Возможно, недалек тот день, когда я уйду к Океану. Но я не дам вам спуску. Пусть это вас не смущает. Пожалуйста, покажите нам свое мастерство владения боевым шестом!
Турвал слегка встряхнул рукой, и шест раскрылся в полную длину. Маркус, размахнувшись, сделал то же самое, а потом, схватившись за шест обеими руками, принял боевую стойку. Турвал стоял свободно, слегка поигрывая денн'боком.
— Я предлагаю вам выбор, мистер Коул. Вы можете атаковать первым, или защищаться от моей атаки. Я не хочу, чтобы потом говорили, что я застал вас врасплох.
Маркус взмок от волнения. Безопаснее будет защищаться.
— Начинайте вы, — сказал Маркус с церемонным поклоном.
Турвал поклонился в ответ. Они заняли места на расстоянии друг от друга. Маркус напрягся для атаки, пытаясь угадать какие приемы применит минбарец. Но движение оказалось слишком быстрым, и, прежде чем Маркус смог отреагировать, шест был выбит из его рук. Потом он был сбит на землю. Сила, с которой Турвал прижал свой денн'бок к его горлу, затрудняла дыхание, но дышать было можно. Пока.
— Что такое рейнджер, мистер Коул? — спросил Турвал громко и отчетливо. — Воплощение всего лучшего, воплощение радости, уважения и сострадания. В чем задача рейнджера? Наблюдать и сражаться, служа Единственному, ради сохранения будущего, а также защищать все живое. Вы еще следите за мной, мистер Коул?
Маркус хотел сказать „да”, но смог лишь издать невнятный хрип.
— Отлично. Из всего, что вы здесь изучаете, нет ничего, что бы ни основывалось бы на том, чему вы учитесь во время медитации, мистер Коул. Вы меня еще слушаете?
Турвал убрал денн'бок с его горла и протянул руку, чтобы помочь Маркусу встать. Маркус поднялся на ноги и, когда снова смог говорить, произнес:
— Да, сех Турвал. Я все еще вас слушаю.
— Хорошо, — сказал сех Турвал и, хотя его внимание до сих пор было сосредоточено на Маркусе, его слова были обращены ко всей группе. — Рейнджер должен знать кто он такой: что он собой представляет, если отбросить положение, общественное мнение и то, что он сам о себе думает. Он должен узнать, кто он такой на самом деле, на уровне за словами и мыслями, и на уровне абсолютной тишины, из которой вытекает все, что действительно имеет значение. Научитесь этому, и вы научитесь радости, уважению и состраданию ради себя и других. Медитация научит вас этому.
Рейнджер должен уметь видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, во всех ситуациях, а не такими, какими их показывают ваши привычки, условности и предрассудки, говорящие, что это может быть; это, вероятно, есть; это должно быть так. Для воина преднамеренная слепота, или выдавание желаемого за действительное может стать причиной его собственной смерти и гибели других. Медитация научит вас как нужно видеть, научит вас, как просто быть.
Наконец, рейнджер должен научиться действовать по велению своего истинного разума, центра его существа, а не под влиянием своих мыслей или гордости, или посторонних сил. Это будет верно в любых обстоятельствах: готовитесь ли вы к обеду, или к смертельной битве. Медитация научит вас, как это делать.
Потом Турвал смягчил голос и обратился уже к Маркусу:
— Научись этому и, я верю, что однажды ты станешь таким же хорошим рейнджером, каким был твой брат.
Маркус увидел, что взгляд старого минбарца излучает доброту, которой раньше он не замечал. Получив по заслугам, он поклонился учителю:
— Спасибо, сэр…
Глава 24
в которой Маркус имеет поучительную беседу с Анла'шок На
Сравнивая обучение в Космофлоте Земли и тренировки рейнджеров, Маркус больше всего оценил одно различие — здесь не было ночных проверок, и учеников не запирали в казармах на ночь. Они должны были сами осознать, что такое дисциплина, и научиться ее соблюдать. Если Маркусу хотелось потратить часть времени, предназначенного для сна или самоподготовки на короткую ночную прогулку, то это было в его власти. До сих пор у него не получалось воспользоваться этой возможностью — слишком много надо было учить по ночам, но ему было приятно осознавать, что такая возможность существует. В эту ночь Маркус почувствовал необходимость воспользоваться своим правом: выкроить немножко для себя, ибо прочее время суток было практически полностью занято.
Он обнаружил, что направляется к Часовне, чьи разноцветные окна красиво светились изнутри. Маркуса заинтересовало, почему в столь поздний час в этом небольшом храме горит свет. Он вошел внутрь и с удивлением увидел Синклера, который сидел, уткнувшись в книгу, около статуи Валена, лицом к Маркусу. Маркус на мгновение застыл на месте, не зная, что ему следует делать дальше, а потом осторожно попятился к выходу.
