Вначале коричневый всадник, удивленный появлением крошки-бронзового в Бендене, так далеко от его хозяйки, не понял, чем это вызвано. Зато Кант понял сразу.
«Вирент поднялась!»
Забыв обо всем, Ф'нор бросился вслед за Кантом к карнизу. Гралл спланировала на его правое плечо, туго обхватила хвостом за шею – Ф'нор дернул головой, пытаясь ослабить захват. Теперь Берд не мог устроиться на привычном месте – и они потеряли несколько драгоценных мгновений, пока Кант убеждал бронзового файра, что левое плечо ничем не хуже правого. Наконец, Берд уселся. Кант ринулся с карниза с таким чудовищным ревом, что сверху, с утесов, откликнулся Мнемент, а Рамота протяжно затрубила со своего лежбища на площадке рождений.
Ф'нор не думал сейчас о причине столь необычного поведения своего дракона. Он резко послал Канта вверх, пытаясь прикинуть, сколько времени понадобилось маленькому файру, чтобы добраться в Бенден, долго ли Вирент будет пить кровь, и какие бронзовые драконы сейчас находятся в Плоскогорье. Он благословлял судьбу, что Ф'лар с Т'бором не объявили этот полет открытым. С несколькими бронзовыми Кант не мог соперничать. Когда они вынырнули из Промежутка над Вейром Плоскогорье, Ф'нор понял, что оправдались его худшие ожидания. Площадка для кормления была залита кровью, но королевы там не было. Как и бронзовых драконов, расположившихся на скалистых вершинах Вейра.
Не дожидаясь приказа, Кант с головокружительной скоростью направился вниз.
«Берд знает, где Вирент. Он поведет меня.»
Малыш бронзовый перебрался на шею Канта, вонзившись крохотными коготками в толстую кожу. Ф'нор соскользнул с плеча дракона на землю и бросился в сторону, освобождая пространство для взлета.
«Придита тоже поднялась!» – эта мысль и резкий вскрик одновременно достигли его. Со скал ответили другие драконы, в тревоге расправляя крылья.
– Сообщи Рамоте! – закричал Ф'нор; на мгновение он застыл, парализованный ужасом. – Сообщи Рамоте! Подыми всех бронзовых! – Он повернулся к людям, потоком хлынувшим из Нижних Пещер: – Придита поднялась! Где Т'бор, Килара? Где Пильгра? Ванира? – Ф'нор бросился к вейру Брекки, расталкивая столпившихся вокруг. «Придита поднялась! Как это могло случиться? Даже самая глупая из золотых всадниц знает, что нельзя оставлять своего дракона в Вейре, когда другая королева подымается в брачный полет… Как могла Килара…»
– Т'бор!
Ф'нор взлетел по короткому лестничному маршу к помчался по коридору; стремительный бег толчками боли отдавался в раненой руке. Но боль разогнала туман, окутывавший его разум, и когда он ворвался в пещеру вейра, паника уже улеглась. Его остановил гневный крик Брекки; окружавшие ее бронзовые всадники выглядели растерянными.
– Что она здесь делает? Как она посмела! – голос Брекки дрожал от ярости и страстного, необоримого желания. – Это мои драконы! Как она смеет! Я убью ее! Убью! – Ее возгласы прервались криком боли; Брекки сложилась почти пополам, выставив вперед правое плечо, словно хотела защитить голову.
– Мой глаз! Глаз! Глаз! – Она прижала ладонь к правому глазу, тело ее дергалось, словно в припадке падучей болезни, послушное перипетиям далекой схватки в воздухе.
– Убью! Я убью ее! Нет! Нет! Я не дам ей уйти! Прочь, убирайтесь прочь! – Внезапно лицо Брекки побледнело, она скорчилась от боли.
Бронзовые всадники зашевелились, освобождаясь от ментальной связи со своими драконами. Страх, сомнение, безнадежность читались на их лицах. Человеческий разум отчасти вернулся к ним, вступив в борьбу с эмоциями драконов, с их безумным стремлением продолжать брачный полет. Т'бор шагнул к Брекки, в глазах его вспыхнул ужас.
Но девушка все еще была во власти Вирент. На лице Брекки сиял восторг – молодая королева вонзила клыки в шею Придиты, прорвавшись сквозь охранявший ее заслон.
– Придита поднялась, Т'бор! Королевы бьются! – вскричал Ф'нор.
Один из всадников застонал; эти звуки привели в сознание двух других. Мужчины растерянно озирались по сторонам, потом нерешительно двинулись к Брекки, корчившейся на полу.
– Не трогайте ее! – крикнул Ф'нор, отшвырнув прочь Т'бора и еще одного всадника. Он склонился над девушкой, но ее одичавшие глаза, казалось, не замечали ни его, ни остальных людей в вейре.
