– произнес он, довольный эффектом. – Нет. Я сказал бы, где твои трусики и левая туфля.
Она чувствовала себя полной дурой, но веселье Реба помогло ей быстро избавиться от обиды.
– Ну и зачем было притворяться спящим? Мог бы сказать что-нибудь.
– Например? Предложить тебе остаться? Ты, правда, надеялась, что я это сделаю?
– Нет! Я была раздавлена тем, что произошло. Я бы никогда в жизни такого не сделала!
– Да? Тогда, милая, ты схватываешь на лету, потому что я что-то не заметил твоей неопытности.
Несмотря на всю оскорбительность заявления, оно польстило женскому самолюбию Аманды-Джейн. Ее бывший муж постоянно упрекал ее в том, что в постели она ничего собой не представляет. За время их супружеской жизни он сменил около двенадцати любовниц, каждая из которых, по его мнению, была лучше жены.
У Реба, конечно, женщин было намного больше. Его репутация представляла повод для беспокойства. Когда ее личный врач спросил, нет ли проблем с генетикой в семье ее партнера, она пришла в ужас. Уверения, что это всего лишь формальный вопрос, не могли ее успокоить.
Учитывая информацию, содержащуюся в медицинской карте Аманды-Джейн, эту беременность можно было отнести к разряду чудес. Поэтому сама мысль о том, что она может потерять ребенка, была невыносимой. Но как унизительно встречаться с его отцом.
Довольная тем, что ей удалось сохранить относительное спокойствие, Аманда-Джейн продолжила:
– Послушай, мне ужасно стыдно. Согласна, я тоже виновата в произошедшем. Но ведь и ты должен чувствовать какую–то ответственность.
– Я не собираюсь жениться на тебе.
От крика, который издала Аманда-Джейн, у него зазвенело в ушах:
– И не надо! Лучше умереть!
– Да ладно. Но если я не чувствовал ответственности раньше, откуда ей взяться теперь? Конечно, если ты докажешь, что отцом ребенка являюсь именно я, буду выплачивать деньги на его содержание.
У Аманды-Джейн потемнело в глазах.
– Слушай, ты белее штукатурки. С тобой все в порядке?
Аманда-Джейн действительно чувствовала себя неважно, но ничто на свете не заставило бы ее заплакать в присутствии такого типа, как Реб Браун.
Тем не менее его лицо выражало беспокойство.
– Послушай, вижу, ты очень волнуешься. Я сделаю все, как обещал. Если это мой ребенок…
– Он твой.
– Хорошо. Я приму на себя все финансовые обязательства и что там еще требуется от отца. Черт! – Он нервно провел рукой по волосам, потом с тяжелым вздохом снова повернулся к ней.
– Что-то не так? – осторожно поинтересовалась молодая женщина.
– Послушай, – сказал устало, – я понимаю, что нам многое нужно обсудить, но сейчас я просто не в состоянии. Мне необходимо время, чтобы прийти в себя. Может, встретимся где-нибудь завтра вечером?
Его голос звучал так искренне и проникновенно, что Аманда-Джейн не сразу поняла, к чему он клонит. Когда же догадалась, то пришла в ужас.
– Ты сошел с ума! И вообще я здесь не для того, чтобы что-то обсуждать с тобой. Я уже приняла решение, и твое мнение не в счет. А что касается твоей финансовой поддержки, прекрасно обойдусь без нее.
Такой поворот дела не удивил Реба, ведь ее семья могла любого в этом городе купить с потрохами. Но грубое покушение на его право голоса вывело мужчину из себя. Тем временем Аманда-Джейн вынула из кармана визитку.
– Это мой адрес в Сиднее.
Реб внимательно рассмотрел карточку. Она не содержала почти никаких сведений, кроме написанного изящными золотыми буквами имени и номера абонентского ящика.
– Ты живешь в почтовом отделении?
Аманда-Джейн проигнорировала его ироничный вопрос.
– Моему доктору нужна подробная информация о том, какие заболевания ребенок может унаследовать от тебя. Когда соберешь документы, пришли мне их по этому адресу.
Случайно взглянув в зеркало заднего вида, Аманда-Джейн увидела приближающийся мотоцикл. Ее сердце чуть не вырвалось из груди. Страх, что кто-то узнает о ее отношениях с Ребом Брауном, заставил инстинктивно потянуться к ключу зажигания. Рев мотора заглушил последнюю фразу Реба. Как только он отвернулся, чтобы разглядеть мотоциклиста, Аманда-Джейн со всей силы надавила на педаль газа. Прочь отсюда, от этого исчадия ада в байкерских ботинках…
Глава вторая
Прохлада мраморной прихожей стала спасением от жары, но не избавила Аманду-Джейн от тошноты, преследовавшей ее с тех пор, как она покинула гараж а. На стенах висели портреты ушедших из жизни членов фамилии Воганов, и Аманда-Джейн чувствовала, что сама вот–вот пополнит эту галерею. Она ускорила шаги, пытаясь проглотить комок, подступающий к горлу. Возле лестницы ее окликнули. Отвратительный голос мачехи Аманда-Джейн не спутала бы ни с чем, разве что с полицейской сиреной.