— Здравствуйте, Маркус, — Синклер закрыл книгу и поднял на него глаза.
— Простите, посол. Я не хотел прервать вашу молитву.
Синклер улыбнулся.
— Я вовсе не молился. Иногда я прихожу сюда, чтобы почитать книгу или просто посидеть. Просто побыть в одиночестве. Это единственное место, где ни один минбарец не станет меня тревожить. Не знаю, что они думают обо мне, когда я здесь нахожусь: что я молюсь или еще что–нибудь в этом роде, но раз они сами признают, что Вален не был богом, полагаю, что я не совершу святотатства, если буду использовать это место как тихое помещение для чтения.
— Мне лучше уйти, посол…
— Нет, все в порядке, Маркус. На самом деле, мне хотелось бы узнать, что вы чувствуете, обучаясь здесь.
Маркус предположил, что Синклер уже слышал о той головомойке, которую он получил сегодня от Турвала, но решил, что не хочет обсуждать эту тему.
— Я стараюсь, посол. Хочется думать, что я чему–то выучился.
— Верю, что это так, Маркус, — тепло произнес Синклер.
— Хотя иногда я не могу понять, что говорят эти строгие минбарцы… — услышал Маркус свой голос. Он волновался, разговаривая с Анла'шок На, и с непривычки, чтобы избежать неловкого молчания, говорил, что пришло в голову, не задумываясь. — То есть, я хотел сказать, они могут изъясняться совершенно ясно и точно, когда захотят, но иногда они выдают набор слов, совершенно бессмысленных на первый взгляд. Когда такое говорит один из наших наставников и ждет, что мы его поймем, это несколько затруднительно.
— Большинство учеников испытывают те же проблемы?
— Смею сказать, что да. У нас есть шутка: понять слова сеха Турвала можно лишь одним способом — посмотреть на это в зеркало, свисая с потолка вниз головой.
Маркус умолк, решив, что сболтнул лишнее.
Но Синклер рассмеялся.
— Надо это запомнить. Я знаю еще несколько личностей, о ком можно сказать то же самое. Вам было бы легче, если бы вы лучше знали диалект жрецов. Но также не стоит забывать о том, что у минбарцев лучшим способом избежать ответа на вопросы или разговора, в который они не хотят влезать, считается ответить невпопад, сказать что–либо не поддающееся толкованию или откровенно непонятное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Турвал слегка встряхнул рукой, и шест раскрылся в полную длину. Маркус, размахнувшись, сделал то же самое, а потом, схватившись за шест обеими руками, принял боевую стойку. Турвал стоял свободно, слегка поигрывая денн'боком.
— Я предлагаю вам выбор, мистер Коул. Вы можете атаковать первым, или защищаться от моей атаки. Я не хочу, чтобы потом говорили, что я застал вас врасплох.
Маркус взмок от волнения. Безопаснее будет защищаться.
— Начинайте вы, — сказал Маркус с церемонным поклоном.
Турвал поклонился в ответ. Они заняли места на расстоянии друг от друга. Маркус напрягся для атаки, пытаясь угадать какие приемы применит минбарец. Но движение оказалось слишком быстрым, и, прежде чем Маркус смог отреагировать, шест был выбит из его рук. Потом он был сбит на землю. Сила, с которой Турвал прижал свой денн'бок к его горлу, затрудняла дыхание, но дышать было можно. Пока.
— Что такое рейнджер, мистер Коул? — спросил Турвал громко и отчетливо. — Воплощение всего лучшего, воплощение радости, уважения и сострадания. В чем задача рейнджера? Наблюдать и сражаться, служа Единственному, ради сохранения будущего, а также защищать все живое. Вы еще следите за мной, мистер Коул?
Маркус хотел сказать „да”, но смог лишь издать невнятный хрип.
— Отлично. Из всего, что вы здесь изучаете, нет ничего, что бы ни основывалось бы на том, чему вы учитесь во время медитации, мистер Коул. Вы меня еще слушаете?
Турвал убрал денн'бок с его горла и протянул руку, чтобы помочь Маркусу встать. Маркус поднялся на ноги и, когда снова смог говорить, произнес:
— Да, сех Турвал. Я все еще вас слушаю.
— Хорошо, — сказал сех Турвал и, хотя его внимание до сих пор было сосредоточено на Маркусе, его слова были обращены ко всей группе. — Рейнджер должен знать кто он такой: что он собой представляет, если отбросить положение, общественное мнение и то, что он сам о себе думает. Он должен узнать, кто он такой на самом деле, на уровне за словами и мыслями, и на уровне абсолютной тишины, из которой вытекает все, что действительно имеет значение. Научитесь этому, и вы научитесь радости, уважению и состраданию ради себя и других. Медитация научит вас этому.