Внезапно тело Брекки выгнулось, левый, широко раскрытый глаз загорелся торжеством, губы приоткрылись, рот раскрылся, затем зубы сжались опять, стискивая невидимую добычу. Она захрипела, склонив голову и правому плечу; ужас, ненависть, отчаяние мелькнули на лице девушки. Она забилась в конвульсиях, снова глухо вскрикнула – последним, смертельным криком, полным безнадежности и боли. Прикрыв горло одной рукой, Брекки словно отталкивала другой неумолимого врага. Вдруг ее тело затрепетало в агонии; с воплем, больше похожим на всхлип, она судорожно вытянулась и замерла. Глаза девушки неподвижно уставились в потолок, но душа Брекки, – измученная, истерзанная, – снова светилась в них. Затем веки ее сомкнулись.
Ф'нор поднял ее на руки. Казалось, каменные стены вейра дрожали от скорбных криков драконов. – Т'бор, пошли кого-нибудь за Манорой, – хрипло сказал коричневый всадник. Он понес Брекки к постели, удивляясь, каким невесомым стало ее тело – словно плоть внезапно испарилась, растаяв под сводом пещеры. Прижимая ее к груди, он коснулся пальцами тонкой шеи, пытаясь нащупать пульс. Он бился – но слабо, очень слабо.
Что же произошло? Как могла Килара допустить, чтобы ее королева оказалась рядом с Вирент?
– Они ушли обе, – произнес Т'бор, шагнув в спальню и тяжело опускаясь на сундук с одеждой.
– Где Килара? Где она?
– Не знаю. Утром я отправился на патрулирование. – Т'бор потер ладонью лицо; сквозь загар проступала бледность, след пережитого потрясения. – Озеро было грязным…
Ф'нор набросил шерстяное покрывало на неподвижное тело Брекки. О каком озере толкует Т'бор? Он положил ладонь на грудь Брекки, ощущая едва слышные, редкие удары сердца.
«Ф'нор?»
Это был Кант; он позвал так слабо, жалобно, что всадник прикрыл глаза, чувствуя боль и горечь в беззвучном голосе дракона.
Внезапно его плечо сжала чья-то рука. Ф'нор поднял веки, поймав виноватый, сочувственный взгляд Т'бора.
– Больше ты ничего не сможешь сделать для нее, Ф'нор…
– Она захочет умереть. Я не дам ей! – упрямо качнул головой коричневый всадник. – Я не дам Брекки уйти!
Кант опустился на карниз, его глаза тускло мерцали. Он покачнулся в изнеможении. Ф'нор обхватил руками склонившуюся к нему голову; боль и горе пылали в сердцах человека и зверя.
«Было слишком поздно. Придита поднялась. Близко, очень близко к Вирент. Даже другие королевы не могли помочь. Я пытался, Ф'нор… Я пытался! Она… она падала так быстро!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
«Вирент поднялась!»
Забыв обо всем, Ф'нор бросился вслед за Кантом к карнизу. Гралл спланировала на его правое плечо, туго обхватила хвостом за шею – Ф'нор дернул головой, пытаясь ослабить захват. Теперь Берд не мог устроиться на привычном месте – и они потеряли несколько драгоценных мгновений, пока Кант убеждал бронзового файра, что левое плечо ничем не хуже правого. Наконец, Берд уселся. Кант ринулся с карниза с таким чудовищным ревом, что сверху, с утесов, откликнулся Мнемент, а Рамота протяжно затрубила со своего лежбища на площадке рождений.
Ф'нор не думал сейчас о причине столь необычного поведения своего дракона. Он резко послал Канта вверх, пытаясь прикинуть, сколько времени понадобилось маленькому файру, чтобы добраться в Бенден, долго ли Вирент будет пить кровь, и какие бронзовые драконы сейчас находятся в Плоскогорье. Он благословлял судьбу, что Ф'лар с Т'бором не объявили этот полет открытым. С несколькими бронзовыми Кант не мог соперничать. Когда они вынырнули из Промежутка над Вейром Плоскогорье, Ф'нор понял, что оправдались его худшие ожидания. Площадка для кормления была залита кровью, но королевы там не было. Как и бронзовых драконов, расположившихся на скалистых вершинах Вейра.
Не дожидаясь приказа, Кант с головокружительной скоростью направился вниз.
«Берд знает, где Вирент. Он поведет меня.»
Малыш бронзовый перебрался на шею Канта, вонзившись крохотными коготками в толстую кожу. Ф'нор соскользнул с плеча дракона на землю и бросился в сторону, освобождая пространство для взлета.
«Придита тоже поднялась!» – эта мысль и резкий вскрик одновременно достигли его. Со скал ответили другие драконы, в тревоге расправляя крылья.
– Сообщи Рамоте! – закричал Ф'нор; на мгновение он застыл, парализованный ужасом. – Сообщи Рамоте! Подыми всех бронзовых! – Он повернулся к людям, потоком хлынувшим из Нижних Пещер: – Придита поднялась! Где Т'бор, Килара? Где Пильгра? Ванира? – Ф'нор бросился к вейру Брекки, расталкивая столпившихся вокруг. «Придита поднялась! Как это могло случиться? Даже самая глупая из золотых всадниц знает, что нельзя оставлять своего дракона в Вейре, когда другая королева подымается в брачный полет… Как могла Килара…»
– Т'бор!
