Казалось, они никак не могут решить, какая нора больше подходит для щенят. Юнона предоставила двум доминирующим самкам заниматься обследованием нор, а сама все пыталась взять в зубы одного щенка. Но стоило ей приподнять его, как он выскальзывал и шлепался на землю. Не могу сказать, куда она собиралась перетащить щенка, — Черная Фея вдруг заметила это и, налетев на Юнону, укусила ее в шею; конечно, щенок тут же увернулся и удрал.
Через некоторое время суматоха усилилась — все восемь щенят приняли участие в беготне вместе с Ведьмой и Черной Феей. Демон сунулся было в нору за Черной Феей, но тут же вылетел как пуля в облаке пыли — она начала лихорадочно копать.
Минут через десять и Ведьма, и Черная Фея остановили свой выбор на самой, с их точки зрения, подходящей норе — только вот норы они выбрали разные. Черная Фея схватила одного щенка за шкурку на спине и в сопровождении еще двух щенят скрылась в приглянувшейся ей норе. В ту же минуту Ведьма, ухватив другого щенка, влезла в свою нору. Я заметил, что Юнона тоже пытается взять в зубы щенка, но каждый раз, когда она примеривалась, чтобы захватить его шкурку на шее или на спинке, он кувыркался на спину, подставляя ей круглое брюшко, а когда мать пробовала перевернуть его носом, он принимался отчаянно барахтаться и отбиваться лапами. Наконец Юнона схватила его зубами за ухо и волоком потащила по земле, но тут Черная Фея выскочила из своей норы и, не теряя ни секунды, подлетела к Юноне и цапнула ее за шею. Щенку и на этот раз удалось унести ноги.
Но еще большая неразбериха началась, когда обе доминирующие самки стали таскать щенка за щенком, каждая в свою нору: стоило оставить захваченного щенка, как он тут же выскакивал обратно — на разведку. Я видел, как Ведьма три раза «отметила» места вокруг выбранной норы. А когда она снова попыталась забрать в зубы щенка, Черная Фея подскочила и не отдала его — она просто-напросто улеглась на малыша сверху, но в то же время юлила перед Ведьмой, лизала ее в морду и изо всех сил виляла хвостом.
Пока я был занят этой забавной сценкой, Юнона вдруг бодрой рысцой тронулась прочь, отказавшись от всяких попыток извлечь щенят обратно из нор. Минуту спустя за ней побежал Чингиз, за ним — Стриж, а следом одна за другой потянулись и остальные взрослые собаки. Я очень удивился — ни разу еще мне не приходилось видеть, чтобы мать первая из всей стаи бросила своих детенышей. Ведьма оставалась с щенками дольше всех — она стояла у входа в свою нору, окруженная малышами, и смотрела вслед стае. Но когда Юнона, отбежав метров на пятьдесят, вернулась к щенкам, Ведьма бросилась догонять остальных собак. Так бы Юнона со своими щенятами и осталась на произвол судьбы, если бы не Черная Фея. Она все время оглядывалась на бегу, а когда собаки отбежали от логова метров на сто, круто повернула и со всех ног бросилась обратно. Собаки остановились. Сначала Ведьма, потом Стриж, а за ними и все остальные постепенно вернулись обратно к норам.
Когда Черная Фея и следом Ведьма налетели на Юнону, она прижала уши, присела, почти касаясь брюхом земли, и раздвинула губы в трусливой улыбке. Это были знаки самого глубокого смирения, но все же обе самки набросились на нее, наперебой кусая шею. Юнона повалилась набок и лежала не двигаясь, а Ведьма и Черная Фея вдвоем схватили одного щенка и потащили в нору. Но пока они устраивали его в норе, Юнона вскочила и рысью побежала к своей старой норе, до которой было метров сорок. Оставшиеся семь щенков побежали за ней. Теперь у Ведьмы и Черной Феи не было времени на расправу с матерью — минут пять кряду они носились как безумные, стараясь собрать щенят и водворить их в новое жилище. Но стоило им изловить и сунуть в нору какого-нибудь щенка, как он мгновенно выскакивал и устремлялся к матери. В конце концов обе доминирующие самки объединили свои усилия для преследования одного щенка — Бесенка, они снова и снова ловили его и запихивали в нору. Но тут прибежали с приветствиями Стриж и Баскервилль, и пока они бегали от Ведьмы к Черной Фее и обратно, Бесенок улучил момент и дал тягу. Вскоре он уже был вместе с матерью и другими щенятами в своей родной норе.
Этот эпизод заслуживает особого внимания. Хотя в то время далеко не все было ясно, но, поразмыслив на досуге, я понял, что Юнона продемонстрировала пример чрезвычайно любопытного поведения. Ничто не говорило о том, что самой ей хотелось перевести щенят в другую нору: я видел, как на новом месте Юнона старалась утащить щенка. Поскольку на нее нападали, как только она пыталась это сделать, я не смог узнать, куда она собиралась вести щенят. Вполне возможно, что она только одного и хотела — вернуть щенят обратно в старую нору. А если это так, то не подстроила ли она общий выход на охоту нарочно? Быть может, она догадывалась, что если стая уйдет, за ней уйдут и обе доминирующие самки и тогда она переведет своих щенят, куда захочет.
Не столь уж маловероятная ситуация, как кажется на первый взгляд. Точно такое же поведение мы наблюдали у шимпанзе. Часто, когда молодому самцу не удавалось получить свою долю бананов — рядом были самцы постарше, которые задали бы ему взбучку, вздумай он потянуться за плодами, — он вставал и нарочно уходил прочь. Крупные самцы, которые к тому времени уже успевали набить себе животы, поднимались за ним, и все остальные шимпанзе тоже шли следом. Минут через десять молодой самец возвращался и в одиночестве мирно наслаждался бананами, которые мы ему давали. Это повторялось слишком часто, чтобы попасть в разряд случайных совпадений. Значит, не так уж несообразно выглядит предположение, что гиеновая собака применила подобный трюк; будущие наблюдения покажут, правильно оно или ошибочно.
На следующее утро после попытки переселить щенят я нашел их играющими возле норы, которую Ведьма отметила накануне вечером. Как видно, доминирующие самки в конце концов добились своего. Но щенки недолго оставались на месте: это первое переселение положило начало целой серии переходов, хотя каждый переход был не больше нескольких сотен метров. Ни в одной норе щенки не задерживались надолго — всего несколько дней, и они двигались дальше. На протяжении этих последних двадцати дней — с первого «переезда» до окончательного ухода стаи — взрослые собаки становились все более непоседливыми: было очевидно, что они стараются «поставить щенят на ноги», приучить их постепенно к кочевой жизни.
Конечно, есть и другие причины для смены логова. Например, один исследователь видел гиеновую собаку, которая перетаскала всех своих щенят в нору за тысячу метров от первой после того, как около старой норы стали появляться львы. Гиеновых собак обычно беспокоит приближение львов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63