Теперь оставалось только ждать, когда настанет удобное время "тонуть".
Солнце скрылось за горизонтом. Близился вечер.
- Пора, - сказал Юрка. - Минут через двадцать подойдет "Москва". Скорость - двадцать узлов. Ждать надо на воде. А то мы ничего не успеем сделать, поняли?
Толкая лодку перед собой, они двинулись к середине канала. Нельзя сказать, чтобы это выходило у них очень быстро. То ли канал был широк, то ли лодка тяжела. Но в конце концов уставшие ребята заняли исходное положение и стали ждать появления "Москвы". Сигнал должны были подать Веснушкин или Огурец. Потекли томительные минуты.
- Эй, что у вас там такое? - крикнули с проходившей мимо самоходной баржи, увидев перевернутую лодку. - Не надо ли помочь?
- У нас полный порядок! - откликнулся Юрка. - Очищаем воду от всяких лишних вещей. Чтоб не мешали.
"Москва" заставляла себя ждать. Тем временем сумерки незаметно перешли в темноту. Весь день парило. Теперь собиралась гроза. Подул ветер.
- А вдруг "Москва" не придет? - засомневался Веснушкин-Судаков.
Вопрос остался без ответа. Слышно было, как клацали зубы посиневшего Огурца. Вода почему-то не казалась больше теплой.
- Вить, а здесь глубоко? - спросил Женька.
Веснушкин вздохнул, зябко повел голыми плечами и промолчал.
Никто не знал, сколько времени прошло после этих слов. Может быть, десять минут, а может быть, и час. Сидение в воде давно превратилось в пытку. Тьма стеной обступила ребят. Берег должен был быть где-то неподалеку, но, когда Юрка попытался найти его глазами, он не увидел ничего, кроме кромешной темноты. Одинокий бакен почему-то вспыхивал то справа, то слева, то за спиной. С необычайной отчетливостью Юрка представил гвоздь, торчавший из днища лодки, и подумал, что произойдет, если камера вдруг напорется на него. Странно, еще совсем недавно этот проклятый гвоздь Юрку совсем не волновал.
- Я больше не могу, - сдался Огурец. - У меня руки-ноги отваливаются. Хочу на сушу.
- Ч-ч-е-го з-за-хо-тел, - откликнулся Веснушкин, зубами отбивая такт. Мысль он закончить не успел. В рот ему попала вода, и он закашлялся.
Юрка тоже делил с друзьями общую судьбу - трясся от холода и икал.
- Глотни водички, пройдет, - посоветовал ему жалостливый Огурец.
Юрка твердо верил, что на берегу его ждет трепка, какой он еще никогда не знал. Тем не менее он мечтал о береге всем своим продрогшим существом. "Да, но как туда попасть"? - подумал он и вдруг услышал, как кто-то тоненько, печально завыл. В следующие несколько секунд выяснилось, что выл он сам, автор плана "Морской дуб".
- Корабль, корабль... - Огурец пошире раскрыл глаза и указал рукой в темноту.
- Наш? - спросил Юрка.
Ребята молчали. Им сейчас годился любой. Юрка понял, что его притязания именно на "Москву" в сложившейся ситуации неуместны, и переспрашивать не стал.
- Кричи! - двинул он Веснушкина кулаком в бок.
- Ка-ра-ул! - послушно завопил Веснушкин.
- Ты что? - опешил Юрка. - Какой караул? Тут стихийное бедствие, понимаешь, а не грабеж!
- Гра-а-беж! - с другого бока откликнулся Огурец. Он, как и Веснушкин, настолько обалдел от всех этих приключений, что ему давно было все равно, что кричать. Лишь бы спасли.
В этот момент на "Москве" Терентий Иванович Кузьмичев, как мы уже писали, очень своевременно посмотрел за борт. Когда с тральщика спустили шлюпку, Юрка впился зубами в затычку автокамеры и с отчаянной решимостью рванул ее на себя. Из камеры с шипением начал выходить воздух. Почувствовав, что последняя опора уходит из-под них, Витька с Женькой заорали так, что их вопль удовлетворил бы самого придирчивого режиссера. Убедившись, что он поспешил, Юрка охотно присоединил к их голосам свой. Рюкзак, за который он держался на пару с Огурцом, тянул вниз. В это время чьи-то сильные руки схватили ребят за плечи и потащили вверх. О том, что произошло после, читателю уже известно.
КЛАДОИСКАТЕЛИ ОТДЫХАЮТ ОТ ЗАБОТ
- А-а! - Юрка сладко потянулся и открыл глаза. Первым впечатлением было удивление. Вместо широких, в полстены, окон и просторной домашней постели он увидел суровую тесноту военного корабля. В узкие иллюминаторы заглядывало встающее солнце. Переборки мелко дрожали, напоминая о том, что корабль быстро движется вперед.
"Все-таки мы на корабле!" - подумал Юрка, разглядывая свою тельняшку. Но радость его была недолгой. Обстоятельства, при которых тройка охотников за сокровищами попала на корабль, заставили Юрку насторожиться и боязливо оглянуться вокруг. Но все было спокойно. Юные матросы единодушно храпели, наслаждаясь самым сладким из всех снов сном на воде.
