Некоторые были пусты, от одного остался лишь обгорелый каркас. Заброшенные сады заросли бурьяном и колючками, а поля сейчас более напоминали опасную топь, нежели плодоносную землю. Бидвелл подошел к двери дома почти у конца улицы и уверенно постучал, рукавом смахивая пот со лба.
Почти сразу приоткрылась дверь, и высунулась сероватая физиономия мужчины с запавшими глазами, которому явно не хватало сна.
— Добрый день, Мейсон, — вежливо поздоровался Бидвелл. — Я пришел навестить вашу жену.
Мейсон Барроу отлично знал, почему хозяин Фаунт-Рояла пришел к его двери. Он открыл ее и отступил от входа. Черноволосая голова ушла в плечи, как у собаки, которая ожидает порки. Бидвелл и Уинстон вошли в дом, который по сравнению с только что покинутым особняком казался шляпной картонкой. Двое детишек Барроу — восьмилетняя Мелисса и шестилетний Престон — тоже были в передней. Старшая наблюдала из-за стола, а младший цеплялся за отцовскую штанину. Бидвелл не был человеком невежливым: он прежде всего снял шляпу.
— Насколько я понимаю, она в постели.
— Да, сэр. Очень она разболелась.
— Я должен буду с ней поговорить.
— Да, сэр. — Барроу скованно кивнул. Бидвелл заметил, что детям тоже очень сильно недостает сна, как, впрочем, и хорошей горячей еды. — Как скажете, сэр. — Барроу показал в сторону комнаты в глубине дома.
— Очень хорошо. Эдуард, идемте со мной.
Бидвелл подошел, открыл дверь в дальнюю комнату и заглянул. Алиса Барроу лежала на кровати, натянув до подбородка смятую простыню. Открытые глаза уставились в потолок, землистое лицо покрывал пот. Единственное в комнате окно было закрыто ставнем, но света хватало, потому что горели сальные свечи и пучок смолистых веток в глиняной чаше. Бидвелл понимал, что это невероятная расточительность для фермера вроде Мейсона Барроу, дети которого, наверное, страдают от такой избыточной иллюминации. Когда Бидвелл переступил порог, у него под ногой скрипнула половица. Глаза женщины расширились, она резко ахнула, как от удара, и попыталась глубже забиться в постель. Бидвелл тут же застыл где стоял.
— Добрый день, мадам, — сказал он. — Могу я перемолвиться с вами словом?
— Где мой муж? — вскрикнула женщина. — Мейсон! Куда он ушел?
— Я здесь! — ответил Барроу, возникая за спиной двоих вошедших. — Все хорошо, бояться нечего.
— Не давай мне спать, Мейсон! Обещай, что не дашь!
— Обещаю, — ответил он, быстро глянув на Бидвелла.
— Что это еще за чепуха? — обратился к нему Бидвелл. — Эта женщина боится спать?
— Да, сэр. Боится заснуть и увидеть...
— Не называй! — снова взметнулся голос Алисы Барроу, трепещущий и молящий. — Если любишь меня, не называй его!
Девочка заплакала, мальчик продолжал хвататься за ногу отца. Барроу посмотрел прямо в лицо Бидвеллу:
— Она в плохом виде, сэр. Не спит уже две ночи. Не выносит темноты, даже тени днем.
— Вот как это начинается, — тихо сказал Уинстон.
— Возьмите себя в руки! — прикрикнул на него Бидвелл. Достав кружевной платок из кармана камзола, он вытер бусинки пота со лба и щек. — Пусть так, Барроу, но я обязан с ней поговорить. Мадам? Можно мне войти?
— Нет! — ответила она, натягивая влажную простыню до самых пораженных ужасом глаз. — Уходите!
— Спасибо.
Бидвелл подошел к ее кровати и встал, глядя на нее сверху вниз и сминая обеими руками шляпу. Уинстон пошел за ним, но Мейсон Барроу остался в другой комнате, успокаивая плачущую девочку.
— Мадам, — сказал Бидвелл, — вы должны воздержаться от рассказов об этих снах. Мне известно, что вы сообщили Касс Суэйн. Я просил бы...
— Я Касс рассказала, потому что она моя подруга! — ответила женщина из-под простыни. — И другим подругам рассказала! А почему нет? Они должны знать то, что я знаю, если им жизнь дорога!
— И что же делает ваше знание настолько ценным, мадам?
Она отбросила простыню с лица и поглядела на Бидвелла с вызовом. Глаза были мокрые и испуганные, но подбородок устремился на Бидвелла, как клинок.
— То, что каждого, кто живет в этом городе, ждет верная смерть.
— Эта ценность, боюсь, не дороже шиллинга. Всякого, кто живет на свете, ждет верная смерть.
— Не от его руки! Не от огня и мучений Ада! О да, он мне рассказал! Он показал мне! Он провел меня по кладбищу и показал мне имена на надгробиях! — У нее на шее натянулись жилы, жидкие темные волосы липли к коже. Измученным шепотом она сказала: — Он показал мне могилу Касс Суэйн! И Джона тоже! Он мне показал имена моих детей! — Голос ее надломился, слезы потекли по щекам. — Моих детей, лежащих мертвыми в земле! О Боже милостивый!