– А, появилась! И где же тебя носило?
Не оборачиваясь, девушка пошла дальше, но ее пренебрежение еще больше разозлило Патрицию.
– Не умничай, Аманда-Джейн. Если ты помнишь, через час нас ждут на балу у майора.
Она помнила, но просто умирала от непрекращающейся тошноты, однако решила не выносить этот вопрос на обсуждение.
– Я не поеду, Патриция. Я позвоню майору.
– Что значит, не поедешь? Тебе от этого не отвертеться, дорогая моя. Ты должна там быть.
От пререканий с мачехой Аманду-Джейн и в лучшие времена могло вывернуть наизнанку. Сейчас тем более не было никакого желания общаться с ней. Плотно сжав губы и судорожно цепляясь за перила, она продолжала подниматься по лестнице. Она устала, но больше всего от Патриции.
– Ты должна быть готова через сорок пять минут. Надеюсь, выберешь вечерний туалет с большим вкусом, чем в прошлый раз.
– Патриция, – спокойно сказала девушка, – единственный вечерний туалет, который будет на мне сегодня, – это моя пижама.
– Нет, послушай меня, Аманда-Джейн. У семьи есть традиции. Воганы всегда были почетными гостями на новогоднем балу. Я не собираюсь терпеть твои капризы. Когда был жив твой отец, он был главой семьи, и ты всегда прислушивалась к нему. Теперь глава семьи я, и я не позволю тебе заставить нас всех краснеть.
– Зачем же тебе краснеть, Патриция? У Джошуа это получается гораздо лучше.
– Не трогай моего сына. Он всего лишь ребенок.
Абсурдность замечания возмутила Аманду-Джейн. Несмотря на свое состояние, она не смогла оставить его без комментариев.
– Ничего себе ребенок! Ему уже восемнадцать. А ведет–то себя как – только что у почтового отделения сбил с ног пожилую супружескую пару, отпустив пару крепких словечек.
– Опять байки рассказываешь, сестрица? – послышалось из фойе.
Патриция тут же расплылась в улыбке:
– Ах, милый, ты уже дома!
Эта отвратительная слащавость стала решающим ударом для желудка Аманды-Джейн. Зажимая рот рукой, она метнулась к ванной. Господи, когда же это кончится? Вот уже недели две она проводила в обнимку с унитазом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Она чувствовала себя полной дурой, но веселье Реба помогло ей быстро избавиться от обиды.
– Ну и зачем было притворяться спящим? Мог бы сказать что-нибудь.
– Например? Предложить тебе остаться? Ты, правда, надеялась, что я это сделаю?
– Нет! Я была раздавлена тем, что произошло. Я бы никогда в жизни такого не сделала!
– Да? Тогда, милая, ты схватываешь на лету, потому что я что-то не заметил твоей неопытности.
Несмотря на всю оскорбительность заявления, оно польстило женскому самолюбию Аманды-Джейн. Ее бывший муж постоянно упрекал ее в том, что в постели она ничего собой не представляет. За время их супружеской жизни он сменил около двенадцати любовниц, каждая из которых, по его мнению, была лучше жены.
У Реба, конечно, женщин было намного больше. Его репутация представляла повод для беспокойства. Когда ее личный врач спросил, нет ли проблем с генетикой в семье ее партнера, она пришла в ужас. Уверения, что это всего лишь формальный вопрос, не могли ее успокоить.
Учитывая информацию, содержащуюся в медицинской карте Аманды-Джейн, эту беременность можно было отнести к разряду чудес. Поэтому сама мысль о том, что она может потерять ребенка, была невыносимой. Но как унизительно встречаться с его отцом.
Довольная тем, что ей удалось сохранить относительное спокойствие, Аманда-Джейн продолжила:
– Послушай, мне ужасно стыдно. Согласна, я тоже виновата в произошедшем. Но ведь и ты должен чувствовать какую–то ответственность.
– Я не собираюсь жениться на тебе.
От крика, который издала Аманда-Джейн, у него зазвенело в ушах:
– И не надо! Лучше умереть!
– Да ладно. Но если я не чувствовал ответственности раньше, откуда ей взяться теперь? Конечно, если ты докажешь, что отцом ребенка являюсь именно я, буду выплачивать деньги на его содержание.
У Аманды-Джейн потемнело в глазах.
– Слушай, ты белее штукатурки. С тобой все в порядке?
Аманда-Джейн действительно чувствовала себя неважно, но ничто на свете не заставило бы ее заплакать в присутствии такого типа, как Реб Браун.
Тем не менее его лицо выражало беспокойство.
– Послушай, вижу, ты очень волнуешься. Я сделаю все, как обещал. Если это мой ребенок…
– Он твой.