Пока никто не мешал, Юрка на досуге занялся анализом обстановки. Итак, проникновение на корабль (вчерашние страхи не в счет) прошло благополучно. Отцы-командиры, не чувствуя подвоха, пребывают в уверенности, что все идет, как они предусмотрели. Начальство с "Ленинграда" от всей души разделяет их заблуждение и будет разделять его до тех пор, пока вечером пятеро монинцев - здравствуйте, мы ваши подшефные - не заявятся на их корабль. Но к тому времени будет поздно выяснять, как это получилось. Борька, ответственный за отправление телеграммы, на "Кронштадте", монинцы - на "Ленинграде", тройка охотников за сокровищами пирата - на "Москве". Попробуй выстрой в один ряд эти противоречивые, расползающиеся факты. Вывод напрашивался сам собой: день обещал быть безоблачным и веселым. Можно отдыхать и ни о чем не думать.
Когда раздался сигнал побудки, Юрка вскочил с улыбкой. "Как все делают, так и вы", - сказал он своим друзьям. Началась обычная корабельная жизнь. Умывание, завтрак и приборка коек прошли быстро, энергично и в охотку. Особенно завтрак.
Вдруг резкие, тревожные звонки внезапно разбудили тишину реки. Юрка живо вспомнил, что подобные звуки летели с корабля вчера, когда их вытаскивали из воды. Ребята, словно только того и ждали, сорвались с места и помчались кто куда.
- Чего стоишь? - крикнул кто-то, на бегу толкая Юрку в бок. - Не слышишь, что ли? Пожарная тревога!
- Какая неприятность! - откликнулся Юрка - А что горит?
Но парнишка уже убежал. Чтобы не выглядеть белой вороной, Юрка с деловым видом бросился вслед за ним. Раза два он с завидной скоростью обежал корабль и бегал бы, наверно, еще, если бы не заметил, что беготня и суматоха прекратились. Все уже были заняты делом, каждый за что-нибудь держался, что-нибудь куда-нибудь тащил. Из шлангов во все стороны с шумом хлестала вода.
- Эй, новенький! Юра! Давай на бак! - Начклуба, стоя на мостике, показывал рукой вперед. Он хотел сказать Юрке, что по расписанию его место на носу корабля, то есть на баке, но шум бьющей воды заглушил его слова.
Юрка разобрал только два: "Давай... бак" "Ясно, - подумал он. Пожарная тревога, а воды не хватает. Срочно требуется бак с водой".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Солнце скрылось за горизонтом. Близился вечер.
- Пора, - сказал Юрка. - Минут через двадцать подойдет "Москва". Скорость - двадцать узлов. Ждать надо на воде. А то мы ничего не успеем сделать, поняли?
Толкая лодку перед собой, они двинулись к середине канала. Нельзя сказать, чтобы это выходило у них очень быстро. То ли канал был широк, то ли лодка тяжела. Но в конце концов уставшие ребята заняли исходное положение и стали ждать появления "Москвы". Сигнал должны были подать Веснушкин или Огурец. Потекли томительные минуты.
- Эй, что у вас там такое? - крикнули с проходившей мимо самоходной баржи, увидев перевернутую лодку. - Не надо ли помочь?
- У нас полный порядок! - откликнулся Юрка. - Очищаем воду от всяких лишних вещей. Чтоб не мешали.
"Москва" заставляла себя ждать. Тем временем сумерки незаметно перешли в темноту. Весь день парило. Теперь собиралась гроза. Подул ветер.
- А вдруг "Москва" не придет? - засомневался Веснушкин-Судаков.
Вопрос остался без ответа. Слышно было, как клацали зубы посиневшего Огурца. Вода почему-то не казалась больше теплой.
- Вить, а здесь глубоко? - спросил Женька.
Веснушкин вздохнул, зябко повел голыми плечами и промолчал.
Никто не знал, сколько времени прошло после этих слов. Может быть, десять минут, а может быть, и час. Сидение в воде давно превратилось в пытку. Тьма стеной обступила ребят. Берег должен был быть где-то неподалеку, но, когда Юрка попытался найти его глазами, он не увидел ничего, кроме кромешной темноты. Одинокий бакен почему-то вспыхивал то справа, то слева, то за спиной. С необычайной отчетливостью Юрка представил гвоздь, торчавший из днища лодки, и подумал, что произойдет, если камера вдруг напорется на него. Странно, еще совсем недавно этот проклятый гвоздь Юрку совсем не волновал.
- Я больше не могу, - сдался Огурец. - У меня руки-ноги отваливаются. Хочу на сушу.
- Ч-ч-е-го з-за-хо-тел, - откликнулся Веснушкин, зубами отбивая такт. Мысль он закончить не успел. В рот ему попала вода, и он закашлялся.
Юрка тоже делил с друзьями общую судьбу - трясся от холода и икал.
- Глотни водички, пройдет, - посоветовал ему жалостливый Огурец.