Она издала тяжелый, душераздирающий стон и снова натянула простыню налицо, крепко зажмурив глаза.
От горящих свеч, сосновых веток и оседающей влаги комната превратилась в духовку. Бидвеллу казалось, что простой вдох требует неоправданно много усилий. Он услышал далекий рокот — приближалась очередная гроза. Нужны были ответы на фантазмы Алисы Барроу, но даже ради спасения жизни Бидвелл не мог найти ни одного. Не приходилось сомневаться, что великое Зло свалилось на город и выросло в мрачный день и черную ночь, как ядовитый гриб. Зло проникло в сны жителей Фаунт-Рояла и сводило их с ума. Бидвелл знал, что Уинстон прав: именно так это и началось.
— Наберитесь мужества, — сказал он не слишком убедительно.
— Мужества? — недоверчиво переспросила она. — Мужества — против него? Он показал мне кладбище, полное могил! Нельзя шагу ступить, чтобы на них не наткнуться! Безмолвный город. Все ушли... или погибли. Он мне сказал. Стоял точно рядом со мной, и я слышала, как он мне в ухо дышит. — Она кивнула, глядя прямо на Бидвелла и видя не его, а что-то совсем другое. — Те, кто останется, погибнут и будут гореть в адском пламени. Вот что он мне сказал, прямо в ухо. В геенне огненной, вечность и один день. Безмолвный город. Безмолвный. Он мне сказал: "Алиса, тс-с-с". Он мне сказал: "Тс-с-с, слушай мой голос. Посмотри на это, — сказал он, — и ты узнаешь, кто я".
Она заморгала, взгляд ее сделался осмысленным, но не до конца, как будто она не совсем понимала, где находится.
— Я посмотрела, — сказала она, — и теперь я знаю.
— Понимаю, — сказал Бидвелл, пытаясь говорить спокойно и разумно, насколько это возможно для человека, у которого терпение натянуто до предела, — но мы должны вести себя ответственно и не так охотно сеять страхи среди своих сограждан.
— Я не сею страхи! — резко ответила она. — Я только хочу сказать правду, которую мне показали! Это место проклято! Вы это знаете, я это знаю, любая живая душа в здравом рассудке это знает! — Женщина смотрела прямо в пламя свечи. Девочка в соседней комнате еще всхлипывала, и Алиса Барроу, с усилием повысив голос, сказала: — Тише, Мелисса. Ну, тише, тише.
Бидвелл снова не нашел слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
Почти сразу приоткрылась дверь, и высунулась сероватая физиономия мужчины с запавшими глазами, которому явно не хватало сна.
— Добрый день, Мейсон, — вежливо поздоровался Бидвелл. — Я пришел навестить вашу жену.
Мейсон Барроу отлично знал, почему хозяин Фаунт-Рояла пришел к его двери. Он открыл ее и отступил от входа. Черноволосая голова ушла в плечи, как у собаки, которая ожидает порки. Бидвелл и Уинстон вошли в дом, который по сравнению с только что покинутым особняком казался шляпной картонкой. Двое детишек Барроу — восьмилетняя Мелисса и шестилетний Престон — тоже были в передней. Старшая наблюдала из-за стола, а младший цеплялся за отцовскую штанину. Бидвелл не был человеком невежливым: он прежде всего снял шляпу.
— Насколько я понимаю, она в постели.
— Да, сэр. Очень она разболелась.
— Я должен буду с ней поговорить.
— Да, сэр. — Барроу скованно кивнул. Бидвелл заметил, что детям тоже очень сильно недостает сна, как, впрочем, и хорошей горячей еды. — Как скажете, сэр. — Барроу показал в сторону комнаты в глубине дома.
— Очень хорошо. Эдуард, идемте со мной.
Бидвелл подошел, открыл дверь в дальнюю комнату и заглянул. Алиса Барроу лежала на кровати, натянув до подбородка смятую простыню. Открытые глаза уставились в потолок, землистое лицо покрывал пот. Единственное в комнате окно было закрыто ставнем, но света хватало, потому что горели сальные свечи и пучок смолистых веток в глиняной чаше. Бидвелл понимал, что это невероятная расточительность для фермера вроде Мейсона Барроу, дети которого, наверное, страдают от такой избыточной иллюминации. Когда Бидвелл переступил порог, у него под ногой скрипнула половица. Глаза женщины расширились, она резко ахнула, как от удара, и попыталась глубже забиться в постель. Бидвелл тут же застыл где стоял.
— Добрый день, мадам, — сказал он. — Могу я перемолвиться с вами словом?
— Где мой муж? — вскрикнула женщина. — Мейсон! Куда он ушел?
— Я здесь! — ответил Барроу, возникая за спиной двоих вошедших. — Все хорошо, бояться нечего.
— Не давай мне спать, Мейсон! Обещай, что не дашь!
