.. - недовольно поморщился Шатков. - Команда дана выполняй!
Сам он встал рядом и принялся помогать советами.
Тем временем Витька, ничего не подозревая, читал пигаревскую тетрадь. В ней было заключено столько ценных сведений, что он совсем перестал замечать что-нибудь вокруг. Сидя на табуретке перед постелью (на ней, словно на витрине, было аккуратно разложено Мишкино имущество), кладоискатель мысленно репетировал роль рулевого.
Залезать в чужой мешок, конечно, нехорошо. Веснушкин-Судаков это отлично понимал. Но что стоят приличия и правила хорошего тона, когда нужно спасать людей и корабль?
Юнмор, случайно заглянувший в кубрик, очень удивился, увидев Веснушкина-Судакова, по-хозяйски сидящего перед раскуроченным Мишкиным мешком. Узнав об этом, Мишка Пигарев бросил чистить картошку и вместе с несколькими ребятами пошел в кубрик. Сидя к ним спиной, Веснушкин-Судаков (мешок лежал на полу у его ног) преспокойно складывал туда вещи. В руке он как раз держал Мишкин кошелек. Внезапно Витька почувствовал на своей спине чей-то взгляд. Он оглянулся да так и застыл, растерянно вертя в руках злосчастный кошелек. Стоя у двери, ребята молча смотрели на него. Исподлобья. Злыми глазами.
Витька залепетал что-то. Жалкое и несвязное. Ребята, не говоря ни слова, приближались к нему, закатывая рукава.
- Ну?! - сказал Пигарев, когда вокруг Витьки замкнулось кольцо хмурых ребят. - Ты чего забыл в моем мешке?
Лицо у Веснушкина-Судакова покрылось пятнами. Ничего толкового не придумав, он решил, что самое разумное в его положении говорить правду, одну чистую правду.
- Миш, да я... Ты не подумай... Я просто хотел...
- Ты просто хотел Конан-Дойла почитать? Рассказ "Пляшущие человечки"?
- Нет, не Конан-Дойла.
- А что же?
- Я хотел твою тетрадь почитать. Про судовождение.
Это вызвало смех.
- Ребята, мы его не так поняли, - закатывался Валерка Кольцов. Этот паинька просто решил немного подучиться. Только и всего. Ах, какая сознательность! Ах, какая прилежность!
- Миш, вспомни, как я тебя ночью разбудил. - Витька умоляюще заглянул Пигареву в глаза. - Я еще просил тебя научить меня...
Мимолетное ночное происшествие совершенно изгладилось из Мишкиной памяти. Поэтому Витькины ссылки на него самого он воспринял, как неслыханное нахальство:
- Ну и тип! Значит, просил тебя поучить? Это можно. Так тебя выучим, что всю жизнь врать никогда не будешь!
...Когда надраенная рында засияла как будто солнце, Владимир Иванович милостиво разрешил Юрке идти. Едва преодолевая желание бежать, Юрка заспешил в кубрик. Нехорошие предчувствия не обманули его. Так и есть. Веснушкин-Судаков сидел в углу на мокром полу и жалобно, аж сердце слезами обливалось, плакал.
- Чего это у вас тут делается? - спросил Юрка, изо всех сил пытаясь решить, как ему себя повести: то ли изобразить этакое удивление, то ли ринуться на защиту приятеля. В конечном счете дружба взяла верх.
- Поучили немного твоего друга, - сказал Ленька Рохлин, неожиданно ловко, как настоящий морской волк, сплевывая сквозь зубы.
Но завидовать ему времени уже не оставалось. С места в карьер Юрка ринулся в атаку.
- Кто его? - коротко спросил он, стараясь, чтобы голос звучал твердо. - А ну, два шага вперед! Выходи, сейчас будешь иметь дело со мной.
После этих слов Витька заплакал еще сильнее и начал подниматься на ноги. Всхлипнув пару раз, салага Веснушкин-Судаков собрался с силами и выдал Юрке такую затрещину, после которой тот мгновенно очутился в объятиях ребят (они успели подхватить его вовремя) и повис у них на руках.
Смысл этого жеста Юрку не удивил. Зато ребята просто оторопели. Неизвестно, сколько бы длилась немая сцена, если бы на трапе не показались чьи-то полуботинки - судя по размеру, в кубрик спускался кто-то из старших.
Хотя у юнморов исчезла воинственность и непреклонность, вид у ребят был не совсем обычный. Терентий Иванович это сразу понял. Свежий синяк Веснушкина-Судакова, не успевшие разжаться кулаки Валерки Кольцова, перевернутая табуретка и разбросанные вещи лучше всяких слов рассказали о том, что произошло.
- Что здесь такое? - спросил Терентий Иванович.
Ребята притихли, переглянулись. Не стал отмалчиваться один Веснушкин-Судаков. Очень обстоятельно он рассказал о том, как мыл пол и, поскользнувшись, хлопнулся о переборку.
- А ты почему за подбородок держишься? - спросил Терентий Иванович у Юрки.
Смущенный взгляд предводителя случайно упал в угол, где кучкой валялись скорлупки грецких орехов.