Юрка твердо верил, что на берегу его ждет трепка, какой он еще никогда не знал. Тем не менее он мечтал о береге всем своим продрогшим существом. "Да, но как туда попасть"? - подумал он и вдруг услышал, как кто-то тоненько, печально завыл. В следующие несколько секунд выяснилось, что выл он сам, автор плана "Морской дуб".
- Корабль, корабль... - Огурец пошире раскрыл глаза и указал рукой в темноту.
- Наш? - спросил Юрка.
Ребята молчали. Им сейчас годился любой. Юрка понял, что его притязания именно на "Москву" в сложившейся ситуации неуместны, и переспрашивать не стал.
- Кричи! - двинул он Веснушкина кулаком в бок.
- Ка-ра-ул! - послушно завопил Веснушкин.
- Ты что? - опешил Юрка. - Какой караул? Тут стихийное бедствие, понимаешь, а не грабеж!
- Гра-а-беж! - с другого бока откликнулся Огурец. Он, как и Веснушкин, настолько обалдел от всех этих приключений, что ему давно было все равно, что кричать. Лишь бы спасли.
В этот момент на "Москве" Терентий Иванович Кузьмичев, как мы уже писали, очень своевременно посмотрел за борт. Когда с тральщика спустили шлюпку, Юрка впился зубами в затычку автокамеры и с отчаянной решимостью рванул ее на себя. Из камеры с шипением начал выходить воздух. Почувствовав, что последняя опора уходит из-под них, Витька с Женькой заорали так, что их вопль удовлетворил бы самого придирчивого режиссера. Убедившись, что он поспешил, Юрка охотно присоединил к их голосам свой. Рюкзак, за который он держался на пару с Огурцом, тянул вниз. В это время чьи-то сильные руки схватили ребят за плечи и потащили вверх. О том, что произошло после, читателю уже известно.
КЛАДОИСКАТЕЛИ ОТДЫХАЮТ ОТ ЗАБОТ
- А-а! - Юрка сладко потянулся и открыл глаза. Первым впечатлением было удивление. Вместо широких, в полстены, окон и просторной домашней постели он увидел суровую тесноту военного корабля. В узкие иллюминаторы заглядывало встающее солнце. Переборки мелко дрожали, напоминая о том, что корабль быстро движется вперед.
"Все-таки мы на корабле!" - подумал Юрка, разглядывая свою тельняшку. Но радость его была недолгой. Обстоятельства, при которых тройка охотников за сокровищами попала на корабль, заставили Юрку насторожиться и боязливо оглянуться вокруг. Но все было спокойно. Юные матросы единодушно храпели, наслаждаясь самым сладким из всех снов сном на воде.
Пока никто не мешал, Юрка на досуге занялся анализом обстановки. Итак, проникновение на корабль (вчерашние страхи не в счет) прошло благополучно. Отцы-командиры, не чувствуя подвоха, пребывают в уверенности, что все идет, как они предусмотрели. Начальство с "Ленинграда" от всей души разделяет их заблуждение и будет разделять его до тех пор, пока вечером пятеро монинцев - здравствуйте, мы ваши подшефные - не заявятся на их корабль. Но к тому времени будет поздно выяснять, как это получилось. Борька, ответственный за отправление телеграммы, на "Кронштадте", монинцы - на "Ленинграде", тройка охотников за сокровищами пирата - на "Москве". Попробуй выстрой в один ряд эти противоречивые, расползающиеся факты. Вывод напрашивался сам собой: день обещал быть безоблачным и веселым. Можно отдыхать и ни о чем не думать.
Когда раздался сигнал побудки, Юрка вскочил с улыбкой. "Как все делают, так и вы", - сказал он своим друзьям. Началась обычная корабельная жизнь. Умывание, завтрак и приборка коек прошли быстро, энергично и в охотку. Особенно завтрак.
Вдруг резкие, тревожные звонки внезапно разбудили тишину реки. Юрка живо вспомнил, что подобные звуки летели с корабля вчера, когда их вытаскивали из воды. Ребята, словно только того и ждали, сорвались с места и помчались кто куда.
- Чего стоишь? - крикнул кто-то, на бегу толкая Юрку в бок. - Не слышишь, что ли? Пожарная тревога!
- Какая неприятность! - откликнулся Юрка - А что горит?
Но парнишка уже убежал. Чтобы не выглядеть белой вороной, Юрка с деловым видом бросился вслед за ним. Раза два он с завидной скоростью обежал корабль и бегал бы, наверно, еще, если бы не заметил, что беготня и суматоха прекратились. Все уже были заняты делом, каждый за что-нибудь держался, что-нибудь куда-нибудь тащил. Из шлангов во все стороны с шумом хлестала вода.
- Эй, новенький! Юра! Давай на бак! - Начклуба, стоя на мостике, показывал рукой вперед. Он хотел сказать Юрке, что по расписанию его место на носу корабля, то есть на баке, но шум бьющей воды заглушил его слова.
Юрка разобрал только два: "Давай... бак" "Ясно, - подумал он. Пожарная тревога, а воды не хватает. Срочно требуется бак с водой".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23