Рейнджер должен уметь видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, во всех ситуациях, а не такими, какими их показывают ваши привычки, условности и предрассудки, говорящие, что это может быть; это, вероятно, есть; это должно быть так. Для воина преднамеренная слепота, или выдавание желаемого за действительное может стать причиной его собственной смерти и гибели других. Медитация научит вас как нужно видеть, научит вас, как просто быть.
Наконец, рейнджер должен научиться действовать по велению своего истинного разума, центра его существа, а не под влиянием своих мыслей или гордости, или посторонних сил. Это будет верно в любых обстоятельствах: готовитесь ли вы к обеду, или к смертельной битве. Медитация научит вас, как это делать.
Потом Турвал смягчил голос и обратился уже к Маркусу:
— Научись этому и, я верю, что однажды ты станешь таким же хорошим рейнджером, каким был твой брат.
Маркус увидел, что взгляд старого минбарца излучает доброту, которой раньше он не замечал. Получив по заслугам, он поклонился учителю:
— Спасибо, сэр…
Глава 24
в которой Маркус имеет поучительную беседу с Анла'шок На
Сравнивая обучение в Космофлоте Земли и тренировки рейнджеров, Маркус больше всего оценил одно различие — здесь не было ночных проверок, и учеников не запирали в казармах на ночь. Они должны были сами осознать, что такое дисциплина, и научиться ее соблюдать. Если Маркусу хотелось потратить часть времени, предназначенного для сна или самоподготовки на короткую ночную прогулку, то это было в его власти. До сих пор у него не получалось воспользоваться этой возможностью — слишком много надо было учить по ночам, но ему было приятно осознавать, что такая возможность существует. В эту ночь Маркус почувствовал необходимость воспользоваться своим правом: выкроить немножко для себя, ибо прочее время суток было практически полностью занято.
Он обнаружил, что направляется к Часовне, чьи разноцветные окна красиво светились изнутри. Маркуса заинтересовало, почему в столь поздний час в этом небольшом храме горит свет. Он вошел внутрь и с удивлением увидел Синклера, который сидел, уткнувшись в книгу, около статуи Валена, лицом к Маркусу. Маркус на мгновение застыл на месте, не зная, что ему следует делать дальше, а потом осторожно попятился к выходу.
— Здравствуйте, Маркус, — Синклер закрыл книгу и поднял на него глаза.
— Простите, посол. Я не хотел прервать вашу молитву.
Синклер улыбнулся.
— Я вовсе не молился. Иногда я прихожу сюда, чтобы почитать книгу или просто посидеть. Просто побыть в одиночестве. Это единственное место, где ни один минбарец не станет меня тревожить. Не знаю, что они думают обо мне, когда я здесь нахожусь: что я молюсь или еще что–нибудь в этом роде, но раз они сами признают, что Вален не был богом, полагаю, что я не совершу святотатства, если буду использовать это место как тихое помещение для чтения.
— Мне лучше уйти, посол…
— Нет, все в порядке, Маркус. На самом деле, мне хотелось бы узнать, что вы чувствуете, обучаясь здесь.
Маркус предположил, что Синклер уже слышал о той головомойке, которую он получил сегодня от Турвала, но решил, что не хочет обсуждать эту тему.
— Я стараюсь, посол. Хочется думать, что я чему–то выучился.
— Верю, что это так, Маркус, — тепло произнес Синклер.
— Хотя иногда я не могу понять, что говорят эти строгие минбарцы… — услышал Маркус свой голос. Он волновался, разговаривая с Анла'шок На, и с непривычки, чтобы избежать неловкого молчания, говорил, что пришло в голову, не задумываясь. — То есть, я хотел сказать, они могут изъясняться совершенно ясно и точно, когда захотят, но иногда они выдают набор слов, совершенно бессмысленных на первый взгляд. Когда такое говорит один из наших наставников и ждет, что мы его поймем, это несколько затруднительно.
— Большинство учеников испытывают те же проблемы?
— Смею сказать, что да. У нас есть шутка: понять слова сеха Турвала можно лишь одним способом — посмотреть на это в зеркало, свисая с потолка вниз головой.
Маркус умолк, решив, что сболтнул лишнее.
Но Синклер рассмеялся.
— Надо это запомнить. Я знаю еще несколько личностей, о ком можно сказать то же самое. Вам было бы легче, если бы вы лучше знали диалект жрецов. Но также не стоит забывать о том, что у минбарцев лучшим способом избежать ответа на вопросы или разговора, в который они не хотят влезать, считается ответить невпопад, сказать что–либо не поддающееся толкованию или откровенно непонятное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78