- Я, Терентий Иванович, поспорил, что им могу грецкий орех расколоть.
- Ну и как?
- Расколол, - Юрка скромно потупил глаза.
- Молодец, - мрачно сказал Терентий Иванович. - Умеешь. Очень рад за тебя. Значит, у вас полный порядок? Все, стало быть, в ажуре? Ну-ну!
СКОЛЬКО ВЕРЕВОЧКЕ НИ ВИТЬСЯ...
Вечером, когда начсостав собрался в кают-компании на ужин, Кузьмичев принялся рассказывать об инциденте в кубрике:
- Эти новенькие - ершистые ребята! За ними нужен глаз да глаз. Представляете, уже успели потасовку устроить. Второй такой случай мы допустить не должны. Прежде всего, товарищи, не худо бы нам узнать, из-за чего у них там сыр-бор разгорелся. Но сделать это нужно по-морскому: тактично, ненавязчиво, без нотаций и нравоучений...
- Всыпать им "тактично" по одному месту - и делу конец, - ворчливо отозвался механик Николай Васильевич.
- Это не педагогика, - поморщилась докторша Тамара Сергеевна. Они же дети.
- Вначале моряки, потом дети, - решительно заключил Кузьмичев.
Обменявшись мнениями, начали наконец ужинать, и за столом наступила тишина.
Место радиста Родина пустовало. Он пришел, когда ужин подходил к концу.
- Есть кое-какие новости. О монинцах. - С этими словами Родин загадочно улыбнулся и с удовольствием принялся за овсяную кашу.
- Чего тебе дались эти монинцы? - спросил капитан.
Родин помолчал. С наслаждением выпил компот, повертел в руках пустой стакан и только тогда решил, что ему стоит высказаться.
- Вы, дорогой капитан, о каких монинцах говорите?
- О тех самых, которых вытянули прямо из воды. Ты что, не знаешь? По-моему, один из них уже успел с тобой здорово поработать.
Все довольно улыбнулись.
- Но ведь есть и другие монинцы.
- Какие еще другие?
- А те, что плывут на "Ленинграде".
- Постой, Вадим Григорьевич. Опять ты чего-то путаешь. Какие монинцы? Какой "Ленинград"? Говори толком.
- Пожалуйста. После того как этот парень сжег мне всю рацию, два дня пришлось ее чинить. Сегодня только закончил. Первым делом связался с "Ленинградом". Ну, сперва поговорили о том, почему связь прервалась. А потом они начали выкладывать свои претензии. Дескать, договорились принимать ребят на "Москве", а вы почему-то направляете на "Ленинград". Плакаться стали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Сам он встал рядом и принялся помогать советами.
Тем временем Витька, ничего не подозревая, читал пигаревскую тетрадь. В ней было заключено столько ценных сведений, что он совсем перестал замечать что-нибудь вокруг. Сидя на табуретке перед постелью (на ней, словно на витрине, было аккуратно разложено Мишкино имущество), кладоискатель мысленно репетировал роль рулевого.
Залезать в чужой мешок, конечно, нехорошо. Веснушкин-Судаков это отлично понимал. Но что стоят приличия и правила хорошего тона, когда нужно спасать людей и корабль?
Юнмор, случайно заглянувший в кубрик, очень удивился, увидев Веснушкина-Судакова, по-хозяйски сидящего перед раскуроченным Мишкиным мешком. Узнав об этом, Мишка Пигарев бросил чистить картошку и вместе с несколькими ребятами пошел в кубрик. Сидя к ним спиной, Веснушкин-Судаков (мешок лежал на полу у его ног) преспокойно складывал туда вещи. В руке он как раз держал Мишкин кошелек. Внезапно Витька почувствовал на своей спине чей-то взгляд. Он оглянулся да так и застыл, растерянно вертя в руках злосчастный кошелек. Стоя у двери, ребята молча смотрели на него. Исподлобья. Злыми глазами.
Витька залепетал что-то. Жалкое и несвязное. Ребята, не говоря ни слова, приближались к нему, закатывая рукава.
- Ну?! - сказал Пигарев, когда вокруг Витьки замкнулось кольцо хмурых ребят. - Ты чего забыл в моем мешке?
Лицо у Веснушкина-Судакова покрылось пятнами. Ничего толкового не придумав, он решил, что самое разумное в его положении говорить правду, одну чистую правду.
- Миш, да я... Ты не подумай... Я просто хотел...
- Ты просто хотел Конан-Дойла почитать? Рассказ "Пляшущие человечки"?
- Нет, не Конан-Дойла.
- А что же?
- Я хотел твою тетрадь почитать. Про судовождение.
Это вызвало смех.
- Ребята, мы его не так поняли, - закатывался Валерка Кольцов. Этот паинька просто решил немного подучиться. Только и всего. Ах, какая сознательность! Ах, какая прилежность!
- Миш, вспомни, как я тебя ночью разбудил. - Витька умоляюще заглянул Пигареву в глаза. - Я еще просил тебя научить меня...
