Маккендрик человек скептичный.
- Ох, это правда! О'кей, Если я вам понадоблюсь, ищите меня в
редакции.
29
Поднимаясь по крутому склону к дому Баймееров, я чувствовал себя
усталым и злым. Дом искрился огнями, но в нем царила абсолютная тишина.
Дверь мне открыл сам Баймеер. Казалось, ему помогает сохранить
равновесие лишь зажатый в руке бокал коктейля.
- Какого черта вам нужно?! - голос его был хриплым и сорванным,
словно он долгое время кричал.
- Мне нужно серьезно поговорить с вами, мистер Баймеер.
- Я знаю, что это значит. Вам снова нужны деньги!
- Забудьте для разнообразия о деньгах, мне ваши деньги не нужны.
Он скорчил обиженную мину - я не проявил должного уважения к его
деньгам. Но постепенно лицо его приобрело нормальное выражение, окруженные
сеткой морщин темные глаза глядели на меня враждебно.
- Значит, вы не намерены присылать мне счет?
Я боролся с искушением повернуться и уйти, возможно, стукнув его
перед этим как следует. Но Баймеер и члены его семьи могли кое-что
рассказать мне. А работа на них обеспечивала мне в глазах полицейских
такое положение, которого я бы не смог добиться иным способом.
- Я просил бы вас не волноваться, - сказал я. - Мне должно хватить
вашего аванса. Если же его не хватит, я пришлю вам счет. Я ведь нашел вашу
дочь.
- Но не картину.
- Я стараюсь найти ее и уже приближаюсь к цели. Здесь есть
какое-нибудь место, где мы могли бы спокойно поговорить?
- Нет, - отрезал он. - Нет такого места. Я требую, чтобы вы уважали
неприкосновенность моего жилища, мистер! А если вы не хотите, то можете
катиться ко всем чертям!
Даже бокал в его руке перестал быть неподвижным - он махнул им в
сторону двери и выплеснул на блестящий пол часть содержимого. Миссис
Баймеер выросла за его спиной, словно пролитый коктейль в этой семье
являлся неким сигналом. В глубине холла виднелась тихая и неподвижная
фигурка Дорис.
- Я думаю, Джек, ты должен поговорить с ним, - сказала Рут Баймеер. -
Мы много пережили в течение этих последних дней и можем быть благодарны
мистеру Арчеру за то, что нам удалось эти дни пережить.
На ней было вечернее платье, лицо казалось спокойным и ласковым и
лишь дрожь в голосе выдавала волнение. Мне подумалось, что она пошла на
определенную сделку с силами, управляющими судьбой, по ее мнению: "если
Дорис вернется, я выдержу с Джеком". Что ж, Дорис была на месте, стояла в
глубине холла, будто изваяние молчания.
Баймеер спорить не стал и даже не подал вида, что слышит слова жены.
Он просто развернулся на месте и повел меня в свой кабинет. Когда мы
проходили мимо Дорис, она улыбнулась мне едва заметной заговорщицкой
улыбкой, но в глазах ее таились страх и напряженность.
Баймеер уселся за стол, под фотографией своего медного прииска,
поставил перед собой бокал и вместе с креслом повернулся ко мне.
- Ну, ладно. Чего вы снова хотите?
- Я ищу двух женщин. Думаю, в данное время они могут находиться
вместе. Одна из них Бетти, Бетти Джо Сиддон.
Баймеер наклонился вперед.
- Эта репортерша светской хроники? Вы что, хотите сказать, что она
тоже пропала?
- Только сегодня вечером. Но не исключено, что ей грозит опасность. И
вы можете помочь мне найти ее.
- Но я не знаю, как. Я уже неделю не видел ее. Мы редко бываем на
приемах.
- Она исчезла не на приеме, мистер Баймеер. Я не знаю точно, что
случилось, но думаю, она направилась в один из местных приютов для
престарелых и там была похищена. Во всяком случае, такова моя рабочая
гипотеза.
- И что же могу сделать я? Я никогда в жизни не бывал в таких
учреждениях, - он окинул меня взглядом стопроцентного мужчины и потянулся
за своим коктейлем.
- Мисс Сиддон разыскивала Милдред Мид.
Рука Баймеера, сжимавшая бокал, резко дернулась, часть содержимого
пролилась на его брюки.
- Никогда не слыхал о такой, - заявил он неуверенно.
- Именно она изображена на той картине, которую вы ищете. Вы должны
были узнать ее.
- С какой стати?! Я никогда в жизни не видел эту женщину! Как там ее?
- Милдред Мид. Когда-то, достаточно давно, вы купили ей дом в Каньоне
Хантри. Не слишком ли щедрый подарок для женщины, которую, как вы
утверждаете, вы не видели никогда в жизни? Между нами, ваша дочь Дорис
была в этом доме позавчера вечером. Его купила какая-то коммуна. Милдред
продала им дом уже несколько месяцев назад и переехала сюда. И не говорите
мне, что вы ничего не знали об этом.
- Я ничего и не говорю...
Лицо его стало ярко-красным. Внезапно он поднялся. Я думал, что
сейчас он бросится на меня, но он резко вышел из комнаты.
Я подумал, что разговор наш на этом и кончится, но он вернулся с
полным бокалом в руке и снова уселся напротив меня. Лицо его пошло
бледными пятнами.
- Вы провели расследование моей жизни?
- Нет.
- Я не верю вам! Откуда вы знаете о Милдред Мид?
- Ее имя звучало в Аризоне рядом с вашим.
- Меня там ненавидят, - вздохнул он. - Когда-то я был вынужден
закрыть шахту и половина Копер-Сити осталась без работы. Я знаю, что они
чувствовали, сам выходец из Копер-Сити... Перед войной моя семья не имела
ни цента. Я был вынужден работать, чтобы оплатить учебу в средней школе, а
институт закончил благодаря футболу. Но вы, наверное, все это уже знаете?
Я глянул на него так, словно и в самом деле знал все это, что удалось
мне без особого труда. Ведь теперь я действительно это знал.
- Вы говорили с Милдред? - спросил он.
- Нет, я не видел ее.
- Это уже старая женщина, но некогда ее стоило увидеть. Красавица! -
он махнул рукой и отхлебнул из своего бокала. - Когда я, наконец, получил
ее, все на какое-то время обрело смысл - и работа, и чертовы футбольные
матчи, во время которых мне чуть не переломали все кости! А теперь она
стара, состарилась, наконец...
- Она находится в городе?
- Вы сами знаете, что это так, иначе не задавали бы мне этого
вопроса. Во всяком случае, была здесь, - свободной рукой он обхватил мои
плечи. - Только не говорите об этом Рут, мистер, она ужасно ревнива, как и
все женщины, вы же знаете...
Я заметил движение света за открытой дверью кабинета, на пороге
остановилась Рут Баймеер.
- Это неправда, что я ужасно ревнива, - заявила она. - Возможно, я и
ревновала иногда, но ты не имеешь права так говорить обо мне!
Баймеер встал и повернулся к жене, которая, благодаря высоким
каблукам, выглядела чуть выше него. На лице его впервые появилось
определенное выражение - гримаса презрительной ненависти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74