Толкаясь в торговых рядах, сэр Джойс видел множество привозного товара из разных стран. В ювелирных рядах шкафы и столы ломились от драгоценностей. В венецианских хрустальных вазах отражались золотые и серебряные братины. Во всей Европе не было столько драгоценностей, сколько в одной Москве. Изумруды, бечеты, яхонты, лалы, бирюза и жемчуг блистали и искрились на приемах у царя и бояр, украшали церковные книги и посуду в богатых домах, оружие начальных людей.
Драгоценности шли с Востока. И англичанин, как гончая, почуявшая след, устремился туда. Больше месяца добирался он до Астрахани по Волге-реке. Путь был небезопасен. Сторожевые городки встречались редко, разбойники - гораздо чаще. Их струги, легкие плоскодонные суда с отвесными бортами, невозможно было догнать. Впрочем, и уйти от них можно было только с помощью бога. Разбойники весьма ловко управляли веслами, а при попутном ветре ставили паруса. Русские купцы называли этих пиратов вольными казаками и, чтобы уберечься от них, сбивались в огромные караваны в несколько сотен судов.
У острова Четырех Бугров при впадении Волги в море англичанин перевалил свои товары на морские суда, которые взяли курс на Шемаху. Через неделю плавания подошли к пристани в устье речки Низабад. Товары перегрузили на вьюки и тронулись дальше. Каменистая дорога шла в гору. По обочинам белели лошадиные, верблюжьи и ослиные кости. На расстоянии дневного перехода друг от друга стояли караван-сараи. Их крепкие стены надежно защищали от разбоя. За ними усталых купцов ждала еда и постель, лошадей - конюшня и овес.
В Шемахе сэр Джойс не задержался. Жажда наживы уводила его все дальше и дальше на юг. Солнце палило. Ни одно облачко не показывалось на небе. От жары земля высохла и потрескалась. Пали три верблюда и шесть лошадей. Путники забыли вкус воды.
Только к исходу четвертого месяца пути сэр Джонс достиг Персидского залива. Из его вод поднимался удивительный остров. Это и был Ормуз. На здешние рынки стекались драгоценности со всего света, а близ самого острова искусные ныряльщики доставали самый крупный в мире жемчуг - гурмыжские зерна. У сэра Джонса жадно загорелись глаза. Он понял, почему побывавшие здесь русские люди говорили: "Аще бы свет был перстнем, Ормуз был бы его камнем".
ПЛАНЫ ОГУРЦА
- Юра, тебя спрашивают, - позвала мать.
- Скажи, что меня нет дома, - отозвался Юрка. Ему очень не хотелось вставать, чтобы не пропустить, чем кончилась только что начавшаяся на острове Ормузе любопытная история.
- Нет уж, не заставляй меня, пожалуйста, лгать. Если ты занят, скажи, пусть позвонят попозже.
Пришлось подойти. Звонил Огурец. Стоит ему чихнуть, как он тотчас бежит к телефону, чтобы сообщить об этом всем своим друзьям.
- Здорово, Юрчик! - сказал Огурец. - Ты что делаешь?
- По тебе скучаю, - ответил Юрка. - Давай скорее. Я долго не могу.
- Больно ты деловой. Не хочешь - не говори. Только потом сам жалеть будешь.
- Ну ладно, ладно. Слушаю.
- У меня отец в командировку уезжает.
- Поздравляю.
- А ты не смейся. Я тебе говорил, что он акваланг купил?
- Говорил. Ну и что?
- А то - можно взять и поплавать под водой. Запросто.
- Из-за этого ты мне и звонил?
- Ты погоди, не спеши. Я знаю место, где в прошлом году утонули золотые часы.
- С чего это они "утонули"?
- Два дядьки нашли в сарае старую лодку и поехали кататься. Начали спорить. Один говорит, что у него часы водонепроницаемые, а другой не верит. Ну, тот снимает их с руки, окунает в воду и давай полоскать. А его приятель подумал, что он хитрит, лег на борт и стал смотреть, как бы он там не обманул. Увлеклись они, ничего не замечают.
- И кто выиграл?
- Никто. Часы-то воду не пропускали, а лодка - вовсю. Один оглядывается, смотрит - ба, пол-лодки воды. Толкнул того, с часами, в бок. Тот оглянулся и с перепугу выронил их в воду. Они и до сих пор там лежат.
- Огурец, мне сейчас неудобно говорить, - сказал Юрка, которому рассказ об этих часах успел надоесть. - Я тебе попозже сам позвоню. Ладно?
Повесив трубку, он вернулся в комнату. Сэр Джонс продолжал наживаться и бесчинствовать. "И какой только дурак дал ему въездную визу!" - возмутился Юрка и стал слушать дальше.
СОКРОВИЩА АНГЛИЙСКОГО КУПЦА
На острове Ормуз сэр Джонс столкнулся с несколькими португальцами, в которых распознал отъявленных головорезов. В тайном притоне, который он открыл, краплеными картами шла игра на золото и камни. Людей настолько же богатых, насколько неосторожных, с проломленными черепами находили на морском берегу. Самоцветные камешки, на которые падал алчный взгляд "аглицкого купца", приобретали способность притягивать к своим владельцам пули и отравленное вино. И никому не приходило в голову, что почтенный торговец и главарь сухопутных пиратов одно и то же лицо.
Прожив в Ормузе осень и зиму, сэр Джонс вернулся назад в Москву. Тысячи опасностей, через которые он прошел, не охладили его пыл. За первым путешествием на Восток последовали другие. И каждый раз кованые сундуки "аглицкого" подворья на Варварке пополнялись самоцветами, которыми не погнушался бы любой государь.
Тем временем над Москвой сгустились тучи. Волей царя Ивана страна была брошена в омут опричных страстей.
Изменилось отношение и к английским "гостям". Им еще разрешалось торговать беспошлинно, но чувствовалось, что скоро придет этому конец. Русские купцы настойчиво требовали поприжать наконец англичан. Да и царь, у которого война быстро опустошала казну, не мог равнодушно видеть чужое богатство. Сэр Джонс твердо решил уехать из Московии и немедля начал свертывать свои торговые дела. Золото считалось заповедным товаром. Вывозить его за границу строго-настрого запрещалось. А у сэра Джонса было его немало, и расставаться с ним он не хотел. Поэтому его сообщникам не составило большого труда уговорить Арчибальда через Ладогу тайно уплыть в Ливонию.
Так и поступили. По Волхову поднялись в Ладогу, но, вместо того чтобы грести вдоль восточного берега, поставили струг носом на град Кексгольм, что на западном берегу. И возложили надежды на силу рук своих и судьбу.
Упала ночь. Русский берег пропал во мраке. Поднялся ветер. Осенью плавание по Ладоге ненадежно. Сэр Джонс с тревогой смотрел, как тучи черным пологом затягивают небо. Но путь оставался только один вперед. Тут-то и порешили его сотоварищи расправиться со своим хозяином и захватить его сокровища. Посчитав, что до ливонского берега уже недалеко, один из гребцов бросил весло:
- Пора, хозяин! Давай делить камушки! А не то...
Сэр Джонс понял его и вытащил из ножен кривой турецкий ятаган. Слуга не изменил ему и встал рядом. На струге, ухающем с волны на волну, началась ожесточенная рубка.
Сэр Джонс был уже немолод, но сабля по-прежнему оставалась страшной в его руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23