Мимолетное ночное происшествие совершенно изгладилось из Мишкиной памяти. Поэтому Витькины ссылки на него самого он воспринял, как неслыханное нахальство:
- Ну и тип! Значит, просил тебя поучить? Это можно. Так тебя выучим, что всю жизнь врать никогда не будешь!
...Когда надраенная рында засияла как будто солнце, Владимир Иванович милостиво разрешил Юрке идти. Едва преодолевая желание бежать, Юрка заспешил в кубрик. Нехорошие предчувствия не обманули его. Так и есть. Веснушкин-Судаков сидел в углу на мокром полу и жалобно, аж сердце слезами обливалось, плакал.
- Чего это у вас тут делается? - спросил Юрка, изо всех сил пытаясь решить, как ему себя повести: то ли изобразить этакое удивление, то ли ринуться на защиту приятеля. В конечном счете дружба взяла верх.
- Поучили немного твоего друга, - сказал Ленька Рохлин, неожиданно ловко, как настоящий морской волк, сплевывая сквозь зубы.
Но завидовать ему времени уже не оставалось. С места в карьер Юрка ринулся в атаку.
- Кто его? - коротко спросил он, стараясь, чтобы голос звучал твердо. - А ну, два шага вперед! Выходи, сейчас будешь иметь дело со мной.
После этих слов Витька заплакал еще сильнее и начал подниматься на ноги. Всхлипнув пару раз, салага Веснушкин-Судаков собрался с силами и выдал Юрке такую затрещину, после которой тот мгновенно очутился в объятиях ребят (они успели подхватить его вовремя) и повис у них на руках.
Смысл этого жеста Юрку не удивил. Зато ребята просто оторопели. Неизвестно, сколько бы длилась немая сцена, если бы на трапе не показались чьи-то полуботинки - судя по размеру, в кубрик спускался кто-то из старших.
Хотя у юнморов исчезла воинственность и непреклонность, вид у ребят был не совсем обычный. Терентий Иванович это сразу понял. Свежий синяк Веснушкина-Судакова, не успевшие разжаться кулаки Валерки Кольцова, перевернутая табуретка и разбросанные вещи лучше всяких слов рассказали о том, что произошло.
- Что здесь такое? - спросил Терентий Иванович.
Ребята притихли, переглянулись. Не стал отмалчиваться один Веснушкин-Судаков. Очень обстоятельно он рассказал о том, как мыл пол и, поскользнувшись, хлопнулся о переборку.
- А ты почему за подбородок держишься? - спросил Терентий Иванович у Юрки.
Смущенный взгляд предводителя случайно упал в угол, где кучкой валялись скорлупки грецких орехов.
- Я, Терентий Иванович, поспорил, что им могу грецкий орех расколоть.
- Ну и как?
- Расколол, - Юрка скромно потупил глаза.
- Молодец, - мрачно сказал Терентий Иванович. - Умеешь. Очень рад за тебя. Значит, у вас полный порядок? Все, стало быть, в ажуре? Ну-ну!
СКОЛЬКО ВЕРЕВОЧКЕ НИ ВИТЬСЯ...
Вечером, когда начсостав собрался в кают-компании на ужин, Кузьмичев принялся рассказывать об инциденте в кубрике:
- Эти новенькие - ершистые ребята! За ними нужен глаз да глаз. Представляете, уже успели потасовку устроить. Второй такой случай мы допустить не должны. Прежде всего, товарищи, не худо бы нам узнать, из-за чего у них там сыр-бор разгорелся. Но сделать это нужно по-морскому: тактично, ненавязчиво, без нотаций и нравоучений...
- Всыпать им "тактично" по одному месту - и делу конец, - ворчливо отозвался механик Николай Васильевич.
- Это не педагогика, - поморщилась докторша Тамара Сергеевна. Они же дети.
- Вначале моряки, потом дети, - решительно заключил Кузьмичев.
Обменявшись мнениями, начали наконец ужинать, и за столом наступила тишина.
Место радиста Родина пустовало. Он пришел, когда ужин подходил к концу.
- Есть кое-какие новости. О монинцах. - С этими словами Родин загадочно улыбнулся и с удовольствием принялся за овсяную кашу.
- Чего тебе дались эти монинцы? - спросил капитан.
Родин помолчал. С наслаждением выпил компот, повертел в руках пустой стакан и только тогда решил, что ему стоит высказаться.
- Вы, дорогой капитан, о каких монинцах говорите?
- О тех самых, которых вытянули прямо из воды. Ты что, не знаешь? По-моему, один из них уже успел с тобой здорово поработать.
Все довольно улыбнулись.
- Но ведь есть и другие монинцы.
- Какие еще другие?
- А те, что плывут на "Ленинграде".
- Постой, Вадим Григорьевич. Опять ты чего-то путаешь. Какие монинцы? Какой "Ленинград"? Говори толком.
- Пожалуйста. После того как этот парень сжег мне всю рацию, два дня пришлось ее чинить. Сегодня только закончил. Первым делом связался с "Ленинградом". Ну, сперва поговорили о том, почему связь прервалась. А потом они начали выкладывать свои претензии. Дескать, договорились принимать ребят на "Москве", а вы почему-то направляете на "Ленинград". Плакаться стали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23