикоснется ко мне. Но нет. Мое возбуждение пошло на убыль.
- Больно? - спросил он.
Меня омыл запах его лосьона и пота. Господи, как мне хотелось ощутить его прикосновение!
- Нет, - соврала я.
- Выглядит не так уж плохо. Заживет.
- Ненавижу ее! - сказала я, сама поражаясь тому, как много яда в этих словах.
Даже внезапно снова почувствовав влечение к Дмитрию, я не могла избавиться от злобы по отношению к матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66