– Было видно, что Сильвина возмущена не меньше самой Менолли – слишком уж энергично она отряхивала с юбки невидимые пылинки. – Вы оба оставайтесь здесь и глядите в оба, чтобы никто не помешал Главному арфисту. Никто – поняли? – Она пронзила их суровым взглядом. – Он спит, и пусть себе спит, сколько позволит ему маленький непоседа. Может быть, хотя бы таким образом ему иной раз удастся немножко передохнуть, пока он не загонял себя до смерти. – Она взяла поднос. – Камо принесет вам ужин. И им – тоже, Она плотно прикрыла за собой дверь. Менолли долго глядела на закрытую дверь, все же ощущая, как все внутри у нее сжимается от бессильного гнева. Ведь она не сделала девочкам ничего плохого, почему же они постарались восстановить против нее лорда Гроха? Или все это интриги Данки? Менолли знала: толстуха возненавидела ее за унижение, которому она подверглась из-за файров. Но теперь, когда Менолли больше не живет у нее, Данка могла бы и успокоиться… Она взглянула на Сибела. Юноша внимательно наблюдал за ней, баюкая дремлющую королеву. – Забудь об этом, Менолли, – тихо, но настойчиво сказал он и указал рукой на письменный стол. – Теперь тебя должны интересовать в первую очередь дела арфистов. Мастер Робинтон велел тебе переписать песню на бумажные листки. – Осторожно, стараясь не потревожить спящую малютку, он достал с полки стопку бумаги и положил на стол. – Вот и займись этим.
– Не понимаю, чего они хотели добиться, восстанавливая против меня лорда Гроха? Что бы он со мной сделал?
Сибел ничего не ответил. Пододвинув ногой стул, он сел и снова указал ей на нотную запись.
– Сядь, Менолли, и начинай переписывать. Это гораздо важнее и для Главного арфиста, и для всего Цеха, чем мелкие уловки завистливых девчонок.
– Но ведь они могли причинить мне зло. А вдруг лорд Грох поверил бы? Но я-то не сделала им ничего плохого!
– Все так, но арфистов это не касается. В отличие от песни! Переписывай немедленно! И попробуй сказать мне еще хоть слово…
– Тише, разбудишь свою ящерку, – сказала Менолли, но на всякий случай села за стол и принялась старательно переписывать ноты. Не стоит ссориться с Сибелом. Похоже, он действительно вышел из себя. – Как ты собираешься назвать свою королеву? – примирительно спросила девочка.
– Как назвать? – удивился Сибел, и Менолли с раскаянием подумала, что своими глупыми разговорами омрачила ему такой радостный день. – Ты думаешь, я могу сам ее назвать? Да, правда, ведь она моя… – Взор его с нежностью остановился на новорожденной королеве. – Что ж, тогда я назову ее Кими.
– Красивое имя, – одобрила Менолли и с легкой душой склонилась над работой.
Глава 8
Ярмарка, ярмарка, выходной денек!
Все заботы в сторону, Нитепад далек.
Строят прилавки, площадь метут –
Приходите, гости, всем есть место тут.
Несите монеты, несите товары,
Ведите детишек – сегодня недаром
Здесь песни и танцы, шутки и смех,
Ярмарка, ярмарка, праздник для всех!
– Что там случилось в холде? – спросила Пьемура Менолли, когда на следующее утро они вместе с Камо кормили файров. Пьемур все вытягивал шею, стараясь разглядеть за крышами Цеха арфистов громаду Форт холда. – Ничего не случилось. Просто я смотрю, не подняли ли ярмарочный флаг. – Ярмарочный флаг? – Девочка припомнила, что Сибел тоже что-то говорил про ярмарку.
– Ну да. Весна, светит солнце, выходной, Падения не ожидается – самое время для ярмарки! – Пьемур недоверчиво посмотрел на Менолли, и на лице его появилось изумление. – Неужели у вас не бывало ярмарок?
– Полукруглый лежит на отшибе, – уклончиво ответила девочка. – Да еще и Падения…
– Да, я совсем забыл. Не удивительно, что из тебя получилась такая потрясающая музыкантша, – изрек он, качая головой. – Что тебе еще оставалось делать, как не заниматься музыкой? Но все-таки, – продолжал допытываться мальчик, – бывали же ярмарки до того, как начались Падения?
– Конечно, бывали. Торговцы пробирались к нам через болота три или даже четыре раза за Оборот. – Похоже, на Пьемура это не произвело особого впечатления. Менолли пришло в голову, что она ничего толком не помнит об этих праздниках – ведь Падения начались, когда ей едва минуло восемь Оборотов. – Зато у нас ярмарки бывают каждый раз, когда на выходной выдается погожий денек и не ожидается Падения, – продолжал трещать Пьемур. – Холд у нас большой, да еще несколько цехов рядом, не говоря уже о главном Цехе арфистов, так что народу собирается видимо-невидимо. Скажи-ка, – он лукаво взглянул на девочку, – у тебя случайно не завалялось пары-другой марок?
– Марок?
Ее непонятливость вывела Пьемура из себя.
– Ну да, марок, монет! Что, по-твоему, дают взамен за проданные на ярмарке товары? – Он пошарил в кармане и извлек четыре круглых белых кусочка отполированного дерева. На одной стороне была вырезана цифра 32, на другой – клеймо Цеха кузнецов. – Правда, это всего тридцать вторая, но если сложить все четыре, то получится осьмушка.
До сих пор Менолли никогда не доводилось видеть денег – все торговые дела вел отец. Вот удивительно – у такого малыша есть монеты, и он этого не скрывает!
– Видишь ли, я пел еще до того, как поступил в ученики, ну, мне иногда и перепадала монета-другая, Моя приемная мать сохранила их и отдала мне, когда я отправился сюда. А здесь, – Пьемур недовольно сморщил нос, – на ярмарках за пение не платят, если ты арфист – вот и приходится крутиться на свой страх и риск. У меня нет ничего такого, что можно было бы отнести меняле. Я просто из кожи вон лезу, но мастер Джеринт опять не поставил клеймо на мою свирель. Придется придумать какой-нибудь другой способ, чтобы выйти из положения… Гляди, Менолли, – мальчуган схватил ее за руку, – флаг! Значит, будет ярмарка! – И он что есть духу помчался через двор, направляясь к спальне школяров. Теперь и Менолли увидела, что на огневых высотах холда, чуть пониже ярко-желтого стяга Форта, вьется красно-черный полосатый вымпел, по-видимому, возвещающий о ярмарке. Из спальни донеслись восторженные вопли Пьемура, которым вторили недовольные жалобы разбуженных товарищей.
Как будто откликнувшись на призыв Пьемура, в кухне появилась прислуга, с Альбуной и Сильвиной во главе. Ярмарочный флаг был сразу замечен, и все весело и споро занялись приготовлением завтрака. Менолли отправила свою стаю на озеро – купаться и греться на солнышке и, отыскав на кухне Сильвину, вызвалась отнести завтрак Главному арфисту и его юному файру, которого он назвал Заиром.
– Что я говорила, Альбуна? Благодаря помощи Менолли, два лишних файра нас нисколько не обременят, – заявила Сильвина и, дав кухарке какое-то поручение, наградила девочку ласковой улыбкой. – Особенно, если учесть, что ни Робинтон, ни Сибел не смогут уделять им слишком много времени, – продолжала она, обращаясь к Альбуне, но та лишь что-то проворчала себе под нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69