— Обещаю, — ответил он, быстро глянув на Бидвелла.
— Что это еще за чепуха? — обратился к нему Бидвелл. — Эта женщина боится спать?
— Да, сэр. Боится заснуть и увидеть...
— Не называй! — снова взметнулся голос Алисы Барроу, трепещущий и молящий. — Если любишь меня, не называй его!
Девочка заплакала, мальчик продолжал хвататься за ногу отца. Барроу посмотрел прямо в лицо Бидвеллу:
— Она в плохом виде, сэр. Не спит уже две ночи. Не выносит темноты, даже тени днем.
— Вот как это начинается, — тихо сказал Уинстон.
— Возьмите себя в руки! — прикрикнул на него Бидвелл. Достав кружевной платок из кармана камзола, он вытер бусинки пота со лба и щек. — Пусть так, Барроу, но я обязан с ней поговорить. Мадам? Можно мне войти?
— Нет! — ответила она, натягивая влажную простыню до самых пораженных ужасом глаз. — Уходите!
— Спасибо.
Бидвелл подошел к ее кровати и встал, глядя на нее сверху вниз и сминая обеими руками шляпу. Уинстон пошел за ним, но Мейсон Барроу остался в другой комнате, успокаивая плачущую девочку.
— Мадам, — сказал Бидвелл, — вы должны воздержаться от рассказов об этих снах. Мне известно, что вы сообщили Касс Суэйн. Я просил бы...
— Я Касс рассказала, потому что она моя подруга! — ответила женщина из-под простыни. — И другим подругам рассказала! А почему нет? Они должны знать то, что я знаю, если им жизнь дорога!
— И что же делает ваше знание настолько ценным, мадам?
Она отбросила простыню с лица и поглядела на Бидвелла с вызовом. Глаза были мокрые и испуганные, но подбородок устремился на Бидвелла, как клинок.
— То, что каждого, кто живет в этом городе, ждет верная смерть.
— Эта ценность, боюсь, не дороже шиллинга. Всякого, кто живет на свете, ждет верная смерть.
— Не от его руки! Не от огня и мучений Ада! О да, он мне рассказал! Он показал мне! Он провел меня по кладбищу и показал мне имена на надгробиях! — У нее на шее натянулись жилы, жидкие темные волосы липли к коже. Измученным шепотом она сказала: — Он показал мне могилу Касс Суэйн! И Джона тоже! Он мне показал имена моих детей! — Голос ее надломился, слезы потекли по щекам. — Моих детей, лежащих мертвыми в земле! О Боже милостивый!
Она издала тяжелый, душераздирающий стон и снова натянула простыню налицо, крепко зажмурив глаза.
От горящих свеч, сосновых веток и оседающей влаги комната превратилась в духовку. Бидвеллу казалось, что простой вдох требует неоправданно много усилий. Он услышал далекий рокот — приближалась очередная гроза. Нужны были ответы на фантазмы Алисы Барроу, но даже ради спасения жизни Бидвелл не мог найти ни одного. Не приходилось сомневаться, что великое Зло свалилось на город и выросло в мрачный день и черную ночь, как ядовитый гриб. Зло проникло в сны жителей Фаунт-Рояла и сводило их с ума. Бидвелл знал, что Уинстон прав: именно так это и началось.
— Наберитесь мужества, — сказал он не слишком убедительно.
— Мужества? — недоверчиво переспросила она. — Мужества — против него? Он показал мне кладбище, полное могил! Нельзя шагу ступить, чтобы на них не наткнуться! Безмолвный город. Все ушли... или погибли. Он мне сказал. Стоял точно рядом со мной, и я слышала, как он мне в ухо дышит. — Она кивнула, глядя прямо на Бидвелла и видя не его, а что-то совсем другое. — Те, кто останется, погибнут и будут гореть в адском пламени. Вот что он мне сказал, прямо в ухо. В геенне огненной, вечность и один день. Безмолвный город. Безмолвный. Он мне сказал: "Алиса, тс-с-с". Он мне сказал: "Тс-с-с, слушай мой голос. Посмотри на это, — сказал он, — и ты узнаешь, кто я".
Она заморгала, взгляд ее сделался осмысленным, но не до конца, как будто она не совсем понимала, где находится.
— Я посмотрела, — сказала она, — и теперь я знаю.
— Понимаю, — сказал Бидвелл, пытаясь говорить спокойно и разумно, насколько это возможно для человека, у которого терпение натянуто до предела, — но мы должны вести себя ответственно и не так охотно сеять страхи среди своих сограждан.
— Я не сею страхи! — резко ответила она. — Я только хочу сказать правду, которую мне показали! Это место проклято! Вы это знаете, я это знаю, любая живая душа в здравом рассудке это знает! — Женщина смотрела прямо в пламя свечи. Девочка в соседней комнате еще всхлипывала, и Алиса Барроу, с усилием повысив голос, сказала: — Тише, Мелисса. Ну, тише, тише.
Бидвелл снова не нашел слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210