Ф'нор взлетел по короткому лестничному маршу к помчался по коридору; стремительный бег толчками боли отдавался в раненой руке. Но боль разогнала туман, окутывавший его разум, и когда он ворвался в пещеру вейра, паника уже улеглась. Его остановил гневный крик Брекки; окружавшие ее бронзовые всадники выглядели растерянными.
– Что она здесь делает? Как она посмела! – голос Брекки дрожал от ярости и страстного, необоримого желания. – Это мои драконы! Как она смеет! Я убью ее! Убью! – Ее возгласы прервались криком боли; Брекки сложилась почти пополам, выставив вперед правое плечо, словно хотела защитить голову.
– Мой глаз! Глаз! Глаз! – Она прижала ладонь к правому глазу, тело ее дергалось, словно в припадке падучей болезни, послушное перипетиям далекой схватки в воздухе.
– Убью! Я убью ее! Нет! Нет! Я не дам ей уйти! Прочь, убирайтесь прочь! – Внезапно лицо Брекки побледнело, она скорчилась от боли.
Бронзовые всадники зашевелились, освобождаясь от ментальной связи со своими драконами. Страх, сомнение, безнадежность читались на их лицах. Человеческий разум отчасти вернулся к ним, вступив в борьбу с эмоциями драконов, с их безумным стремлением продолжать брачный полет. Т'бор шагнул к Брекки, в глазах его вспыхнул ужас.
Но девушка все еще была во власти Вирент. На лице Брекки сиял восторг – молодая королева вонзила клыки в шею Придиты, прорвавшись сквозь охранявший ее заслон.
– Придита поднялась, Т'бор! Королевы бьются! – вскричал Ф'нор.
Один из всадников застонал; эти звуки привели в сознание двух других. Мужчины растерянно озирались по сторонам, потом нерешительно двинулись к Брекки, корчившейся на полу.
– Не трогайте ее! – крикнул Ф'нор, отшвырнув прочь Т'бора и еще одного всадника. Он склонился над девушкой, но ее одичавшие глаза, казалось, не замечали ни его, ни остальных людей в вейре.
Внезапно тело Брекки выгнулось, левый, широко раскрытый глаз загорелся торжеством, губы приоткрылись, рот раскрылся, затем зубы сжались опять, стискивая невидимую добычу. Она захрипела, склонив голову и правому плечу; ужас, ненависть, отчаяние мелькнули на лице девушки. Она забилась в конвульсиях, снова глухо вскрикнула – последним, смертельным криком, полным безнадежности и боли. Прикрыв горло одной рукой, Брекки словно отталкивала другой неумолимого врага. Вдруг ее тело затрепетало в агонии; с воплем, больше похожим на всхлип, она судорожно вытянулась и замерла. Глаза девушки неподвижно уставились в потолок, но душа Брекки, – измученная, истерзанная, – снова светилась в них. Затем веки ее сомкнулись.
Ф'нор поднял ее на руки. Казалось, каменные стены вейра дрожали от скорбных криков драконов. – Т'бор, пошли кого-нибудь за Манорой, – хрипло сказал коричневый всадник. Он понес Брекки к постели, удивляясь, каким невесомым стало ее тело – словно плоть внезапно испарилась, растаяв под сводом пещеры. Прижимая ее к груди, он коснулся пальцами тонкой шеи, пытаясь нащупать пульс. Он бился – но слабо, очень слабо.
Что же произошло? Как могла Килара допустить, чтобы ее королева оказалась рядом с Вирент?
– Они ушли обе, – произнес Т'бор, шагнув в спальню и тяжело опускаясь на сундук с одеждой.
– Где Килара? Где она?
– Не знаю. Утром я отправился на патрулирование. – Т'бор потер ладонью лицо; сквозь загар проступала бледность, след пережитого потрясения. – Озеро было грязным…
Ф'нор набросил шерстяное покрывало на неподвижное тело Брекки. О каком озере толкует Т'бор? Он положил ладонь на грудь Брекки, ощущая едва слышные, редкие удары сердца.
«Ф'нор?»
Это был Кант; он позвал так слабо, жалобно, что всадник прикрыл глаза, чувствуя боль и горечь в беззвучном голосе дракона.
Внезапно его плечо сжала чья-то рука. Ф'нор поднял веки, поймав виноватый, сочувственный взгляд Т'бора.
– Больше ты ничего не сможешь сделать для нее, Ф'нор…
– Она захочет умереть. Я не дам ей! – упрямо качнул головой коричневый всадник. – Я не дам Брекки уйти!
Кант опустился на карниз, его глаза тускло мерцали. Он покачнулся в изнеможении. Ф'нор обхватил руками склонившуюся к нему голову; боль и горе пылали в сердцах человека и зверя.
«Было слишком поздно. Придита поднялась. Близко, очень близко к Вирент. Даже другие королевы не могли помочь. Я пытался, Ф'нор… Я пытался! Она… она падала так быстро!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105