– Хорошо. Я приму на себя все финансовые обязательства и что там еще требуется от отца. Черт! – Он нервно провел рукой по волосам, потом с тяжелым вздохом снова повернулся к ней.
– Что-то не так? – осторожно поинтересовалась молодая женщина.
– Послушай, – сказал устало, – я понимаю, что нам многое нужно обсудить, но сейчас я просто не в состоянии. Мне необходимо время, чтобы прийти в себя. Может, встретимся где-нибудь завтра вечером?
Его голос звучал так искренне и проникновенно, что Аманда-Джейн не сразу поняла, к чему он клонит. Когда же догадалась, то пришла в ужас.
– Ты сошел с ума! И вообще я здесь не для того, чтобы что-то обсуждать с тобой. Я уже приняла решение, и твое мнение не в счет. А что касается твоей финансовой поддержки, прекрасно обойдусь без нее.
Такой поворот дела не удивил Реба, ведь ее семья могла любого в этом городе купить с потрохами. Но грубое покушение на его право голоса вывело мужчину из себя. Тем временем Аманда-Джейн вынула из кармана визитку.
– Это мой адрес в Сиднее.
Реб внимательно рассмотрел карточку. Она не содержала почти никаких сведений, кроме написанного изящными золотыми буквами имени и номера абонентского ящика.
– Ты живешь в почтовом отделении?
Аманда-Джейн проигнорировала его ироничный вопрос.
– Моему доктору нужна подробная информация о том, какие заболевания ребенок может унаследовать от тебя. Когда соберешь документы, пришли мне их по этому адресу.
Случайно взглянув в зеркало заднего вида, Аманда-Джейн увидела приближающийся мотоцикл. Ее сердце чуть не вырвалось из груди. Страх, что кто-то узнает о ее отношениях с Ребом Брауном, заставил инстинктивно потянуться к ключу зажигания. Рев мотора заглушил последнюю фразу Реба. Как только он отвернулся, чтобы разглядеть мотоциклиста, Аманда-Джейн со всей силы надавила на педаль газа. Прочь отсюда, от этого исчадия ада в байкерских ботинках…
Глава вторая
Прохлада мраморной прихожей стала спасением от жары, но не избавила Аманду-Джейн от тошноты, преследовавшей ее с тех пор, как она покинула гараж а. На стенах висели портреты ушедших из жизни членов фамилии Воганов, и Аманда-Джейн чувствовала, что сама вот–вот пополнит эту галерею. Она ускорила шаги, пытаясь проглотить комок, подступающий к горлу. Возле лестницы ее окликнули. Отвратительный голос мачехи Аманда-Джейн не спутала бы ни с чем, разве что с полицейской сиреной.
– А, появилась! И где же тебя носило?
Не оборачиваясь, девушка пошла дальше, но ее пренебрежение еще больше разозлило Патрицию.
– Не умничай, Аманда-Джейн. Если ты помнишь, через час нас ждут на балу у майора.
Она помнила, но просто умирала от непрекращающейся тошноты, однако решила не выносить этот вопрос на обсуждение.
– Я не поеду, Патриция. Я позвоню майору.
– Что значит, не поедешь? Тебе от этого не отвертеться, дорогая моя. Ты должна там быть.
От пререканий с мачехой Аманду-Джейн и в лучшие времена могло вывернуть наизнанку. Сейчас тем более не было никакого желания общаться с ней. Плотно сжав губы и судорожно цепляясь за перила, она продолжала подниматься по лестнице. Она устала, но больше всего от Патриции.
– Ты должна быть готова через сорок пять минут. Надеюсь, выберешь вечерний туалет с большим вкусом, чем в прошлый раз.
– Патриция, – спокойно сказала девушка, – единственный вечерний туалет, который будет на мне сегодня, – это моя пижама.
– Нет, послушай меня, Аманда-Джейн. У семьи есть традиции. Воганы всегда были почетными гостями на новогоднем балу. Я не собираюсь терпеть твои капризы. Когда был жив твой отец, он был главой семьи, и ты всегда прислушивалась к нему. Теперь глава семьи я, и я не позволю тебе заставить нас всех краснеть.
– Зачем же тебе краснеть, Патриция? У Джошуа это получается гораздо лучше.
– Не трогай моего сына. Он всего лишь ребенок.
Абсурдность замечания возмутила Аманду-Джейн. Несмотря на свое состояние, она не смогла оставить его без комментариев.
– Ничего себе ребенок! Ему уже восемнадцать. А ведет–то себя как – только что у почтового отделения сбил с ног пожилую супружескую пару, отпустив пару крепких словечек.
– Опять байки рассказываешь, сестрица? – послышалось из фойе.
Патриция тут же расплылась в улыбке:
– Ах, милый, ты уже дома!
Эта отвратительная слащавость стала решающим ударом для желудка Аманды-Джейн. Зажимая рот рукой, она метнулась к ванной. Господи, когда же это кончится? Вот уже недели две она проводила в обнимку с унитазом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36